Пишет Павел Раста: Арцах - вмешательство неизбежно

Геополитическая предопределённость некоторых вещей неумолима вне зависимости от того, что на этот счёт полагает актуальная политическая повестка. И вспыхнувший после четверть векового сна конфликт в Нагорном Карабахе — тому яркое подтверждение. Хотя, точнее было бы сказать о конфликте в регионе в целом, так как самим Арцахом он абсолютно не ограничивается. И, по этой причине, происходящее там делает разговоры о том, стоит ли России отстраниться от данного конфликта, предоставив стороны друг другу и судьбе, бессмысленными и опрометчивыми. Потому, что, отстранившись в Нагорном Карабахе, современная РФ неизбежно отстранится и на собственном Кавказе. Я уже как-то говорил о том, что в регионе Кавказа/Закавказья три исторических и геополитических центра силы. И Россия, при всей моей любви к родной стране, является всего лишь одним из них. Соответственно, падение её политического веса в указанном регионе (которое, в случае подобного шага, произойдёт в любом случае) автоматически приведёт к росту веса других игроков. И это не Америка и Госдеп — это Турция и Иран. Которые, в отличии от американцев, всегда здесь были и всегда здесь будут. Так вот, подобное не скажется на одном лишь только Закавказье — оно напрямую аукнется на российском Кавказе. И такое уже происходило в 90-е. Как это выглядит на практике, можно с лёгкостью себе представить, освежив память, скажем, о событиях в Чечне. Так что активнейшее участие в карабахских событиях для России геополитически предопределено. Если, конечно, правящее сообщество РФ не планирует в ближайшее время сокращать её до размеров Садового Кольца.

Сказанное выше очевидно. Но правда в том, что предопределённость такого рода существует в Арцахе не только для России. Если взглянуть на происходящее с других сторон карточного стола, то у других игроков так же не особо хорошо с выбором. И в той же мере, в какой это справедливо для России, можно сказать, что вмешательство неизбежно для Турции и Ирана.

Здесь, прежде всего, надо принять за аксиому то, что вне зависимости от существующих на сегодня границ (которые на этой территории всегда были чем-то крайне приходящим и переменчивым) данный регион — это сложный, многогранный, но единый организм. Насквозь пронизанный взаимосвязями и последовательностями. Что эти взаимосвязи представляют из себя для России, полагаю, вам примерно понятно. Но давайте посмотрим, как дела обстоят для других игроков.

Начнём с Турции. Едва ли не главной её внутренней проблемой сейчас является курдский сепаратизм. Это то, что на полном серьёзе угрожает самому существованию республики Ататюрка в её нынешнем виде. Для борьбы с ним турки никогда не считались ни с силами, ни со средствами, ни с ценой. Но дело в том, что в Карабахском конфликте курдский фактор тоже присутствует. И, хоть его, мягко говоря, не афишируют, но сыграл он в своё время едва ли ни ключевую роль. Мало кто помнит, но именно курды провинции Лачин в своё время стали основной причиной военной катастрофы Азербайджана — они по факту встали на сторону армян и обеспечили им победу. И в этом нет ничего удивительного: в «великом Азербайджане» курды так же являются носителями сепаратистских устремлений. Живут они не только в провинции Лачин. Был момент, когда талышские курды даже пытались провозгласить свою республику в 1993 году. А в 2018 году было даже сформировано талышское правительство в изгнании. Для Азербайджана сейчас «окончательное решение Карабахского вопроса» автоматически означает и серьёзное ослабление внутреннего курдского вопроса. Что для этого государства, никогда в истории не существовавшего и собранного по географическому и религиозному признаку из настоящего лоскутного одеяла разношёрстных племён, критически важное дело. И не менее важно оно для Турции, так же заинтересованной в ослаблении курдов вблизи от своих собственных пределов. И это только один момент. Лежащий, практически, на поверхности. А таких моментов очень много. Не говоря уже о том, что основной стратагемой того движения турецкой элиты, которое представляет Эрдоган, является неоосманизм. Начинать реализовывать который без мощного укрепления позиций в Закавказье (с фактическим подчинением Азербайджана и постановкой Армении на колени) для Турции просто бессмысленно.

Не менее накалённой ситуация является и для Ирана. И, прежде всего, здесь речь идёт о его геополитическом противостоянии с Турцией. Для понимания здесь надо заметить, что «персидский мир» и «турецкий мир» испытывают друг к другу не менее «тёплые чувства», чем, скажем, поляки испытывают к Русскому Миру. И эти «трогательные и высокие» отношения у них длятся веками. В историческом смысле для персов турки — «чурки», дикари и выскочки, только вчера слезшие с дерева, пришедшие в регион какие-то жалкие пол-тысячелетия назад и возомнившие о себе непонятно что. В то время, как персидское государство старше турецкого (внимание!) примерно в десять раз. Так на явившихся из пустыни арабов когда-то смотрели египтяне. С той лишь разницей, что египтянам, в итоге, повезло меньше. Но это исторический контекст. А в нынешних реалиях современный Иран так же имеет целый букет незаметных снаружи, но весьма существенных внутренних напряжённостей и потенциальных точек надлома, включая и свои собственные сепаратизмы. Прежде всего, это провинции Систан-Белуджистан, Хузестан и иранский Курдистан. И там присутствует всё, чем сопровождаются подобного рода явления, включая терроризм. Помимо извечных возмутителей спокойствия курдов, в Иране сепаратистские тенденции несут в себе местные арабы, белуджи и (внимание!) азербайджанцы. В последние годы их движения получили новый импульс — поддержку от сирийских боевиков, включая ИГИЛ. Которые, с одной стороны, считают шиитский Иран врагом по умолчанию, а, с другой, активно поддерживались Турцией, решавшей сразу несколько проблем таким образом. А теперь все эти боевики активно едут воевать в Арцах, чего никто уже особо не скрывает. Ну, а, раз так, значит скоро в регионе могут появиться и подразделения КСИР на стороне армян. И это тоже предопределённость...