Андрей Куприков: Король и шут

Лидер группы "Ленинград" Сергей Шнуров стал президентом рок-фестиваля "Нашествие-2017". На выборах музыкант набрал 21% голосов. В этом наше всё. От великого до смешного - один шаг, и часто очень сложно определить где одно, а где другое.

Выборы короля балагана, каковым собственно и является рок-фестиваль, стали математически точной проекцией грядущих выборов, но в балагане побольше. В обоих случаях есть явный лидер, монолитная группа поддержки и даже один на двоих председатель ЦИКа - Элла Памфилова, придавшая шутовскому лицедейству статус почти серьезного государственного мероприятия, легитимизировав его и снивелировав и без того не особенные различия.

В каком то смысле Путин и Шнуров и есть ум, честь и совесть нашей эпохи. Они отвечают ожиданиям населения, несут простые и понятные смыслы, не чужды брутальности и крепких выражений, харизматичны, с яркой индивидуальностью, имеют схожую широкую электоральную базу, в которую вселяют уверенность своей подчеркнутой самоуверенностью, артистичны, ловят тонкие флюиды народных настроений, оба от сохи, но при этом как бы тяготятся своей обеспеченностью.

Им бы как в Штатах, парой на выборы пойти. Тогда можно было все процедуры свернуть на стадии подачи заявления за явным преимуществом, ну если конечно альтернативой им не выступят Жириновский с Навальным, что окончательно превратило бы схему легализации власти в откровенное посмешище и издевательство.

Впрочем, на фоне происходящих в стране и мире событий всё это уже не выглядит гротескным и гиперболичным. Если уж съезд мировой двадцатки в Гамбурге был определен его хозяйкой Меркель как всего лишь гарнир в главному блюду - встрече Путина и Трампа, которых запад почему то называет главными мировыми Злодеем и Клоуном, то Путин и Шнуров вполне отвечают духу времени, особенно у нас, в России, где Иван-Царевич и Иван-дурак по сути один и тот же персонаж.

И чем фантасмагоричней обстановка в стране, тем адекватней население на неё реагирует, выбирая себе единственно правильный выход из неё, в виде глумливого стёба, который так удачно скрывает опустошение и обреченность.