Боевой листок » Пишет Даниил Безсонов: Эксклюзивное интервью самого тайного участника Крымской группы Стрелкова

Пишет Даниил Безсонов: Эксклюзивное интервью самого тайного участника Крымской группы Стрелкова



Часть 1: Крымская весна

Мой позывной «Трифон». Я бывший подполковник резерва силовых структур Украины, ныне гражданин Российской Федерации и подполковник резерва ДНР. Являюсь непосредственным и активным участником событий «Крымской весны», а также Крымской группы Стрелкова, которая брала Славянск.

Свой рассказ начну с того, что нельзя разделять события «Крымской весны» и события на Донбассе.

На момент начала противостояния я уже находился в отставке и работал в гражданском секторе. 21 февраля 2014 года к нам в Симферополь привезли двух погибших на майдане силовиков. Один был офицером Внутренних Войск, а другой - офицером Беркута. В этот день их провожали в последний путь, мероприятие проходило на площади Ленина. Было много людей, а ещё больше возмущений. Крымчане активно обсуждали события в Киеве и чего ждать в Крыму после переворота. Все понимали, что произошло нечто ужасное.

Общая масса крымчан была пассивна, чем попытались воспользоваться подконтрольные СБУ татарские группировки, и начались стычки уже внутри Крыма. Чтобы было понятно, на тот период СБУ очень хорошо контролировала и поддерживала такие организации, как Меджлис и другие более радикальные группировки татар.

Подконтрольные СБУ татарские группировки в большом количестве начали собираться на площади Ленина в Симферополе, так как поняли, что в этом противостоянии могут взять власть в свои руки. Их первичной локальной целью стал снос памятника Ленину, и уже были подготовлены планы действий. Они разбились на мелкие группы, стали перекрывать подъездные пути к площади и улицы дворов.

23 февраля 2014 года было создано крымское ополчение численностью 11 рот или около 1500 человек. В 11-ю роту входили женщины, большая часть которых вернулись из Киева с Антимайдана и которые своими глазами видели ужас киевских событий. Ополченцы-мужчины, которые слушали их рассказы о событиях в Киеве, не могли оставаться равнодушными и понимали, что в Крыму будет кровавая бойня. Население Крыма боялось резни. В этот же день я тоже вступил в ополчение.

Я был в 4-й роте ополчения. В промежуток с 23 по 27 февраля командиры рот менялись очень активно, долго не могли подобрать кадры, на которых можно было остановиться. Впоследствии командование ротой поручили мне.

Важную роль в Крымской весне сыграли союз ветеранов ВДВ, союз ветеранов Афганистана и партия "Русское единство", которую возглавлял Аксёнов.

23 февраля 2014 года мы в полном составе ополчения вышли на площадь Ленина – около 1500 человек. В этот день к обеденному времени подконтрольные СБУ татарские группировки достаточно быстро собрали около 7000 человек, поскольку «под ними» были водители маршруток и такси, что позволяло быть им более мобильными и организованными. Но в этот день всё закончилось более-менее мирно и без особых стычек. Подконтрольные СБУ представители татарских группировок выдвинули ультиматум, что если в ближайшие дни не будут снесены памятники Ленину, то они начнут нас вырезать.

Вечером было совещание командиров в штабе Аксёнова. Определили средства связи, списки. Аксёнов создал штаб у себя в офисе, сейчас там посольство ДНР находится. Там ещё базировалась отдельная рота, которая имела легальное охотничье оружие. Люди стали готовиться к боевым действиям.

24-25 февраля мы находились в телефонном режиме и проводили разведку оперативной обстановки в городе. 26 февраля мне позвонили на телефон и сказали, что объявлен общий сбор возле Парламента Крыма, там начались массовые беспорядки, подконтрольные СБУ татарские группировки начали захват Парламента. Мы подходили малыми группами. Была сильная давка. Противник имел численность около 10 тысяч, а нас было в разы меньше. Мы поднимали российские флаги, а они украинские. В какой-то момент появился флаг Правого сектора, который держал какой-то упырь в чёрной маске.

