Александр Коц: Зачем, скажи, Рамзан, мешать политику и ислам?

В случае с массовыми протестными акциями российских мусульман - в воскресенье в Москве и в понедельник в Грозном - было бы полезно провести простой эксперимент. Зайти в толпу с картой мира и попросить возмущенных митингующих указать пальцем - где вообще находится эта несчастная Мьянма. Что-то мне подсказывает, что мало кто укажет. Спутают с каким-нибудь Гондурасом. Поэтому, без сомнения, это была не просто акция солидарности с угнетаемым религиозным меньшинством Мьянмы (бывшей Бирмы). Это была проба сил, которая показала мобильность и сплоченность политизированного ислама — нового явления, ранее не дававшего о себе знать.

Митингующие у посольства Мьянмы в Москве и не скрывали, что о конфликте в этой стране знают лишь необходимый для мусульманина минимум: их единоверцы подвергаются геноциду со стороны буддийского большинства. Очевидно, что в этом конфликте не может одна сторона быть дьявольски жестокой, а другая ангельски невиновной. Но ролики в Интернете почему-то есть только о жестокости буддистов и бедствиях мусульман. И у митингующих в России - никакого сомнения в их подлинности. То есть, полное отсутствие критического мышления.

Я все это уже наблюдал и в Египте, и в Ливии, где толпами на площадях манипулировали кукловоды от политического ислама. Там-то эта сила появилась намного раньше. И что самое опасное — наличие режиссеров у таких митингов - это не повод усомниться в искренности мотивов простых мусульман.

Не знаю, как собирали миллион человек в Грозном, но сотни верующих в Москве пришли на Большую Никитскую по своему желанию, услышав призывы в закрытых группах интернет-мессенджеров. И на месте спецслужб я бы попытался установить, кто этот клич кинул первым. Потому что это очень знакомые мне по «арабской весне» технологии, которые могут обкатываться и у нас. Достаточно малейшего повода, чтобы в центре Москвы в течение часа собралась толпа бородачей. И от простого выражения исламской солидарности, через молитву, они моментально переходят к политическим требованиям. В том числе и к российским властям.

К слову, глава Чечни Рамзан Кадыров в своих высказываниях о Мьянме был куда осторожнее, чем это может показаться на первый взгляд. Да, он заявил, что если Россия не повлияет на власти Мьянмы, то он, Рамзан, не согласен с такой политикой России. Для российского губернатора это звучит, мягко говоря, неожиданно, непривычно. И это можно списать на природную пассионарность и кавказскую горячность Кадырова, который сам признает, что принимать серьезные решения в международной политике - это прерогатива государства. А он лишь высказал «свою позицию». Но этого ли ждут от «патриота России» - ведь именно так называл себя Рамзан?..