Куприков: Если покопаться

И вникнуть в суть дела многих великих интеллигентов, подвергшихся гонениям и репрессиям в период правления товарища Сталина, то вместо святочных образов с нимбами над головами, "безгрешных", "талантливейших" и "умнейших" людей своего времени, обильно рисуемых их нынешними наследниками, возникнут безобразные хари, рожи и рыла стукачей, мародеров, подлецов, мерзавцев, подонков, лицемеров, трусов, воров, завистников, лжецов и просто приспособленцев, коих ветры революции вынесли на поверхность, превратив из ничтожеств в величины и значения.

Но не смотря на незаслуженное возвеличивание, ничтожества так и не смогли трансформироваться хоть во что-то приличное и достойное, а лишь продолжили совершенствоваться в своей ничтожности и подлости, что в итоге и привело к их истреблению и зачистке.

При старательной и неустанной работе агитпропа, лет через 70 можно не напрягаясь, например, из проходимца Немцова рисовать образ нового Кирова, неутомимого борца за дело свободы и демократии, подло убитого кровавым тираном Путиным.

Или из министра-мебельщика Сердюкова, прославившегося на ниве освоения военного бюджета, лепить новоявленного Тухачевского или Якира (кому как по вкусу), запустившего военную реформу, но низвергнутого врагами, замшелыми консерваторами и ретроградами, не желавшими обновления и испугавшимися восходящей звезды военного гения.

Из какого нибудь лжеученого Петрика или Пивоварова слепят нового Вавилова, а из, прости Господи Серебренникова и его отвратного Гоголь-центра реинкарнированного Мейерхольда. Из патологического и гротескного русофоба Сытина, графомана Быкова, псевдо-писателя Акунина и актера-алкоголика Ефремова - бесстрашных борцов с режимом, публично клеймивших его со страниц и телеэкранов.

Очередной творец синематографа с фамилией Педагог на бюджетные деньги отснимет исторический фильм "Алина" об отношениях вождя и спортсменки, диссидентствующий эмигрант разразится многотомником "Архипелаг Вертикаль", а всё это безобразие будет называться восстановлением исторической справедливости и правды. Ну, если к тому времени от цивилизации останется хоть кто-то, способный читать и слушать.