В это время у нас появился большой российский флаг, длиной метров 9, который мы подняли над собой и с криком «Слава России» начали выдавливать оппонентов от Парламента. В это время к нам на помощь приехали жители Севастополя, которые подключились к данному мероприятию.

Это всё происходило приблизительно с 11-00 до 16-00. После этого подконтрольные СБУ татарские группировки под командованием человека, державшего флаг Правого сектора, начали обходить и окружать нас. Около 16.00 они стали бросать по нам гранаты со слезоточивым газом и бутылки. Мы не были к этому готовы. В итоге они нас выдавили с площадки, и мы оттянулись к Парламенту и стали возводить баррикады.

К утру 27 февраля все разошлись по домам, оставили какое-то количество людей дежурить. Уже находясь дома, меня будит телефонный звонок, и мне сообщили, что Парламент взят под контроль неизвестными людьми в военной форме и без опознавательных знаков. Никто не мог понять, кто захватил и что случилось. Мы в срочном порядке выдвинулись на место, адреналин от переживания зашкаливал, но когда мы приблизились к Парламенту, то успокоились и вздохнули - над зданием были русские знамёна.

Мы подошли к Парламенту, а там всё по периметру ограждено и оцеплено вооружёнными людьми в военной форме без опознавательных знаков и в балаклавах. Нам сказали, что за ограждение заходить нельзя. Мы поняли, что это свои, после чего мы создали периметр вокруг них, чтобы помочь и защитить, хотя в защите они точно не нуждались.

Вечером 27 февраля вышел Аксёнов и сказал, что мы берём ориентацию на воссоединение с Россией. Аксёнов себя сразу провозгласил главнокомандующим Вооружённых сил Крыма и объявил общий сбор. Нужно отдать ему должное, этим поступком он взял на себя тяжелейшую ответственность.

В это время подразделениям Крымского ополчения была поставлена задача встретить поезд из Херсона, в котором, по нашим данным, едут представители Правого сектора «усмирять» крымчан.

Часть ополченцев выдвинулись встречать тот поезд «дружбы», другая часть, в которую входил я, выдвинулись с целью взять под контроль Симферопольский аэродром.

https://asd.news/articles/voyna/krymskaya-vesna/

Часть 2: Захват аэродрома



Мы приблизились к аэродрому, проникли на его территорию и вышли на взлётную полосу. На взлётной полосе мы установили металлические бочки и шины. Бочки зажгли. Главной целью была не допустить возможности приземления самолёта с украинскими силовиками.

В этот момент к нам приблизились вооружённые милиционеры из линейного отдела милиции, начали нас блокировать и попытались произвести арест. В это время на аэродром зашла колона с «зелёными человечками». Милиционеры даже не пытались оказать сопротивление, и «вежливые люди» взяли территорию под контроль, а по периметру расставили снайперов. В это время в Симферополь уже зашла российская техника, все органы власти и силовики были взяты под контроль «вежливыми людьми», но до последнего этот линейный отдел милиции не хотел сдаваться, а их начальник постоянно пытался кому-то дозвониться.

Это была ночь с 27 на 28 февраля 2014 года. Отдельно нужно сказать, что этот линейный отдел милиции был серьёзно обеспечен вооружением и личным составом. Они забарикадировались у себя и заняли круговую оборону. И тут начинается самое интересное. 28 февраля утром на аэродром приезжает Игорь Стрелков. Тогда я увидел его впервые и познакомился с ним. Стрелков вызвал начальника этого линейного отдела, спокойно к нему подходит и говорит: «Подполковник, тебе час времени перейти на нашу сторону. Если вы не перейдёте, я разберу ваше здание из БТРа на части». После этих слов Стрелков развернулся и ушёл, а подполковник украинской милиции стоял в шоке.

