Павел Раста: Цена

Есть такой уже довольно старый фильм Джима Джармуша «Ночь на земле». Очень хорошее кино, сюжетом которого являются пять новелл о ночной жизни пяти мегаполисов. Когда я его смотрел (а было это уже тоже очень давно), на меня, почему-то, особое впечатление произвело то, какие эти мегаполисы на самом деле разные. И жизнь у них разная. И люди в них разные. Но ведь и правда – ночь у каждого своя. Да и не только ночь. Утро тоже. Где-то оно начинается с гудков машин под окнами, матерка грузчиков из магазинов на первом этаже дома, или просто со звонка будильника и утреннего кофе. Где-то… А в Донецке сегодня оно началось с того, что все узнали – в бою погиб ещё один командир. Да, именно так – ещё один. Он ведь действительно не первый. И даже не второй. Тем более, в этом боевом секторе. Подчёркиваю – речь идёт о командирах. Не о рядовых бойцах. Потому, что если говорить о них… В общем, вы поняли, какая там статистика. С тем, кто погиб сегодня, я знаком не был. Так что вряд ли написал бы о нём так, как нужно. Что здесь вообще скажешь? Ушёл, как мужчина. Ушёл в Небо. Такая смерть снимает все грехи, тайные и явные. Мои соболезнования родным и близким. Он не был уроженцем Донбасса. Как и многие другие, пришедшие когда-то Донбассу на помощь, да так и оставшиеся здесь, став плечом к плечу с народом этой земли. И сегодня он оплатил свободу Донбасса своей кровью. Как и многие другие до него – родившиеся на Донбассе и родившиеся далеко от Донбасса.

Цена свободы – это всегда кровь. Цена жизни следующих поколений – тоже кровь. Да, если разобраться, цена всего – кровь. В том числе, это цена спокойного сна городов и посёлков, которые очень далеко от Донбасса. Так далеко, что им всерьёз кажется, что Донбасс – это почти другая планета. Хотя, почему «почти»? Для многих так и есть. Уж как минимум, это совершенно разные слои реальности. В одном слое большая Россия живёт своей жизнью – такой же, примерно, какой жил Донбасс до войны. Её жители покупают в кредит смартфоны, автомобили и квартиры, ходят в крафтовые кафешки, веганствуют, смотрят мыльные сериалы, копят деньги на поездку в Турцию в летние месяцы. Ну, или в Египет. Или в Сочи (хотя, какой смысл туда теперь ехать, если там дороже, чем в Египте и Турции). А, может, и в Крым. Который теперь уже, вне всякого сомнения, наш. В общем, попивают «пуэрчик в плиточках». А в другом слое реальности люди ходят на войну так, как те их собратья – на работу. И это не преувеличение и не фигура речи. Потому, что от центральных районов Донецка до начала передовой – всего 20 минут езды. Не такой уж и быстрой, кстати. Далеко не каждый житель мегаполиса (да и не мегаполиса тоже) может похвастаться тем, что доезжает до работы за 20 минут. А уж в таких городах, как Москва, тем более. И это ни разу не ролевая игра и не «перемирие» - это вполне полноценная война, пусть и загнанная в вялотекущую форму. И каждый из тех, кто ходит на неё, как на работу в этом слое реальности, знает, что может сегодня не вернуться. Или завтра. Или послезавтра. И многие не возвращаются. И тот сектор, в котором пал тот, кто погиб сегодня – это место, из которого не возвращаются особенно густо. Но не ходить на войну, как на работу, эти люди не могут. Потому, что семьи у них в том самом городе, от центральных районов которого до линии фронта 20 минут неторопливой езды. А у кого семей нет – у того близкие, друзья, отчий дом.

И вот именно в адрес этих людей (тех, что погибают каждый день) частенько несётся мещанское взрыгивание с другой стороны границы - со стороны тех, кто копит на Турцию и покупает смартфоны в кредит. Мот, «вам никто ничего не должен». И, де, «Россия никому ничего не обещала». И вообще «вы не россияне, поэтому вас здесь не стояло». Именно этих людей периодически пытаются выдавать в Киев. Именно этим людям навязали «минские соглашения», из-за которых там, на Авдеевской промке и в сотне других мест, они ежедневно гибнут.

