Святослав Голиков: Все те, о ком он говорит - отмажутся и откупятся ...

"Проблема в чём? Проблема в том, что мы двое суток докладывали на Москву очень приятные, обнадёживающие новости. Вот в этот момент мы очень сильно теряли территории. Я был удивлён.

Я, ну как сказать, можно сказать, местный житель, но я так не ориентируюсь на местности, как ориентировались они. Я просто поражён был. Ну, мне один человек объясняет, что они коптерами изучали последние два месяца всю местность.

Ну я говорю, блин, ну как они лихо двигаются и по лесам, и по полевым дорогам, понимаете? Они ж не везде шли по центральной дороге, я имею в виду федеральные асфальтированные. Вот это меня очень сильно удивляло. Все говорят о предательстве.

Вот все гражданские люди, которые всё это пережили - и продолжают переживать - о предательстве. Но я скажу вам честно, моё мнение — чистейшее, коррупционное разгильдяйство. Вот просто разгильдяйство.

И буквально двумя неделями ранее у главы администрации в кабинете, у Богачёва, я конфликтовал с полковником, как мне ему представили, командующим приграничьем Суджанского района или ещё какого-то - солдатами. Фамилию он отказался говорить, когда я сказал «представьтесь», он отказался, и присутствовал Богачёв. Но я хочу другое сказать.

Вот эта Куриловка, в которую они зашли в одну из первых, она соединяется с основным муниципальным образованием федеральной дорогой. Она обстреливалась уже как месяц. И туда хлеб, воду, продукты возил я. И я говорю, а там есть полевая дорога, полевая внизу под ярами.

И люди ко мне обращались, помоги эту дорогу запустить. И уже всё было решено, только военные не давали закопать противотанковый ров. И я говорю главе района, что я обращусь к губернатору, если он эту проблему не решить.

У нас скорая не может, пожарка не может туда проехать. И тут мне звонит глава района, говорит, приезжай, сейчас этот полковник у меня в кабинете, постараемся решить эту проблему. Я приезжаю, и он, мягко говоря, воспринял это в штыки.

Я вам скажу больше, у нас чуть дело до драки там не дошло. Потому что, знаете, после каких слов? Я говорю, вы оставляете там людей в Куриловке, которые кормят срочников. Мы же кормим ваших срочников.

Он говорит, это ваши хотелки, их кормит министерство обороны. Я говорю - вы свинья после этих слов! Два с половиной года гражданские люди кормят всех ребят в окопах.

И вы такое говорите. И знаете, что еще меня удивило? Он мне сказал: как я закопаю противотанковый ров, завтра у меня танки с Украины пойдут. Как я их остановлю? Я говорю - а что, нельзя какое-то временное поставить? И вот эти слова я не забуду никогда, когда он сказал про эти танки.

И по этой, блядь, дороге, простите за мат, танки пошли через две недели. Самое интересное, что таблички «Мины» есть. Ну, а мин там нету.

Почему? Потому что у нас там был пожар двумя месяцами ранее, ночью. Мы с пожарными тушили этот овраг огромный, ну вот, у объездной дороги, и мы наткнулись ночью на табличку «Мины».

Я позвонил и говорю, в район позвонил, говорю, здесь табличка «Мины». Мы можем дальше тушить? Мне сказали - да. И я понял, что это бутафория.

Вот после этого я понял, что это бутафория. Никаких мин там нету. Я еще ему говорю, подожди, значит, людям дорогу там нельзя запустить именно для эвакуации?

А овцы? Кто-то же с министерства обороны разрешил там овцы, а овец разместить. Эта слобода Гончаровка заканчивается. И начинается деревня Куриловка.

Есть объездной путь. И вот за этот объездной путь у нас был конфликт. Потому что я говорю, его надо запустить, чтобы скорая пожарка могла доехать.

Автолавка фиг с ним, я вожу туда более-менее нормально. Там всего две бабушки, которые просили помощи. Все остальные добирались сами на своем транспорте.

Но вот этот пофигизм, я просто поражен был. Смотрите еще что. При эвакуации с населенных пунктов, там было несколько военнослужащих срочных.

Я был поражен, когда они с мирными через реку, через Брод, мы там их встречали. Были два рожка. Я говорю, парень, извини, это все, что осталось? Он сказал, нет, это все, что нас было.

Два рожка. И он сказал, нам сказал о командовании, это именно срочник говорит, продержаться сутки. Но мы их эвакуировали оттуда уже на третьи сутки.