Снайпер правоохранителей всё время держал нас в прицеле. Минут через 40 этот подполковник завёл меня и ещё парня, который был со мной (Олег), обыскали нас металлодетекторами. Мы зашли, и я вижу страх в глазах у людей, которые там. Один из милиционеров подошёл ко мне и попытался отдать свой автомат, на что я сказал, что не нужно отдавать его мне. «Сдай в оружейку». Затем, я обратился к находящимся там милиционерам и сказал, что не нужно нервничать, что всё будет хорошо.

В итоге все сотрудники линейного отдела сдали нам оружие и спецсредства, а я сообщил «вежливым», что линейный отдел милиции перешёл на нашу сторону.

И в это время мы получаем информацию с диспетчерской о том, что к нам летит товарищ Турчинов на двух бортах со спецназом. Но аэродром был под нашим контролем, и у них не получилось приземлиться.

В этот же день мы захватили Сакский аэродром. В тот период каждый день были подобные ситуации, а украинские силовики массово переходили на нашу сторону.

Дальше всё было стихийно. До 18 марта идёт текучка. Все прекрасно понимали, что внутри есть враги и украинская агентура, которые в любой момент могут попытаться поднять восстание или совершить теракты. К этому моменту начинает подтягиваться НАТО. Президент России Владимир Путин заявил, что если НАТО нападёт на Крым, то мы применим любое оружие. События развивались очень быстро и опасно, нужно было что-то делать.

На Юго-Востоке события также развивались стихийно, но неподконтрольно. Я хочу отметить вот что. В нашей победе я хочу выделить следующую категорию людей. Те 150 человек беркутовцев, которые приехали из Киева, те, кто был не согласен с происходящем в стране, зарядили нас уверенностью и осознанием того, что нужно сражаться за свои интересы. Они сразу приехали с семьями, со всем оружием, вот эти 150 человек. Мы их сразу кинули на Чонгар, серьёзно усилились ими.

Во второй половине марта к нам приехала делегация из Славянска во главе с гражданином Пономарёвым, который вскоре станет народным мэром Славянска.

Пономарёв попросил нас поддержать русское восстание Донбасса, поскольку события происходили стихийно, а киевские силовики были опытные и организованные, что оставляло мало шансов восставшим. Нужно отдать должное Аксёнову, весь его штаб понимал важность русского восстания на Юго-Востоке Украины, а также необходимость проведения отвлекающего от Крыма манёвра. К этому момент возле Крыма уже сосредоточилось большое количество украинских силовиков и лидеров подконтрольных СБУ татарских группировок. Их задачей было поднятие восстания внутри Крыма, и они к этому готовились.

Поэтому штаб Аксёнова принял решение убить двух зайцев: поддержать русский протест Донбасса и совершить отвлекающий от Крыма удар. Планированием операции занялся Стрелков Игорь Иванович. Была определена группа добровольцев из 54 человек, в которую входил и я. До Славянска добрались 52 человека, двое сошли с дистанции. Моей основной задачей во время обороны Славянска было проведение контрразведывательных мероприятий, но это уже другая история.

https://asd.news/articles/voyna/zakhvat-aerodroma/

Русская весна: эксклюзивное интервью «Трифона»


Славянская операция – начало битвы за Донбасс
Наш отряд был собран стихийно и очень быстро. В отряд входил даже шестнадцатилетний парень из Киева с позывным «Вандал». Грубо говоря – кто захотел поучаствовать в этой операции из Крымского ополчения, тот и вошёл в состав отряда.

Мне до сих пор некоторые друзья-крымчане говорят, будто я дурак, что согласился в этом участвовать. Я всегда отвечаю, что они ничего не понимают и крымчанам победа досталось «на шару», а люди на Донбассе до сих пор платят кровью за право быть русскими.

