Мы на своих участках ни разу не задействовали резервистов в качестве штурмовых групп - они всегда на вспомогательных задачах. Мы понимаем, что в наступлении от мобилизованных толку мало, а потери будут высокими, - много ты возьмёшь с музыканта из консерватории, например? Укомплектованные наспех, без нужной мотивации при полном отсутствии представлений о военном деле - это больше аники-воины, чем солдаты. Пока. Поэтому мы впереди - они за нашей спиной.

С самого утра снова режим тишины, снова военные начальники, отвечающие за процесс эвакуации, бегают по нашим позициям и требуют оттянуться назад, чтобы выполнить условия ООН, а противник, пользуясь нашей широтой души, или бестолковостью - кому как больше нравится - спокойно минирует пробитые артиллерией дыры в бетонном ограждении завода и устанавливает фугасы... Сегодня мы вынуждены молча это фиксировать беспилотниками - завтра пехота будет на этом взлетать на воздух.

Этот канал не для турбопатриотов, мой позитив из разряда "мы все умрём", когда смерть воспринимается ключом к бессмертию. Я не возбуждаю легковоспламенимые чувства, которые имеют обыкновение быстро прогорать, и если я способен что-то воспламенять, то предпочёл бы, чтобы это была твёрдая порода дерева, долго сохраняющая жар. Поэтому, когда я скажу, что готов к тому, что России придётся заключать компромиссный мир - я не говорю об этом, как о поражении.

Россия предоставила коридор и обеспечила жесткую тишину. Тянут...

С Захарченко посмеивались, когда он на Киев предлагал идти через Лондон, но по сути он был прав - Киев без своих идейных вдохновителей сам по себе мыльный пузырь, погрязший в вечной борьбе за власть. Так что - на Лондон!

Как-то присутствовал при разговоре умных, патриотичных не на словах, а на деле, людей, чье слово имеет значение в информпространстве: там прозвучало обещание воздерживаться от резкой критики, пока идёт война. Представляю, какому количеству людей сейчас очень хочется высказаться, но понимание момента не позволяет.

Я не знаю, по каким критериям оценивают Суркова в его среде обитания, но у нас к нему свои неотвеченные вопросы. Что мы можем знать о высших соображениях, о степени готовности России тогда, в четырнадцатом, к завладеванию Украиной? Мало что. Мы только знаем, что тогда мы взяли бы Мариуполь без боя, а коридор на Крым и Приднестровье сам бы упал к нам в руки, - но это так, взгляд из окопа.

Есть два основных фактора, которые влияют сейчас на наши действия, определяя их успешность. Это наличие достаточных сил и средств для выполнения поставленных задач, и понимание того, что мы имеем дело с нашими городами и нашим населением. Фактор опыта, умений, знаний - важный, но не основной, - все это приобретается довольно быстро, хоть и ценой потерь.

Вот вчерашняя картина боя на окраинах Мариуполя: броня и десант тычутся по проулкам, ищут проходы, а противник группами перемещается по изученной им и облюбованной в военном смысле территории, обходит, огрызается. Наш беспилотник висит в воздухе, и при последующем просмотре чётко видно, как противник использует плотную городскую застройку в своих целях.

Командир донецкой «Альфы» Александр Ходаковский выразил мнение всех адекватных людей из всех уголков и со всех осколков СССР. Именно так, ибо Ельцин-центр — это символ того мрака, который случился у нас в 90-х, и плоды которого мы разгребаем до сих пор. Там еще Горбачев жив и Кравчук с Шушкевичем, но этим чертям никто монументов воздвигать не собирается.

Совершается большое дело. Мы носим в себе ситуацию вот уже долгие восемь лет и никак не можем разрешиться от бремени, и сейчас испытываем очередные схватки. Я присутствовал при родах и знаю, как это бывает: сначала схватки с определенной периодичностью и с умеренной интенсивностью боли, потом частота и боль возрастают, потом боль становится настолько нестерпимой, что уже просто необходимо родить.
Иногда, даже когда уже отошли воды, интенсивность схваток не растёт - тогда их стимулируют медикаментозно, примерно, как у нас сейчас...

Это извлечено из украинского ресурса и отражает типичное отношение к происходящему в украинском медиасегменте. Ни слова о предстоящих потерях, о крови, о разрушениях, о горе и страданиях людей - рынки, деньги, деньги, рынки..... Поэтому они говорить готовы, но договариваться ни о чем не готовы - свои личные деньги они давно застраховали.

Имея непосредственное отношение к войне, имея свои глаза и уши на каждом участке фронта - тем не менее последние новости о ней я черпаю из интернета.

Проснулся утром, - ну как там наша война? Кто там уже смылся из Украины? На когда назначена дата генерального сражения? Кто в нем одержит победу? Сколько дней продержится Киев и сколько старух мобилизовало это недоразумение Кличко?

На Ялтинской конференции, когда «делили» мир, Черчилль уговаривал Сталина оставить Львов за Польшей, поскольку он никогда не был в составе России. На что Сталин ответил: а Варшава была.

Бесполезно задаваться вопросом: как так в жизни получается, что каждый раз собака кусает руку, кормящую ее? - это отвлеченная философия.

Когда слышу, как на камеру говорят «Враг будет разбит, победа будет за нами» люди, которые не воевали, а тем более, которые воевали - поеживаюсь.
Больше всего понимание войны мне привили мои ошибки, а не мои победы, если о победах можно вести речь в нашей ситуации при наших результатах.

В ДНР начался активный вербовочный процесс в ЧВК, в некоторых городах открыты вербовочные пункты, и у меня сразу возникают вопросы: если накануне военного обострения у нас дома людей сманивают за деньги решать задачи в Ливии, - то вы не охренели??????

Все кардинально поменялось в последние недели. Не объективно, а на уровне ощущений. Когда мы ждали наступления Украины и знали, чем это для нас обернётся даже при последующем вмешательстве России - мы были внутренне напряжены. Паники не было, ахов и охов, дескать, они многочисленнее и лучше вооружены, тоже не было, хотя всем все было понятно. Когда говоришь с бойцами с передовой - наблюдаешь настроение суровой сосредоточенности.