Ходаковский: О смысле

Человек так устроен, что любое дело, которое для других жизненных форм является только механизмом выживания, превращает в осмысленно-одухотворенный процесс. Мы не просто сеем и пашем, потому что нужно есть, а возделываем землю. Мы готовим себя, становимся воинами и берем в руки оружие не для того, чтобы доминировать в стаде, следуя инстинктам, а чтобы защищать слабых и беспомощных, служить Родине....Мы занимаемся наукой не только для того, чтобы оптимизировать процесс нашей жизнедеятельности - мы познаем тайны вселенной....

Да, мы так устроены. Какой-то механизм в нас не включается, когда нужный датчик не обнаруживает в пространстве этой незримой субстанции - высшего смысла, - и мы не работаем в полную силу, потому что не понимаем, зачем. Когда историей была поставлена задача создать военно-имунный инструмент для защиты Донбасса, то первое, на чем пришлось сконцентрировать усилия, было создание идеи этого инструмента. Мы знали, что придет время, и кроме этой идеи, воплощенной в сознании и памяти людей, ничего не останется. Так и вышло - мы чувствовали и рассуждали верно.

Мы обязаны были дать тем нашим согражданам, которые добровольно взяли оружие и обрекли себя на все мыслимые риски, осмысленность их поступка и гарантии того, что сплетая свои ратные усилия с общественным запросом на них, они станут не просто песчинками, вовлеченными стихией в водоворот истории, но станут ее творцами. Это важно для них. Всякий раз, когда я с ними говорю в торжественной или просто особой обстановке, я прибегаю к приему воздействия "ниже пояса": я говорю, что может быть всю свою жизнь вы прожили беспутно, но единственный раз вам выпало совершить что-то, по-настоящему стоящее - не предайте этот шанс. Чтобы этот шанс у них появился, три года назад мы создали "Восток".

Сегодня мы видим, что переход к буквенно-чисельным обозначениям в виде просто номеров воинских частей, в которых служат наши бойцы, не обогащает сознание солдата, потому что чаще всего это не просто унифицирование формы - это унифицирование содержания. Это обворовывает дух, это примитивизирует подход, это подрывает веру в себя. Мы боролись за то, чтобы у людей из числа ополченцев и вокруг них, в гражданской среде, сохранилось место силы, в котором была бы воплощена их главная идея. Главная в их небогатой на смыслы и короткой по продолжительности жизни. Мне кажется, нам это в чем-то удалось.