Но это я уже в лирику залез, вернёмся к сути. Изначально наш отряд насчитывал 54 человека. Двое уже по дороге отказались принимать в этом участие по разным личным причинам, и нас осталось 52 человека. Россиян в отряде было не более 1/3, остальные были граждане бывшей Украины из Крыма, Киева, Одессы, Харькова и даже Житомира.

С 8 на 9 апреля 2014 года в час ночи мы выехали в Россию. 9 апреля около 4 утра мы были в Ростове, остановились возле памятника. Конечно, мы были одеты по гражданке и никакого оружия, даже холодного, у нас на тот момент не было. Мы поехали дальше, и нас отвезли в один из санаториев Ростова. Нас разместили, и мы стали разбиваться по группам.

Отряд был разделен на 4 группы. Первая группа насчитывала около 10 человек, командовал ей «Ромашка». Кстати, он вроде бы тоже из Киева. В неё также входил крымчанин с позывным «Медведь», который позже погибнет в боях за Славянск.

Самой малочисленной была вторая группа Моторолы. Их было вместе с ним 7 человек.

Наша группа была третьей и состояла из 14 человек. Командовал ей крымчанин «Абвер».

Четвёртой группой командовал «Терец». Эта группа состояла из казаков и была численностью около 22 человек.

Теперь подробнее о группе, в которую входил я. Как я ранее говорил, командовал группой Абвер - отставной подполковник военной контрразведки, очень грамотный человек. Наша группа делилась на подгруппы. Первой подгруппой командовал «Волк» - участник боевых действий в Афганистане, прошёл подготовку по системе «Сокол», награждён наградами СССР. В подгруппу входили крымчане «Коваль» и «Ветер».

Второй подгруппой командовал «Гусь». В неё входили ребята из Житомира «Лёлик», «Болик» и «Василич». Эта подгруппа почти вся погибла, кроме «Лёлика».

Третьей подгруппой командовал «Махно», который ранее служил в ДШБ в старом Крыму. В эту подгруппу входили я, другой «Медведь» и «Рамзес», который был нашим медиком.

В нашу группу также входил «Нос», но он не входил ни в одну из подгрупп.

Чуть позже от Стрелкова поступила команда собрать наши размеры одежды и обуви. Через некоторое время нам привезли форму, и мы переоделись, гражданку с собой не брали. Все по-разному были укомплектованы и вели себя тоже по-разному. У нас не было времени даже провести слаживание. Некоторые были в эйфории после Крыма, не понимали, куда и на что шли. Другие были более профессиональны и спокойны.

Ночью с 9 на 10 апреля мы покинули территорию санатория на автобусе и выдвинулись на границу с Украиной. Где именно находилась точка перехода, я не знаю, там до горизонта во все стороны были только поля.

Этой ночью мы перейти не смогли, так как не успевали добраться до рассвета к указанному месту, откуда нас должны были забрать и перевезти в Славянск. Мы остались ждать следующей ночи.

10 апреля весь день мы находимся на месте. Когда наступила ночь, перед началом движения Стрелков нас построил вокруг себя. Ромашка зачитал молитву. Далее Стрелков очень спокойным голосом трижды задаёт вопрос:

- Ребята, может кто в чём не уверен? Может есть сомнения? Кто-то хочет уйти? Если да, то выйдите из строя, вас никто не осудит. Я дам вам деньги на одежду и дорогу домой.

Поначалу это было жалкое зрелище, и я подумал, что нами командует какой-то размазня. Никто не вышел, все решили остаться. А вот на четвёртый раз его голос стал жёсткий, металлический, и он говорит:

- А теперь слушайте меня сюда, все и внимательно! С этого момента мы творим историю, мы поднимаем имидж и имя русского солдата! Мы поможем Донбассу в этой борьбе и пойдём до конца! Кто опозорит имя русского воина на любом этапе, того я лично расстреляю!

