Известный политтехнолог: «Пандемия имеет только политическое решение»

Глеб Кузнецов - политтехнолог со стажем, а значит - циник. Ну что ж, здоровый цинизм в условиях глобальных пертурбаций часто ассоциируется с понятием "трезвомыслие". Пока ошарашенный люд, внезапно потерявший почву под ногами, мечется между фанатичной верой во впариваемую картинку и разрушительным ультра-конспироложеством (оба лагеря в итоге настигает квазирелигиозная/сектантская экзальтация), циничный политтехнолог зрит в корень. По-своему. Замечая абсолютно во всём, несмотря на обёртку, конкретные технологии. И нередко оказывается прав. Или не прав - но его точка зрения, бесспорно, стоит внимания.

Кузнецов является членом Российской ассоциации политических консультантов (которая объединяет ведущих российских политконсультантов, политологов и политтехнологов), с 2010-го руководит Фондом поддержки социально-ориентированных проектов и программ "Петропавловск" (который реализует социальные, исторические и образовательные проекты, направленные на раскрытие потенциала Дальнего Востока), до 2020-го входил в состав комиссии по развитию информационного сообщества, СМИ и массовых коммуникаций Общественной палаты РФ. Крайне далёк от вечных протестунов/всепропальщиков, возглавляет экспертный совет Экспертного института социальных исследований (ЭИСИ; считается "кремлёвской фабрикой мысли"; попечительский совет возглавляет Борис Грызлов), один из создателей и член совета директоров ЭИСИ. Награждён двумя благодарностями первого заместителя руководителя Администрации Президента Российской Федерации.

Так вот, Глеб Сергеевич пишет: "История повторяется бесконечно. Первый раз — трагедия, второй раз — фарс. Третий и все последующие разы — потому что «ну хорошо же получилось». Омикрон-паника в целом и в деталях в крайне комичном гипертрофированном виде повторяет все предыдущие «штаммпаники», но миру от этого не легче. В сотый раз повторю, пандемия имеет только политическое решение. Элитам она настолько нравится, что остановиться сами они физически не могут. Даже если бы, к примеру, захотели". О ряде "антиковидных" мер: "Это даже не идиотизм, это какая-то рафинированная неадекватность". О ковидном контенте: "Важно понимание трансформации коронавирусного контента. Он редуцируется в смысле разнообразия тем и широты, цитирует сам себя (собственно в том и заключается логика его на настоящем этапе — доказательством правильности того или иного захода или логики становится то, что в пандемию уже так делали), он ориентирован не на переубеждение нелояльных, а исключительно на уже лояльных людей. Это монолог перед сторонниками, в котором если есть вопросы, то только риторические, всё более и более «сферический в вакууме». Сомневающихся в таком диалоге нет, они за скобками. Есть с двух сторон «канон», отступление противника от которого позволяет сразу перейти к расчеловечивающей лексике. Это свойственно и Западу, и нам".

24 декабря состоялось заседание Научного совета Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ; государственная исследовательская организация) на тему: "Социальные и политические итоги 2021 года и прогнозы на 2022 год". Глеб Кузнецов представил любопытный доклад "Штаммы в 2021 — от альфы до омикрона — и их политико-социальное значение".

Ниже - FB-пост Кузнецова.

***


"Тезисы с моего выступления на Научном Совете ВЦИОМ: «Штаммы в 2021 — от альфы до омикрона — и их политико-социальное значение»

1. Штаммы или варианты — безусловно «слово года» в пандемийном смысле.

При этом надо понимать что штамм вируса — это сугубо специфическая научная история. Лечатся одинаково, вакцин специфических не было и нет. Штамм не обладает «новыми функциями» по отношению к «дикому варианту», разница выражается в «больше-меньше». То есть информация о штаммах — это бесполезное сотрясание воздуха для массовых аудиторий и даже для врачей практикующих.

2. Популярность штаммов подготовлена «вариантами гриппа» — свиным, птичьим и так далее.

3. Задача штаммов — «продлевать пандемию» и «увеличивать продажи» ковида на фоне усталости и рутинизации пандемии. Это как дни «национальной кухни» в Макдональдсе. Причём буквально — в «основное меню» входит потом только то, что «хорошо продаётся».

