«В связи с отсутствием юрисдикции»: Россия отказалась признать решение Гаагского арбитража по иску «Нафтогаза»

Российская сторона не признает решение Гаагского суда по иску украинской компании «Нафтогаз» из-за отсутствия у арбитража юрисдикции на рассмотрение этого дела. Об этом сообщили в Минюсте РФ. В ведомстве также напомнили, что Россия вообще не участвовала в этом разбирательстве, однако примет все необходимые меры для защиты своих интересов. Ранее руководство «Нафтогаза» сообщило о «позитивном решении», которое на днях вынес Гаагский арбитраж по иску к России о «потерянных активах в Крыму и на шельфе Чёрного моря». В Киеве рассчитывают получить от Москвы около $8 млрд с учётом «процентов». Эксперты отмечают, что вынесенное в Гааге решение является лишь очередным эпизодом в разбирательствах между Россией и «Нафтогазом». Кроме того, специалисты призывают скептически относиться к называемым украинской стороной цифрам, поскольку они фактически ничем не подтверждены.

Российская сторона не признает частичное решение международного арбитражного суда в Гааге по иску украинской компании «Нафтогаз» из-за отсутствия у этого органа юрисдикции на рассмотрение указанного дела. Об этом заявили РИА Новости в пресс-службе Министерства юстиции РФ.



В Минюсте уточнили, что примут все необходимые меры для защиты интересов России в связи с вынесением арбитражного решения. Напомним, 1 марта глава «Нафтогаза» Андрей Коболев в ходе пресс-конференции заявил, что компания на днях получила «позитивное» решение Гаагского арбитража по иску к России о «потерянных активах в Крыму и на шельфе Чёрного моря».

Он добавил, что украинская сторона оценивает эти убытки в $5 млрд, а решение суда о сумме компенсации ожидается в конце 2019 — начале 2020 года. Позднее исполнительный директор «Нафтогаза» Юрий Витренко заявил о намерении потребовать у России порядка $8 млрд с учётом «процентов».

По словам Витренко, «международный арбитраж признал, что претензии могут выдвигаться к РФ и он является правомочным (имеет юрисдикцию) рассматривать эти претензии». Однако в Москве неоднократно подчёркивали, что не считают себя стороной этого судебного процесса и ряда подобных ему арбитражных разбирательств, поэтому не признают юрисдикцию Гааги в урегулировании этого конфликта.

Дело в том, что ряд украинских компаний (включая «Нафтогаз», «Укрнафта» и другие) подали иск в Постоянную палату третейского суда (Гаагский арбитраж) на основании регламента Комиссии ООН по праву международной торговли (UNCITRAL) и межправительственного соглашения между Россией и Украиной от 27 ноября 1998 года о поощрении и взаимной защите инвестиций.

Но российская сторона не назначила официальных представителей на эти процессы, а также не дала согласия на участие в них, поскольку полагает, что означенное соглашение «не может служить основанием для создания арбитражного трибунала для урегулирования претензий истцов». В Минюсте ранее поясняли, что указанный документ действует в отношении инвестиций, а имущество, которое и является предметом спора, находится на территории Крыма и Севастополя, которые ранее входили в состав Украины, а сейчас (по результатам волеизъявления народа) находятся в составе РФ.

По словам первого зампреда комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константина Затулина, последнее заявление Минюста о непризнании решения Гаагского арбитража полностью соответствует национальным интересам России.



«На основании таких действий и принята украинской стороной вот эта практика обращения в суды по поводу собственности и всяких хозяйственных претензий. Мы не признаём и не будем признавать подобных решений», — подчеркнул собеседник RT.

В свою очередь, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета Станислав Митрахович констатировал, что решение палаты третейского суда является просто очередным эпизодом в разбирательствах между Россией, «Газпромом» и «Нафтогазом».

«Россия подаст апелляцию, которая будет тянуться долгое время, и непонятно, чем это закончится в итоге. Мы только на середине процесса, это далеко не конец. Возможно, придётся заплатить за оставшиеся в Крыму плавучие вышки. Всё остальное «Нафтогаз» вряд ли сможет отсудить», — отметил эксперт.

«Чтобы голова кружилась от цифр»

Комментируя заявления руководства «Нафтогаза» о намерении взыскать с России до $8 млрд, вице-президент Международной ассоциации русскоязычных адвокатов Михаил Йоффе призвал скептически относиться к называемым украинской стороной цифрам, поскольку они фактически ничем не подтверждены.

«Позиция «Нафтогаза» понятна. Если можно крикнуть, что мне принадлежит 8 млрд, то с таким же успехом можно сказать про 100 млрд и более, чтобы голова кружилась от этих цифр. Комментировать так называемую победу на 8 млрд, когда не видишь, по какому договору вдруг это взыскивается, очень сложно, тем более ориентируясь на заявления, — они все политизированные», — констатировал эксперт в эфире радио Sputnik.



Он подчеркнул, что все вопросы по Крыму лежат в области межгосударственных отношений, и «Нафтогаз Украины» не имеет к этому отношения.

Руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник в беседе с RT отметил, что в этой ситуации «газ идёт в связке с политикой», и не исключил, что в ответ на решение Гаагского арбитража может последовать апелляция с российской стороны.

«Нафтогаз» хочет спорить, отсюда и суды. Я уже не вижу здесь энергетических аспектов», — сказал Пасечник.

В свою очередь, депутат Госдумы от Севастополя Дмитрий Белик отметил, что официальный Киев сделал «слишком много громких, но пустых заявлений» вокруг этого дела, хотя разбирательства далеки от завершения. Причём, по его словам, задачей Украины было «не получить денежные средства, а воспрепятствовать исполнению российских проектов».

«Излишняя политизация процесса, яркие заявления представителей украинской компании, вовлечение во всё это Крыма не только раздражают Россию, но и вызывают опасения на Западе. Украина — ненадёжный партнёр, готовый в угоду политической конъюнктуре поставить под угрозу энергобезопасность Европы», — заключил он.