У меня, например, в этот момент мороз по коже пробежал, хотя я многое в жизни повидал и никогда не был сентиментальным. В этот момент я впервые начал понимать, что наша операция не похожа на операцию по отвлечению внимания от Крыма, а основной и возможно единственной задачей как раз является участие в битве за Донбасс.

Затем Стрелков приказал командирам групп подойти к нему, после чего каждая группа получила своё задание.

Мы начали движение, связи никакой, естественно, не было, и шуметь нельзя было. Мы пользовались гонцами от группы к группе. Когда мы перешли границу и стали двигаться вглубь украинской территории, группа Ромашки выдвинулась вперёд на разведку, а мы залегли. Через некоторое время поступила команда двигаться вглубь территории. Мы прошли около 15 км с тремя привалами на отдых и рекогносцировку местности.

Мы вышли на одну из трасс Украины. Рассредоточились. Начало светать. Проблемой было отсутствие «зелёнки» в той местности. Мы рассредоточились вдоль дороги - 52 человека, в форме и в балаклавах. Люди, которые должны были нас встретить, задерживались. Тут подъезжает грузовик с надписью «Новая почта», и мы начинаем загружаться в кузов. Стрелков, Дед и ещё один человек двигались за нами в легковом автомобиле, как группа прикрытия.

Ехали долго. Приехали на окраину Славянска и выгрузились. К нам начали подходить ополченцы, ещё невооружённые и в гражданке. В этот момент в небе появился украинский военный вертолёт. Поступила команда спрятаться под навес. Стало ясно, что нас обнаружили и нам необходимо немедленно преступить к выполнению боевого задания. Это уже было 12 апреля.

Вместе с проводниками-ополченцами мы выдвинулись вглубь Славянска. Каждой группе была поставлена своя задача по захвату силовых структур Славянска и вооружения.

Решительности нам предавало понимание того, что мы на территории противника и если будем мешкать, то домой никто из нас не вернётся.

В тот же день мы взяли под контроль здания СБУ, полиции и другие важные объекты Славянска, но ещё рано было говорить о полном контроле над городом.

Стрелков командовал очень жёстко, но конкретно и доходчиво.

13 апреля утром к нам приезжает Безлер «Бес». У них со Стрелковым получается разговор на повышенных тонах, и Бес уезжает. Они начали конфликтовать ещё в Крыму.

В это же время мы получаем информацию о том, что группа Ромашки вступила в боестолкновение с противником, в котором был ликвидирован командир украинского спецназа «Альфа». Получается, что группа Альфы двигалась в Славянск и нарвалась на группу Ромашки, которая проводила разведку.

Все первые дни мы занимались разведкой местности и выбирали огневые точки для обороны.

В ночь с 13-го на 14-ое апреля наша группа и группа Моторолы выдвинулись на аэродром Краматорска. Мы заходим на аэродром, он из себя ничего представляет. Стояли вертолёты зачехлённые. Зашли мы двумя группами и заняли его вдоль дороги. Сопротивления никто не оказывал.

После этого Стрелков отправляет группу Тереца в Краматорск. Они остаются, а мы оттягиваемся обратно в Славянск. Нас было невозможно мало для одного города, а удерживать оба города было нереально, поэтому аэродром Краматорска мы потеряли практически сразу.

14 апреля колонну разведки 25-й аэромобильной бригады из 6 единиц военной техники под командованием «Тарана» заблокировали местные жители в окрестностях Славянска. Мы тоже подошли туда вместе со Стрелковым. Нас было около 20 человек, снаряжённых и уже вооружённых по полной. Разведчики 25-й бригады приняли решение перейти на нашу сторону, и мы все дружно выдвинулись в Славянск.