4. А хорошо продаётся то, что имеет «бОльшую публичность» и «бОльший рыночный потенциал». Поэтому продажи штаммов идут через инструменты западной прессы и западных инфлюенсеров. И бразильцы, и южно-африканцы, и индийцы немало удивлялись известности, полученной их «национальными штаммами». И пытались привлечь внимание тем, что «всё не так». Но их никто не слушал. Реально до смешного доходило и с Индией, и с Бразилией. Когда Европа и США навязывали буквально восприятие пандемии, связанной с «именными штаммами» в их странах, несмотря на нешуточное сопротивление. Тут уместно вспомнить и позицию ЮАР по омикрону — официальное отрицание и протест против мер Запада по изоляции ЮАР.

5. Во внимании властей к тому или иному штамму первичны не его свойства (контагиозность, летальность и т.д.), а политические задачи, характерные для конкретного периода. Жёсткость вводимых ограничений также исходит из политических задач, а не реальной угрозы, что особенно выпукло проявилось после выявления омикрона.

6. Медийная «популярность» штамма не длится дольше полугода вне зависимости от его свойств: дельта до сих пор остаётся доминирующим штаммом и сохранила свою трансмиссивность, однако за несколько месяцев потеряла новизну в качестве угрозы.

7. Свойства штаммов — разнятся от страны к страны. Пример дельты, которая везде не смертельная, а в России смертельная. Или альфа, которая была наиболее ужасной и страшной в Штатах, что позволило Байдену на входе показать пагубность трамповской ковид стратегии и собственную «успешность».

Что общего у всех штаммов во всех странах — функции, повышающие продажи. То есть каждый штамм более «вирулентен» — легче распространяется (в разы). Поражает молодых. Представляет угрозу детям.

Конструкция едина для всех: «в предыдущие волны мы не видели такой заболеваемости у ... (далее название социальной группы, которой надо продать темку)». Сегодняшние заголовки по теме «дети и омикрон» — калька заголовков 2020 года «Не думайте, что ковид безопасен для детей!»

8. Одновременно может существовать несколько штаммов-кандидатов на роль «основной угрозы», но в течение нескольких недель администрирующее ковид сообщество приходит к консенсусу и начинает совместно продвигать идею опасности только одного из них. Новости о появлении новых штаммов полезны с точки зрения того, что поддерживают у аудитории ощущение, что COVID-19 продолжает мутировать и не перестаёт представлять опасность. Но рассогласованность действий правительств, принимающих «новую опасность» как руководство к ограничительным действиям, даёт понять населению, что власти сами не знают, какая угроза является приоритетной. И перебор штаммов всё чаще вызывает снижение доверия и раздражение.

9. Функции штаммов, если убирать страновую специфику вроде брекзита в Британии и транзита в США.

Альфа: возвращение внимания к пандемии, объяснение зимних локдаунов в развитых странах. И продление ограничений.

Бета и гамма — проиграли альфе и кассу не собрали. При этом они кое-где были доминирующими.

Дельта — обеспечение вакцинации и агрессивного принуждения к ней.

Дельта плюс и лямбда кассу не собрали.

Омикрон — фиксация вакцинации как неизбежной повторяющейся практики. Вакцинация детей. И донесение мысли, что пандемия не кончится никогда.

И самое главное, штаммами объясняется нарушение предыдущих «контрактов». «Посидим в локдауне и пандемия кончится» (Дикий). «Вакцина на подходе — посидим ещё, подождём и на свободу» (Альфа). «Вакцинируемся и пандемия кончится» (Дельта).

Штаммы — это «форс-мажор», обнуляющий ответственность элит за невыполнение предыдущего договора.

