Игорь Стрелков: Ответы на вопросы подписчиков группы ВК "Сводки от ополчения Новороссии" (выпуск 1)

Ответы на вопросы группы ВКонтакте «Сводки от ополчения Новороссии» ЧАСТЬ I (выпуск от 28.05.16).



Вопрос: Цель построения «третьей силы» декларировали очень
многие, начиная от абсолютных скинхедов-маргиналов и заканчивая той же ЛДПР. Что именно Вы вкладываете в понятие «третьей силы?»

И.Стрелков: От того, что многие пытались сформулировать, заявляли о создании «третьей силы», от этого её необходимость никуда не исчезла. «Третья сила», я полагаю, действительно нужна. На нашем политическом поле есть партия власти, которая колеблется вместе с линией партии, условно говоря, той же самой власти, и меняет свои взгляды и убеждения в зависимости от конъюнктуры.

Есть так называемая белоленточная оппозиция, непримиримая, либеральная, как её ещё назвать. Которая по сути, в идеологическом плане ничем от власти не отличается, но просто совершенно откровенно делает ставку на поддержку из-за рубежа и на выполнение интересов Запада, в полном объёме, а не в ограниченном или частичном, как это делает власть.

Другого больше на поле у нас ничего нет. Нет, есть, конечно, многочисленные партии, которые заявляют,что они в оппозиции как к курсу власти, так и к предложениям либералов. Но они либо никому не известные и маргинальные, и влачат достаточно жалкое существование, либо они также встроены в действующую политическую систему, прекрасно себя в ней чувствуют, получают свои думские места, какую-то квоту в местном самоуправлении, на губернском уровне, и, в общем-то, ни на что не претендуют.

Наши инициативы предусматривают совершенно другую политическую ситуацию, в которой мы должны действовать. Мы не собираемся ни, как ЛДПР, идти на выборы, из года в год, из десятилетия в десятилетие уже. Не собираемся никак участвовать в публичной политике. Мы говорим о том, что «третья сила», в том виде, как мы её себе представляем, понадобится только и именно в момент обрушения, осыпания действующей политической модели. Которое может перейти в разрушение, осыпание всего государства, всей России.

В этом случае, примером которого является ситуация в Киеве, когда в борьбе нанайских мальчиков между Порошенко в рядах оппозиции и Януковичем, у которого этот Порошенко являлся одновременно министром, закончилась безусловным поражением всего украинского народа, и, в том числе, его русской части. Вот конкретный пример. Такое может быть и у нас. У нас тоже может быть борьба между Путиным, условно говоря, и Касьяновым, его бывшим премьер-министром. И в этой борьбе, на чьей бы стороне ни оказались искренние патриоты России, они всё равно проиграют, опять же, кто бы ни победил.

Вот для этого и нужна третья сила. Не для «сейчас», не для того, чтобы получить какие-то портфели или кресла (всё равно мы их не получим. Ну, если бы я захотел, то мог бы это получить и без всякого комитета, и даже без ОД «Новороссия»), а на момент кризиса. Должна быть сила, которая, когда нанайские мальчики начнут бороться, скажет: «ребята, ваши разборки нас абсолютно не интересуют. Мы, патриоты России, требуем, и не дадим вам разрушить нашу страну. Если вы собираетесь играть в свои игры, то мы в них, с одной стороны, участвовать не будем, по вашим правилам, а предложим свои». Вот для этого нужна «третья сила».

А сейчас-то что? Сейчас ситуация ещё относительной политической стабильности, можно, конечно, нас сравнивать с кем угодно: хоть с ЛДПР, хоть с почившей в бозе партией любителей пива, такая тоже была. Она тоже могла себя позиционировать как угодно.

Мы себя позиционируем как будущий — именно будущий, подчёркиваю — широкий фронт всех патриотических сил, всех патриотически настроенных людей, всех цветов и оттенков. Единственное, на что мы рассчитываем, и что мы собираемся сделать — это привлечь к себе не лицемерных патриотов за зарплату, а людей, которые действительно являются патриотами страны и народа, исходя из собственных убеждений, а не потому, что так предписано или оплачено.