Но вот только гибнут они не только за свою свободу. Они платят максимальную цену за всю Россию-Матушку. И за тех «дорогих россиян», которые кидают им через губу то, о чём я только что сказал, тоже. За их право жить спокойно, ездить в Египет и на кредитных тачках кататься. За крафтовые кафешечки, вэйпы и прочую мещанскую херню, столь дорогую сердцу обывателя. И нет, дорогая Россия-Матушка, этим людям ты таки должна. Потому, что, не возьмись они за оружие весной 2014 года – от тебя бы уже сейчас отпиливали Дон и Кубань. А Кавказ бы уже отпилили. Не веришь? Твоё право. Только не советую проверять это на практике – результаты могут не порадовать. А вот добровольцы из России это и без проверки прекрасно понимают. Те, которые на Донбасс приехали людей защищать и Русский Мир восстанавливать. Оказавшись тут они вдруг внезапно осознают, что если клубящуюся у ворот Донецка тьму не остановить, она запросто может перехлестнуть границу и залить их родные города и посёлки в большой России. А когда это понимание приходит – ох, какой это мощный инсайт! И они стоят. И они погибают. И они теряют здоровье. Бок о бок со своими братьями и сёстрами из Донецка, которые очень быстро становятся им ближе любой родни… И делают они это наблюдая за тем, как слишком многие из «дорогих россиян» приносимую жертву, попросту, не ценят. И это ещё мягко сказано.

Ведь этот сорт «дорогих россиян» на полном серьёзе считает себя лучше этих людей потому, что живут там, где нет войны. Это, конечно же, не относится ко всем жителям большой России. Но, увы, ко многим. Слишком ко многим. И эти многие как-то очень удобно забывают, что у всего на свете есть цена. Понимаете? ЦЕНА! И у мира тоже. Что самое замечательное – им уже давно на это намекают. В начале им пробовали объяснить смысл этой цены на примере Великой Отечественной Войны – мол, спокойствие их великими жертвами той войны куплено. Они не поверили, и вот им дан намёк появственней – война на Донбассе. Которая, пусть формально и не на территории РФ, но уже и не в далёком прошлом, а очень даже в настоящем. Интересно, если на них и этот намёк не подействует – какой будет следующий? И что случится, если эту цену им придётся оплачивать самим? Им бы задуматься об этом. И, хотя бы, быть благодарными тем, кто платит вместо них.

Когда-то, пару лет назад, один мой близкий друг рассказал мне, как для него началась война в Донецке. Весной 2014 года, когда начались первые бои на аэропорту и по городу впервые отстрелялись (кажется, это была уже даже авиация), они укрылись от обстрела вместе с каким-то мужиком из местных. То ли он в гараж шёл, то ли просто двигался куда-то по своим неторопливым делам, когда вдруг всё началось. И этот мужик даже не понял, что происходит. Он долго тряс головой, отрицал, не мог поверить в то, что ему объясняли. А когда, наконец, поверил… Он вдруг заплакал и начал звать маму. А ведь мужик не молодой уже был, насколько я понимаю… Вот так оно всё и начинается, друзья мои. Внезапно. Резко. Без предупреждения. А потом люди начинают ходить на войну, как на работу. А я это всё сейчас рассказываю только с одной целью: чтобы те, кто будет это читать, хотя бы на секунду по-настоящему себе это представили. И поняли, насколько, на самом деле, зыбко их мирное бытие. Может тогда и та самая цена станет для них понятней. Та, которую сейчас платят за них. Ведь эта цена жизни. И тех, кто её платит, надо ценить и уважать.

Потому, что если не уважать цену жизни – придётся платить цену смерти.

А про неё спросите у мёртвых. Иногда они даже отвечают.

(с) Павел Раста (позывной «Шекспир»).

Текст на ИА "Новороссия": https://novorosinform.org/722099