Вершинин: Видовые признаки

"Кто-то очень хочет "расшатать лодку", кому-то очень хочется с флагами походить по проспектам, выкрикивая: "Геть!", потому что работать не умеют. Ничего, даже собачьей будки в жизни не построили, и призывают к дестабилизации ситуации в государстве... Мы не позволим это делать, нам с такими не по пути...", - ну и дальше (в полном варианте) "Рабочая Слобожанщина вместе с рабочей Галичиной, рабочая Полтавщина вместе с рабочей Одесщиной, объединившись все, мы, украинцы, будем делать все для того, чтобы реформировать страну, делать ее богаче, увеличивать мощность производства, выйти на очень важные результаты реформ..."

Так говорит Заратустра, - то есть, не подумайте плохого, Порошенко, - перед работягами Харькова, и выводы из этого просты:

(а) сколько бы осоловевшие от вседозволенности паразитаы ни убалтывали работяг, объединившись, делать все для того, чтобы реформировать страну, делать ее богаче, увеличивать мощность производства, выйти на очень важные результаты реформ, - взрыв неизбежен,

(а) и любые заказчики-организаторы любых народных гуляний с флагами и криками "Геть!", призывая к дестабилизации ситуации в государстве, стараются именовать свои шоу "революциями", потому что иначе народные гуляния с флагами и криками "Геть!" хрен организуешь,

(б) но если в итоге событий не происходит изменения форм собственности, а происходит передел ее в рамках имеющейся элиты, это означает, что произошел элементарный государственный переворот, в итоге которого одна клика, голодная и злая, сменила другую, осоловевшую от вседозволенности,

(в) и дорвавшись, эта новая, голодная и злая клика с активом народных гуляний, если актив продолжает чего-то хотеть, церемониться не будет, потому что работать не умеют. Ничего, даже собачьей будки в жизни не построили, и призывают к дестабилизации ситуации в государстве,

(г) что наказуемо, поскольку нужно, сцуко, не с флагами и криками "Геть!" по проспектам ходить, но
объединившись, делать все для того, чтобы реформировать страну, делать ее богаче, увеличивать мощность производства, выйти на очень важные результаты реформ".

А насчет "Кто-то очень хочет "расшатать лодку"", это, согласитесь, видовое и это восхитительно...

UPD.

Я знал таких людей. Они приезжали из крошечных, разграбленных до полной нищеты королевств и республик, они жадно ели и пили, вспоминая прокаленные солнцем пыльные улицы своих городов, где в жалких полосках тени неподвижно лежали умирающие голые мужчины и женщины, а дети с раздутыми животами копались в помойках на задворках иностранных консульств. Они были переполнены ненавистью, и им нужны были только две вещи: хлеб и оружие. Хлеб для своей шайки, находящейся в оппозиции, и оружие против другой шайки, стоящей у власти...

– Оружие? Хлеб? – спросил я.

Он насторожился.

– Да, – сказал он. – Оружие и хлеб. Только без дурацких условий. И по возможности даром. Или в кредит. Истинные патриоты никогда не имеют денег. А правящая клика купается в роскоши...

– Голод? – спросил я.

– Все что угодно. А вы тут купаетесь в роскоши. – Он ненавидяще посмотрел на меня. – Весь мир купается в роскоши, и только мы голодаем. Но вы напрасно надеетесь. Революцию не остановить!

– Да, – сказал я. – А против кого революция?

– Мы боремся против кровопийц Бадшаха! Против коррупции и разврата правящей верхушки, за свободу и истинную демократию... Народ с нами, но народ надо кормить. А вы нам заявляете: хлеб дадим только после разоружения. Да еще грозите вмешательством... Какая гнусная лживая демагогия! Какой обман революционных масс! Разоружиться перед лицом кровопийц – это значит накинуть петлю на шею настоящих борцов! Мы отвечаем: нет! Вы не обманете народ! Пусть разоружаются Бадшах и его убийцы! Тогда мы посмотрим, что надо делать.

– Понятно, – сказал я. – Но Бадшах, вероятно, тоже не хочет, чтобы ему накинули петлю на шею.

Он резко отставил бокал с пивом, и рука его привычно потянулась к кобуре. Впрочем, он быстро опомнился.

– Я так и знал, что вы ни черта не понимаете, – сказал он. – Вы, сытые, вы осоловели от сытости, вы слишком кичливы, чтобы понять нас. В джунглях вы бы не осмелились так разговаривать со мной!

В джунглях я бы говорил с тобой по-другому, бандюга, подумал я и сказал:

– Я действительно многого не понимаю. Я, например, не понимаю, что случится после того, как вы одержите победу. Предположим, вы победили, повесили Бадшаха, если он, в свою очередь, не успел удрать за хлебом и оружием...

– Он не успеет. Он получит то, что заслужил. Революционный народ раздерет его в клочья! И вот тогда мы начнем работать. Мы построим у себя химические заводы и завалим страну едой и одеждой. Мы вернем территории, отторгнутые у нас сытыми соседями, мы выполним всю программу, о которой вопит сейчас лживый Бадшах, чтобы обмануть народ... И вот тогда, только тогда, мы разоружимся. Нам уже не нужна будет ваша помощь. Понимаете? Мы разоружимся не потому, что вы поставили нам такие условия, а потому, что нам уже не нужно будет оружие. И вот тогда... – Он закрыл глаза, сладко застонал и повел головой.

– Тогда вы станете сытыми, будете купаться в роскоши и спать до полудня?

Он усмехнулся.

– Я это заслужил. Народ это заслужил. Никто не посмеет попрекнуть нас. Мы будем есть и пить, сколько пожелаем, мы будем жить в настоящих домах, мы скажем народу: теперь вы свободны, отдыхайте и развлекайтесь!