И нашей целью является сейчас выработка той теоретической базы, на основе которой мы предлагаем отстроить страну после того, как произойдёт слом нынешней системы. В том, что он неизбежен, мы не сомневаемся. Вопрос только о сроках: год, два, три, пять — результат будет одинаковый. Из этого болота, в которое залезли наши власти, выхода спокойным путём не будет. Люди, которые умеют только воровать и пилить, они будут это делать до самой последней минуты. И рассчитывать, что они вдруг всё бросят и займутся позитивной работой — извините, это просто смешно.

06:18

Вопрос: В какие сроки и с каким охватом планируется создание региональных отделений К25? Чем они будут заниматься?

И.Стрелков: Сейчас мы формулируем теоретическую базу, как я уже сказал, нашего комитета. Мы готовим хотя бы основные документы, которые будут являться руководящими в нашей деятельности. Пока мы их не выработаем, мы не сможем приступить к созданию региональной сети, хотя бы по одной простой причине. Нас люди будут спрашивать: «а что же вы, собственно, хотите, за что вы выступаете?» — а мы, кроме общих слов и интервью Стрелкова обо всём и ни о чём, ничего им не сможем предъявить.

Мы уже очень сильно запоздали с этим, спорить не буду, но надеюсь, что в ближайшее время, в ближайшие недели мы завершим согласование нашей политической декларации и создадим устав, и после этого мы сможем организовывать региональные отделения из людей, которые стремятся нас поддержать, которые считают нас своими единомышленниками. Только тогда. То есть, я не буду называть какие-то сроки, это бессмысленно, у нас нет социалистического соревнования и обязательства к 9 мая и к 7 ноября. Как будем готовы, сразу начнём. Не будем ни торопиться, ни тормозить этот процесс.

А заниматься они будут — я это формулирую для себя именно так: в каждом регионе местные подразделения комитета должны будут вырабатывать теоретическую базу восстановления именно для своего региона. То есть, так же, как комитет в целом будет стараться выработать пути выхода из кризиса — из экономического, из социального, из политического — для всей страны, разработать их и предложить на суд общества, так же региональные подразделения комитета должны будут вырабатывать конкретно для своего региона. Плюс, естественно, участвовать в выработке наших общих документов, выработке общей нашей позиции по вопросам всей страны.

08:32

Вопрос: Как Вы относитесь к РИСИ (Российский Институт Стратегических Исследований) и лично к Леониду Петровичу Решетникову? Возможно ли сотрудничество «РИСИ» и К25?

И.Стрелков: Я с очень большим уважением отношусь к генералу Решетникову. Он близок мне по очень многим своим идеологическим позициям. Я с ним хорошо лично знаком, неоднократно встречался, и наше знакомство ещё до Донбасса произошло, мы не раз общались. Считаю, что кроме государственных заслуг, о которых я не очень много знаю, он имеет серьёзные заслуги в изучении истории русского зарубежья, русской эмиграции, гражданской войны, в мемориальной деятельности по восстановлению русских мемориалов за границей.

Ещё раз подчеркну, что с большим уважением отношусь и к Леониду Петровичу Решетникову, и к его деятельности, и возглавляемого института. Тем более, что там, насколько я знаю, работают, в том числе, люди, которые вынуждены были покинуть территорию Украины, опасаясь, или непосредственно после репрессий украинских властей.

Но насчет сотрудничества с ним… Я всегда открыт, готов к сотрудничеству. Но, насколько я понимаю, там существуют тоже определённые препятствия для этого с их стороны, не с моей. И связаны эти препятствия, конечно же, с тем, что я говорю намного больше правды, чем может себе позволить РИСИ. И делаю это публично.

10:18

Вопрос: Многие граждане РФ, называющие себя русскими националистами, вступили в украинские карательные батальоны. Кто они для нас: предатели или обманутые люди? Как нам относиться к этническим русским, поддержавшим Украину в конфликте на Донбассе?