То есть они бродили, местные они бродили по лесу, наткнулись на нас, и мы им сказали, что сзади украинцы, побежали с нами! И вот так они двух солдатиков спасли. Именно жители местные.

И они вот это рассказали. Связи не было у них никакой. Вот как только началось все ночью, их предупредили, не переживайте, сутки продержитесь, и там все будет хорошо.

Вот это со слов военных. Как глава муниципального образования, я вам могу сказать, я ошарашен был и удивлен, и шокирован то, что у нас никто, вот надо признать, вся гражданская власть, мы не обладали никакой информацией и не получали никакой команды, что нам делать, эвакуировать или нет. Горбунов в 12 часов дня, я перед этим говорил, может вы не слышали, 6-го в 12 дня в администрации района проводил оперативное совещание.

Ни слова не было об эвакуации. Ни слова. То есть он показывал своей областной властью, что ситуация под контролем.

Просто сейчас, как обычно, пройдет артобстрел, чуть-чуть серьезнее, чем вчера, позавчера, ну грубо говоря, то били при границе, а теперь ударили по центру города. Все будет нормально, будем восстанавливать по процедурам дома. Вот и все.

Но когда я увидел эвакуацию документов с ФСБ и с полицией, я понял всю серьезность. Я понял всю серьезность, что ситуация неконтролируема. Ну и дальше.

Смотрите, на следующий день штаб был создан в администрации Большесолдатского района. Уже вывели с администрации района людей всех, ну именно административную власть. Никакая власть в Судже уже не работала.

Все были, и глава района были в Большесолдатском. Оттуда координировали, возможно, как вывезти с тех населенных пунктов, где еще украинцев нет. Но меня поражало дальше, что я включаю телевизор вечером посмотреть, что творится, потому что сами не обладаем информацией.

У нас Смирнов докладывает, что все нормально, ситуация под контролем. И я понимаю, что если мы уже в Большесолдатском... Ровно через два дня уже штаб переносят в Беловский район. Я приезжаю в Беловский район.

Мы оттуда начинаем эвакуацию тех окраин с Беловских районов, населенных пунктов, людей. Туда привозим гуманитарку, оттуда кто желает выехать. Но я вам хочу сказать больше.

Мы приезжаем в Плехово сегодня. Завтра уже украинцы там. Мы приезжаем в Уланок.

На следующий день украинцы уже там. Мы приезжаем в Воробжу. На следующий день, то есть масштаб движения.

Еще. Поругался с мэром города. Почему поругался? Я говорю - зачем ты даешь интервью, находясь в Большесолдатском районе, что в городе Судже все спокойно? И тебя же по первому каналу подхватили!

Почему? Не из-за того, что ты такой молодец, а из-за того, что как раз очки втирают президенту. Сам мэр города нам докладывает, мы не придумываем!

Ты понимаешь или нет, как это выглядит? Ну ты же знаешь, что там всё не так! Надо правду говорить! Я говорю, мы с тобой сейчас находимся в Беловском районе.

У нас там есть заправка, у нас Конопельки. Лежат 14 тел солдат. А от Конопельки этой заправки до Суджи 2 километра.

А мы не можем эти тела забрать, потому что там все под контролем Украины. Ты говорю, говоришь территориально спокойно, а мы не можем даже за 2 километра подъехать. Есть такой глава Беловского района.

Ему звонит руководитель районного МФЦ. И говорит, Николай Викторович, пожалуйста, чем мы можем помочь? Может, людей обзванивать? У нас есть телефоны на эвакуацию. Куда прибывать? Понимаете, в чем дело? Глава района говорит, вот вы посмотрите, там в соцсетях, вот в таком-таком-то населенном пункте негативно высказываются, что районная власть не справляется или же некачественно справляется.

Вы начните выкидывать туда информацию другую. Хвалите нас. Я поражен вот этому подходу.

Вы понимаете или нет? Я вот этому подходу поражен. Я говорю, как? Да, говорит, он сказал: «А вы вкиньте свою, и как будто люди, не все хором критикуют районную власть вот в этих вот населенных пунктах. А есть и которые довольны. То есть разбавьте негатив». Понимаете как? Вот это вот, это просто, вот я не знаю.