10. Специфика омикрона:

- изменение тональности новостей — «в Британии умер первый больной омикроном» — при пандемии с миллионами жертв за два года звучит абсурдно. Но тема смертей, которую в мире «убрала» вакцинация возвращается в повестку;

- появление штамм-оппозиции («живая вакцина», «всем надо переболеть омикроном»)

- радикализация собственной повестки властей в ответ на научную и уличную оппозицию: запрос на «катастрофические сценарии» со стороны властей и инфлюенсеров, выросших на ковиде. Прямо облегчение для них. Нафтали Беннет: «весь мир последует нашему примеру», Европа возвращает маски на улицы и локдауны при 90% вакцинации. В СМИ обсуждаются сценарии очередных ковидных катастроф, а «строители моделей» открыто говорят, что не катастрофических сценариев власти не заказывают, так как они не требуют действий от властей. Байден — разделяющие общество проклятия в адрес невакцинированных, «которых ждёт тяжёлая зима, полная смерти».

Публичная позиция властей теряет человечность, свойственную «контексту 2020» («всё будет хорошо», «единый народ решает общую проблему»). Никакой эмпатии, только агрессия.

Резюме. Сила действия равна силе противодействия и очевидно, что популярность омикрон-волны будет невысокой, а претензии к начальству всё больше и больше. Предлагаемая стратегия выхода на 2022 — «вакцинируйтесь раз в три-пять месяцев, чтобы не было ужасов 2020-го» выглядит продаваемой обществам очень и очень тяжело. 2022 в политическом смысле будет, думаю, жёстким".

***

Ранее, 15 декабря, Глеб Кузнецов принял участие в конгрессе "Право на здоровье", посвящённом новым подходам к регулированию системы здравоохранения, направленным на сохранение и преумножение человеческого капитала как основы экономики страны.

"Тезисы моего выступления на конгрессе «Право на здоровье» под названием «Зравоохранение и ковид. Больше денег. Меньше контроля. Больше эффективности?»

1. Пандемия COVID-19 вызвала резкий рост финансирования системы здравоохранения в России и во всём мире. При этом показатели доступности медицинской помощи снизились во всех странах, в том числе в отношении экстренной хирургии, что существенно уменьшило число госпитализированных пациентов.

Везде сокращение плановых операций и манипуляций примерно на 40-50%. Существенное сокращение выявления злокачественных образований и так далее (доходит до абсурда — человек в ковидном госпитале с лёгким\средним течением получает 5 КТ за срок госпитализации, женщина с подозрением на рак груди ждёт КТ два месяца).

2. Пандемия дополнительно усугубила классовое разделение по Марксу: владевшие капиталом преумножили его многократно, не имеющие его были дополнительно поражены в доходах и правах (как из-за урезания зарплаты, так и из-за увольнений по самым разным причинам — от возраста до публичной нелояльности госполитике в области ковида). Повсеместно в мире зарплаты медработникам, демонстративно повышенные в первые месяцы пандемии, в 2021 г. не только снизились, но и, по сообщениям некоторых медиков, упали ниже уровня 2019 г. Хотя оклад не трогают, но урезают различные надбавки и выплаты, в т.ч. за стаж, категории и вредность, что приводит к сокращению дохода на практике.

Везде одна тенденция. Правительства и организации снижают зарплаты и доход медработников либо напрямую, либо за счёт увеличения налогов и отчислений. Снижение доходов служит на Западе предметом торга: власти и работодатели утверждают, что единовременное ухудшение финансового положения работников послужит залогом сохранения рабочих мест. Ещё один аргумент в пользу сокращения зарплат — их более высокий уровень по сравнению с другими регионами/компаниями по отрасли, в этом случае они снижаются до средних по отрасли либо до аналогичных показателей у конкурентов.

3. В создание и многократное переоборудование инфраструктуры вкладываются крупные суммы денег, в то время как дополнительной подготовке и повышению квалификации врачей практически не уделяется внимание. Подавляющее число аппаратов ИВЛ в мире так и не будет распаковано, больницы по кругу переоборудуются в ковид-госпитали, а потом за большие деньги обратно. Ковид за два почти года так и не превратился в «плановую историю» (и даже попыток нет), а является форс-мажором с бесконечными тратами на «внезапность». Ковидная история уже напоминает все наши анекдоты про «внезапную зиму» или «небывалые дожди».