В ночь с 14-го на 15-ое Стрелков ставит задачу выдвинуться на Артёмовск в воинскую часть и захватить военную технику. В этой операции участвовала наша группа и группа Ромашки. Людей не было нигде. Фонари горят. Мы подъезжаем к этой части с двух сторон. Со стороны КПП осталась группа «Ромашки». Наша группа была со стороны гаражей. Тыльная стенка сопряжена была с гаражами. Стена высокая была - около трёх метров. Нужно было разведать. Мы видим, что горит фонарь рядом с наблюдательной вышкой, где должен стоять караул. Часового не видно. Тишина полнейшая. Я залез на крышу гаража, меня подсадил «Нос», сам бы не справился. Передо мной вышка, и фонарь светит прямо на меня. Я лёг и лежу, чтобы не создавать никакого движения. Кто его знает, есть там часовой или нет, три часа ночи, может спит. Смотрю, что на вышке движений нет. Периметр свободный, людей и движения не наблюдаю.

Мы начинаем штурм. У них забор был с колючей проволокой. Мы начинаем его перелазить. «Гусь» перепрыгнул и сразу побежал вдоль забора. Я занимаю позицию, смотрю, а во дворе много БТРов, наверное около 20 единиц. Чуть дальше был их штаб, рядом с которым находился БРДМ. Рядом со штабом было караульное помещение, там находились солдаты. «Гусь» залетает в караулку и всех арестовывает. Вдруг слышу стрельбу, и начинается движение противника. Украинский экипаж запрыгнул в БРДМ, который был около штаба, и открыл огонь. Как оказалось, БТРы, которые стояли во дворе, были без двигателей и без топлива. Было принято решение подбить БРДМ, и группа Ромашки задачу выполнила. БРДМ подбили двумя «РПГ-26». После этого поступила команда отступать.

Технику захватить не удалось, задачу мы не выполнили, но нанесли хоть какой-то урон противнику и ушли без потерь.

Отдельно хотелось бы отметить, что эти дни одновременно с установлением контроля над Славянском мы принимали в свои ряды ополченцев из местного населения и приехавших нам на помощь.

15 апреля меня вызвал «Махно» и приказал усилить группу «Гуся». Сказал, что сюда движется военная колона ВСУ. Мы выдвинулись и через некоторое время в районе Пчёлкино столкнулись лоб в лоб с этой колонной украинских десантников. Их в это время тормознули местные жители. Колонна состояла более чем из 20 единиц военной техники. Мы сразу выбежали из машины. Вокруг было много местных жителей, агрессивно настроенных против украинских вояк.

Нас было трое: я, Гусь и Болик. Мы стояли как бы треугольником. По ходу мы узнали от местных жителей, почему они такие злые на украинских десантников, и те рассказали, что незадолго до нашего приезда эти десантники открывали огонь в воздух над головами местных жителей.

Мы увидели, что один человек в военной форме общается с местными. Он оказался командиром десантников. Нашей основной задачей было не дать этой колоне зайти в Славянск. На тот момент мы не были готовы к такому повороту. В этой суматохе мы решили попробовать взять этого командира в плен.

У этого командира не было опознавательных знаков на форме, и мы не понимали в каком он звании. Мы вытянули его на разговор. Он подошёл к нам расслабленный, а потом понял, что мы его взяли в треугольник и он уже наш. Он назвался полковником Швецом.

Вот, что об этих событиях написало украинское издание УНИАН 17 апреля.


Швец в начале вообще не понимал, что происходит. А потом мы начали его принуждать к тому, чтобы его солдаты начали разоружаться. А он говорит: «Та, можно, я, короче, свяжусь сейчас». Пытался постоянно соскочить от нас и в БТР прыгнуть, но мы ему не давали такой возможности. Мы понимали, что если он сейчас соскочит, то мы погибнем, а эта колонна окажется в Славянске.

Ещё нам очень повезло, что они неудачно поставили свою машину связи РЛС, она как-то отдельно от колонны стояла, и нам удалось взять её под контроль.

