Галина Скворцова: Долгая русская весна

Крымская весна – я помню, как это было. А было это как в общаге, где иногда какие-то иностранцы жарили селедку, открыли окно. Заходишь на кухню с чайником – вонь адская, тошнит и в горле першит одновременно. Открываешь окно настежь – и воздушным потоком на тебя прохладный чистый воздух. Так и тогда – сквозь смог от горелых шин пахнуло морем и свободой. Захотелось снять резинку с волос, которые собрала, чтоб не провоняться, раскинуть руки и подставить лицо ветру – ну, слава богу, больше вонять не будет. Мы как завороженные смотрели на юг и неприлично радовались. Еще когда нельзя было радоваться открыто, но очень хотелось.

Радовались шепотом. Появился тост «За крымчан». Кулаки за своих держали процентов 80 из моего окружения. Думаю, что и в целом по Донбассу показатель не слишком отличается от моего. Непосредственно начальство все-таки не приветствовало восторгов, хотя и само было не прочь порадоваться. А вот начальство, которое уже повыше, директора там всякие, те искренне не приветствовали, злились и запрещали. Любимым временем стал перекур после работы со своими, где можно было, не стесняясь, от души радоваться хоть чему-то положительному, после всего этого майданного беспредела.

Где-то в это же время была по работе в Дзержинске. Пока ждала транспорт зашла в кафе на заправке погреться и выпить кофе. За одним из столиков сидела компания, кажется, они пришли на обед. Но подняли тост. Томатным соком, правда. «За крымчан. Пусть у них все получится».

Каждый день начинался со звонка однокурснице в Евпаторию:

- Зинка, ты как? Как у вас? А вот говорят у вас там вооруженные люди (ужас какой!) по улицам ходят??? Правда чо ли?

Зинка смеялась в голос над теми сплетнями, что доходят до нас. Накануне референдума я опять позвонила. Опять тут слухи нехорошие ходили. Но вместо «Привет» я услышала восторженный Зинкин вопль:

- Галя! Я завтра проснусь в России!

И почему-то не стала слушать мои предостережения.

Тем временем, у нас, в Донецке, тоже началась Русская весна. Митинги по выходным. Усидеть дома было нереально. В автобусах по выходным одни и те же лица, которых потом встречаешь на площади. Начали здороваться.

События развиваются стремительно. В Крыму готовятся к референдуму, у нас митинги. Появляются слухи, что мы как раз вовремя заявили о своих намерениях, как раз оттянем часть сил Украины на себя. Мы что? Мы с дорогой душой – помочь своим – святое дело. Хотя пока еще не верится, что у наших в Крыму все получится. Верней, верится, но не до конца.

Однако ж все получилось. И я даже не знаю, где радовались больше – у нас или в Крыму. Все, ну абсолютно все рассчитывают, что до России Донбассу вот – рукой подать!

Апрель – я еду в Киев по работе. Еще ходили поезда, но ОГА уже взяли. Раннее утро. Отдаю билеты проводнику – смотрю – лицо знакомое. Димка! Одноклассник! Пока ехали, поговорили обо всех наших, но больше всего – о том, когда же и мы, как Крым! Это было 10 апреля. И по версии Димки, у нас так легко не будет, но и долго ждать не придется:

- Думаю, до девятого мая потерпеть придется. Месяц еще. Раньше? Ну, может быть и раньше. Но на 9 мая это просто красиво было бы, и к месту. Ну не праздновать же нам семидесятилетие Победы с этими бандеровцами???

- Целый месяц ждать! Так долго, - расстраивалась я, - но ничего. Подождем. Зато уже на мой день рождения я буду в России, как Зинка!

Сейчас вот пишу и улыбаюсь – эх! Кабы мы знали тогда, что на Россию мы тогда смотрели в приближающий бинокль: кажется вот она – руку протяни и дотянешься. А убираешь бинокль – и нет ее. Далеко. Тянуться и тянуться. Тогда, я точно вам говорю, ни один человек не давал прогнозов, что война будет такой долгой.

К 9-му мая в нашем статусе ничего не изменилось. Но сам праздник был. Многим настоятельно не рекомендовали выходить в центр, а уж тем более надевать георгиевские ленточки. Но уже был назначен референдум, тревога витала в воздухе, пусть уже не такая паническая. «И теперь уж точно все приличия будут соблюдены. И мы тоже как Крым!».

11 мая – референдум. И это было как день рождения новый год 8 марта 23 февраля и день победы – в один день. Такого единодушия, столько улыбок, столько счастья я больше не видела. Столы во дворах накрывали, поздравляли незнакомых людей, и всезаполняющее чувство, что теперь все будет хорошо. Иэх! Того, что будет дальше, никто не мог представить, даже писатели-фантасты.

А еще, в соцсетях появилась куча каких-то «инсайдеров», которым почему-то все верили. Хотя, казалось бы – с каких таких дел верить-то? У меня точно был такой «любимчик». Каждое утро и каждый вечер он писал пост, что, дескать, «не бздите, очередное подтверждение получил – все будет хорошо». Я читала и верила. И не только я. Вот такие наивные были.

26 мая на мой день рождения был аэропорт и расстрелянная машина на Киевском. И если спросить теперь меня нынешнюю – можно ли не верить собственным ушам, я отвечу – можно. Слышишь отчетливо – стреляют. А не веришь.

Практичная подружка еще в апреле закупила консервов, круп, сухарей. На майские отправила ребенка из города. А в июне уехали всей семьей. Я крутила у виска: – Дура что ли? Донецк бомбить не будут.

Или вот едешь в Докучаевск по работе, блокпосты уже есть, но весьма условные. Автобус обычный рейсовый. И слышишь разговоры жителей Стылы – в посадке у ставка два танка. Их вчера в ставке мыли. Как в такое поверить?! Какие танки?! Какие военные?! Может, все-таки послышалось, а?!

Потом события развивались стремительно – взятие ОГА, прокуратуры. Помню, как навезли к нам, в санаторий «Шахтерские зори» правосеков и я впервые слышала перестрелку так близко.

Очень долго сдерживали обстрелы слова Путина «Только попробуйте стрелять в женщин и детей, за которыми будем стоять мы. Только пусть попробуют отдать такой приказ». Но срок возвращения Донбасса домой в Россию отодвинулся на неопределенный срок. В женщину выстрелили в Луганске. Снайпер убил, когда она вышла на балкон.

Потом был пустой город. И очень медленно, с большим скрипом до всех доходила мысль, что нам придется справляться самим. Никто не понимал – почему? Чем мы хуже? Но то, что мы один на один с нагнанной техникой и ВСУ, - пришлось признать.

Что потом? Не мне вам рассказывать. Вы и так все знаете. Горе, тревога, война стали частью жизни и уже не ужасают так, как вначале. Мы, в отличие от Крыма, почти нелюбимый ребенок в семье. Бывает и так. Родной, но не любимый. Если любимчику все на блюдце с золотой каемкой, то нам приходится все добывать в бою. Нет, «родитель» помогает, но это скорей из разряда как учат плавать – бросят в воду и смотрят как чадо барахтается. На подстраховке стоят, да, чадо не утонет. Однако ж – «Спасение утопающих дело рук самих утопающих». И знаете, а пусть так, пусть у нас через тернии. Зато завоеванное, выстраданное, вымученное цениться куда больше. В то, что мы победим, я не сомневаюсь. И свой родной Донецк в тысячу крат тщательней будем оберегать и любить. Да, собственно, все это уже и так есть. Такая вот затяжная Русская весна у нас получилась.