4. Изменение правил проведения клинических исследований и регистрации препаратов существенно сократило издержки фармкомпаний: срок КИ существенно сократился, особенно в отношении новых типов препаратов, ранее не присутствовавших на рынке (например, мРНК-вакцин). Если раньше он в среднем составлял 10 лет, то в 2020 г. уменьшился до 11 месяцев для первых вакцин против COVID-19. Разработчики отказываются от проведения полноценных КИ для отдельных групп населения, в т.ч. детей, заменяя их краткосрочными дополнительными тестами. Заявки в национальные регуляторы подаются на основании анализа промежуточных данных, показывающих высокую эффективность, однако более поздние результаты могут не подтверждать эти выводы (пример молнупиравира: если в октябре 2021 г. Merck объявлял о 50% эффективности, то в конце ноября, спустя больше месяца после подачи заявки в FDA, они предоставили дополнительные данные, по которым эффективность не превышала 30%). Ни один педиатрический препарат в истории человечества не был зарегистрирован с такой скоростью и лёгкостью как детские вакцины от ковида. Однако лёгкость доступа на рынок никак не сказываются на ценах — более того, Pfizer постоянно рассуждает про то, что с точки зрения «клинико-экономических оснований» их вакцина стоить должна не 20, а 100 долларов за порцию.

5. Восприятие в обществе и репрезентация в СМИ роли врачей в борьбе с COVID-19 претерпела значительные изменения: если в течение первых месяцев пандемии они воспринимались как «герои, сражающиеся со смертельной инфекцией на передовой», то в дальнейшем их образ трансформировался в своего рода рупор, продвигающий ужесточение ограничительных мер и обязательную вакцинацию и пытающийся «давить авторитетом», дискредитировав себя до этого многочисленными иррациональными заявлениями. А число людей так или иначе недовольных стало зашкаливать. С точки зрения элит, это выполняет две основные функции: способствует снижению социального напряжения и канализирует его, переводя с властей на медработников. У нас начались уголовные дела новые по ятрогении или возобновлены старые. При этом реальное положение медработников ухудшается. У нас обещают — на Западе увольняют за нелояльность к ковид-политике.

6. Вакцина, оборудование и лекарственные препараты против COVID-19 закупаются крупными партиями, объём которых во много раз превышает реально необходимый, которые затем списываются. Одновременно с этим другие страны/регионы испытывают нехватку медикаментов, пока срок годности препаратов, накапливаемых на складах, истекает. Кроме того, мы видим кризисы доступности к группам препаратов или отдельным препаратам то там, то здесь.

Списаны в сумме в мире десятки миллионов порций вакцины. И МАБов на сотни миллионов евро. По оценкам по результатам 2021 года будет списано 150-240 млн порций вакцины.

7. Ковид-бенефициары?

- администраторы (причём как политические, так и главврачи)

- предприниматели и поставщики (всех уровней — от производителей тест систем и бетона до «торговцев рабами» — поставщики трудовых аутсорсинговых услуг для больниц и «инноваторов»)

Ковид-проигравшие?

- врачи действующие

- пациенты

- система медобразования — то есть врачи будущего

В этом смысле, говоря о «взрывном росте понимания важности отрасли и её инвестиционной привлекательности», мы имеем не «инвестиции в здравоохранение», а абсолютно классически марксистские инвестиции в капитал ради его преумножения. Это неплохо, но не надо это называть «инвестициями в медицину». Здравоохранение во всех смыслах – от образования врачей до пациентов находится в кризисе, который усугубляется тем, что стейкхолдеры воспринимают его как способ заработать и упрочить своё положение.

PS. Через пару спикеров выступает CEO какого-то очередного стартапа и отлично подтверждает мой основной тезис, сравнивая медицину с ритейлом в смысле бизнес-подхода. Самый интересный заработок постковидный — на дистанционных мониторингах и телемедицине (буквально в логике доставки из «Пятёрочки»). «Люди привыкли получать услуги на дому». Телемедицина — наше единственное будущее, потому что на ней понятно, современно и легко зарабатывать (держатель платформы забирает львиную долю от денег, которые тратятся на консультацию). А более ничего и не надо".