Начались переговоры по разоружению этих десантников. Десантники не хотели разоружаться. Психологически на нас давила авиация, которая пролетала низко над нами. Раза два над нами прошли СУшки очень низко и раз вертолёты.


Переговоры проходили где-то с 14:00 до 18:00. К 18:00 местные жители начали расходиться. В это время «Гусь» говорит Швецу: «Слышь, если сейчас твои не начнут задаваться, ты понимаешь, чем всё закончится? Мы тебя шлёпнем первого». Швец это тоже понимал, но десантники не хотели сдавать оружие.

В районе 20:00 было принято нейтральное решение. Десантники должны были сдать нам бойки от своего оружия, но оружие оставить у себя. Было уже темно, БМД включили фонари. Каждая их машина подъезжала к РЛС, которая была под нашим контролем, и сдавали нам бойки от автоматов, бойки от ПКТ и орудийные замки. Договорённость была такая, что они это нам сдают, разворачиваются, формируют колону и возвращаются в Днепропетровск. Где-то приблизительно до 21:00 мы в напряжении проводили эти мероприятия.

Полковник Швец остался без личного состава, и мы берём в плен его, офицера связи машины РЛС и водителя (контрактника). Я прыгаю в машину к водителю, автомат перезарядил. Где-то в 22:00 мы с этими тремя товарищами, с полной машиной всякой фигни приезжаем на базу. Стрелкову доложили, все передали. Стрелков не стал разговаривать со Швецом в этот день, и я остался его охранять.

Утром следующего дня мы провели инвентаризацию машины РЛС: захватили карты секретные, все коды связи и т.п. Стрелков предложил Швецу перейти на нашу сторону, но он отказался. В итоге было принято решение отпустить Швеца и остальных двоих. Он уехал домой, а там против него возбудили уголовные дела. 25-ю бригаду чуть не расформировали.

20-го апреля мы взяли под контроль гору Карачун. В этот день была Пасха. На Болбасовке боевики Правого сектора напали на наш блокпост, где было убито трое ополченцев из местных: отец и два сына. Одна из наших групп подоспела на помощь и размотала правосеков, кого-то в плен взяли.

После 20-го апреля у нас происходит реорганизация нашего отряда. К тому времени появилось какое-то количество примкнувших к нам ополченцев. Всего на тот период нас было не более 300 человек. Также была создана военная контрразведка под командованием Абвера, которая начинала отрабатывать диверсантов и шпионов внутри Славянска. Я вошёл в это подразделение.

Ну, а что было дальше, по-моему, все знают. Это были тяжелейшие бои и обстрелы тяжёлой артиллерией и авиацией. Мы стояли на смерть, о чём и предупреждал Стрелков ещё на границе. И я окончательно убедился, что нашей главной и единственной задачей была битва за Донбасс, а Крым это только начало. Видимо, тогда нам это так преподнесли, чтобы больше крымчан согласилось в этом участвовать, сражаться за свою родную землю, так сказать. Но судя по количеству членов нашей группы, это не очень сработало.

Затем был выход из Славянска в ночь с 4 на 5 июля 2014 года.

Да, выход был необходим. По сути мы были в полном окружении и долго продержаться не смогли бы. Кроме того, нужно было спасать Донецк, без которого Донбасс пал бы.



Трифон на Черевковке. Июнь 2014 года




https://asd.news/articles/voyna/russkaya-vesna-eksklyuzivnoe-intervyu-trifona/
В разделе ---

Комментарии:

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
БоевойЛисток.рф: свежие методички Русского Мира, Руссо пропаганда, Руссо туристо с гастролями оркестров, сводки с фронтов,
скрипты и скрепы, стоны всепропальщиков, графики вторжений и оккупаций, бизнес-патриоты и всякий цирк.
© 2016-2024. "Боевой листок". Россия. 18+. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых на сайте статей.
Соглашение. Конфиденциальность. Оферта видео. Жалобы, вопросы и предложения направлять: boevojlistok@ya.ru