И думаю, что должно в стране произойти, чтобы эти все петухи, которые по 30 лет сидят, поняли, что соберись, уйди, потому что война пришла. Понимаете? Нет, они в войне нашли лазейки, где комфортно себя чувствовать. У меня такое чувство, что вот эти люди, у которых нету даже грани в коррупции, они психически ненормальные.

Если у вас будет какая-то возможность, не надо их сажать. Я понимаю, наша система этих людей никогда не привлечет. Отправьте их на лечение, ведь страдают люди гражданские.

Они на все, они сидят в кабинетах и они не боятся ничего. И самое главное, что они игнорируют все то, что происходит на земле. Просто игнорируют.

Вот я вам скажу честно, всех солдат, каждое муниципальное образование, главы всех советов, с первых дней одевают, кормят и обувают. На 11 число я видел только один блокпост. Нет, один блокпост возле Большесолдатского района.

Это граница Суджанского района и Большесолдатского. Село-ориентир - Мартыновка. Вот после Мартыновки километров через восемь там блокпост.

Со стороны Белгородской области два поста. Вот. И со стороны Коренева посты есть.

Наши. И все. Только на въездах.

То есть останавливают гражданское население, чтобы туда не ехали. Да мне, честно вам сказать, мне кажется, они больше оглядываются, чтобы самим выжить. Вот настолько там обстановка хаотичная.

Они ж вот поставили блокпосты, они никем не защищены. И вот даже вот штаб в Большесолдатском. В Большесолдатском еще было, наверное, человека четыре вооруженных вокруг администрации.

Да? С рациями. А в Беловском районе я не видел там никого военных и вооруженных. И даже когда мы развозили гуманитарку, ну, честно сказать, у меня в машине остался, давали месяца два назад каску и бронежилет, когда я в Куриловку продукты питания возил.

Вот. У меня в машине осталась. У меня машина подвела, не завелась, все осталось там.

Вот. И все. А вот когда мы ехали, развозили, то ни у кого не было бронежилетов.

Даже этого элементарных вещей не было. Что касается Гончаровки. Со мной вообще никто ничего не советовался, где что размещать.

Вообще. Ну, я вам скажу то, что с населенных пунктов работали Градом. Это было.

Это было периодически. Вот это меня удивляло. Прямо посреди улицы Град становился и работал.

Понимаете? И я это лично видел, меня это удивляло. Это было недели за две, за три до всего случившегося. Что касается идеологически, дай Бог, люди верят.

Вот в последнее время люди начинают верить, когда стали видеть правду. Когда перестали умалчивать или же завуалированно как-то докладывать. Люди стали верить.

Дальше. Ну и крайне негативно относятся ко всей местной и областной власти. Понимаете? А почему? Потому что люди коллективные жалобы писали еще за месяц до всего случившегося в Судже.

Писали на президента, на министерство обороны. Они-то внутри все это видят, что что-то назревает. Они видят.

Простые жители, таксисты, торгаши, работники муниципальной сферы. Они видят, что каждый день что-то накручивается, накручивается, накручивается. Понимаете? И они что-то не то.

И бьют, бьют, бьют все чаще и чаще дронами. И такие бьют места, как заправка, свет, вода. То есть инфраструктуру выключать.

Башни эти, телефонные эти, вышки эти бьют. То есть простой даже человек понимает. Не-не-не, нас чего-то лишают для того, чтобы какие-то действия сделать.

И были жалобы. И теперь эти люди говорят, елки-палки, ну если мы это понимали, почему вы этого не понимали? Вот такие ситуации. Они, конечно, людей обоснованно, и сейчас, которые потеряли в лучшем случае кров.

И я вам честно скажу, вот все, что произошло, нам, гражданской власти, нужно искупать вину, а не делать видеоролики, что мы, какие мы герои. Стыдно. Вот мне стыдно, я вам скажу честно.

Я хоть и понимаю, что от меня мало что зависело, но мне стыдно, что вот я не смог правильно, вовремя, основную массу грамотно эвакуировать. А вот теперь развозим эту гуманитарку, где возможно. Это как искупление вины.

Нельзя это за достижение ни одному главе гражданскому, нельзя это за достижение приносить. Ни в коем случае. Это обязанность, да.

Но у нас уже это уже, я не знаю, определенные есть компании, которые определенных политических лидеров выдвигают, выносят, это противно смотреть. Развезли хлеб, развезли воду, развезли тушенку. Смотрите, какие у нас чиновники ЕРы.

Позор. Не ЕРы."