И.Стрелков: Ну, во-первых, значительная часть украинской, непосредственно, армии состоит из этнических русских — и офицерского состава, и солдатского. Поэтому, если конкретизировать вопрос о гражданах России — я думаю, что его надо именно так ставить, — которые добровольно поехали в состав карательных батальонов, и воюют против русского Донбасса, я думаю, что с каждым надо разбираться индивидуально: предатель он или оболваненный пропагандой. Но это разбираться надо непосредственно надо на военно-полевом суде.

А, в целом, — это враги. И можно нисколько не сомневаться, что это враги и России, и русского народа, и двух мнений здесь быть не может. Люди, как только они поехали воевать против собственного народа, они поехали притом воевать зато, чтобы этот народ не говорил на русском языке, в итоге — они однозначно являются предателями. И какими бы они политическими убеждениями ни прикрывались, как бы они ни говорили, что они воюют против Путина, а не против России — это сродни заявлениям власовцев, что они воюют на стороне гитлеровской Германии против Сталина, а не против России. По факту они воевали против России и убивали своих братьев.

Прощения этому, я полагаю, быть не должно. Может быть, в каких-то индивидуальных случаях и выяснится, что кто-то был оболванен, но по-хорошему, никаких оправдательных вердиктов в этом отношении я бы придумать не смог.

12:20

Вопрос: Какие сильные и слабые стороны Вы бы выделили у украинской армии в целом и персонально у украинских солдат?

И.Стрелков: Очень сложно оценивать, с учётом того, что крайний раз я общался с украинскими солдатами вечером 14 августа 2014 года, когда троих пленных из-под Миусинска привезли в Снежное, в штаб бригады. На тот момент, подчёркиваю, украинские войска были очень плохие в атаке. На тот момент. Всё-таки, я полагаю, что это никуда, на самом деле, не исчезло, поскольку идти в атаку могут только люди, очень серьёзно мотивированные для того, чтобы встать над бруствером и пойти на смерть, готовности в любой момент умереть, и не только умереть, но и уничтожить врага, дойти до него, добраться, и истребить. А их мотивация — она вся наносная. В глубине души, я уверен, у каждого из них сидит червь сомнения, и пропаганда его не устранила.

А в обороне — русские солдаты всегда были, традиционно, сильны в обороне, и стойки. В этом отношении украинский солдат — он тот же русский. И ничем, собственно, от него не отличается, даже если он говорит на мове, а не на русском языке. Не на чисто русском языке, потому что мова — это тоже диалект русского языка, испорченный, но диалект. Стойкость в обороне, коллективизм определённый — то есть, люди держатся за свою часть, люди стремятся создать своего рода воинскую общину — это характерно и для России, и для Украины. Когда часть становится вторым домом, родиной. И зачастую заменяет Родину, которой, по большому счёту, у них просто нет. И через какое-то время люди начинают воевать просто потому, что их община воюет, и другого места им в жизни не имеется.

А что сейчас происходит — много поступает информации, но я затрудняюсь… Я не хочу её давать, именно потому, что она уже чужая, я её никак сейчас перепроверить не могу. Какими-то выводами поэтому делиться не готов.

В целом, учитывая то, что в своё время я очень плотно занимался историей гражданской войны именно на Украине в 1919 году, изучал Бредовский поход, изучал наступление того же Бредова на Киев, 2-го армейского корпуса вооружённых сил Юга России, 7-й пехотной дивизии — в целом, ситуация очень похожа на те события. Там тоже воевало много сторон: воевали красные, воевали белые, воевали петлюровцы.

И судя по документам как красных, так и белых (я знакомился и с теми, и с другими), петлюровцы, попавшие в плен, спокойно совершенно становились солдатами Белой армии, и Красной армии — то есть, не было там никакого украинства глубинного, а был просто налёт. Как только этот налёт с них сдували, они превращались в обычных русских солдат.

скачать видео: