Вершинин: Граждане тунеядцы

Не хотел больше писать о пенсионной реформе (после заметки г-на Делягина уже и ни к чему, да и тошнит от клюквы в сахарине с медом), однако поразительная статья некоей Марии Киселевой, доктора психологических наук, заставила вернуться к теме, и даже не сама по себе (в целом, обычный уровень обычного ромочки), но из-за одной фразы: "Для многих жизнь — это бездумный забег между выходом из иждивенчества в родной семье до государственного иждивенчества — пенсии".

Давайте коротко.

Иждивенчество, не считая особых случаев, это когда кто-то, не работая, хотя вполне в силах, живет за чей-то счет.
Пенсия - это выплаты из Пенсионного Фонда, куда весь период работы уходили 22% заработка человека.

Иными словами, всю свою трудовую жизнь человек отдает свыше пятой части заработка государству, как бы в долг, и государство прокручивает их, а затем возвращает кредитору, когда тот уже не может работать с прежней эффективностью. Таким образом, имеет место принудительный заем, отказаться от которого нельзя.

Пенсионные фонды существуют не везде. В очень многих странах мира государственная пенсия положена только тем, кто работал в государственном аппарате. Все остальные сами обеспечивают свою старость (откладывают в чулок, платят частным компаниям), не выплачивая никаких принудительных займов государству.

В рассматриваемом случае имеет место стремление государства превратить просто принудительный заем в заем не только принудительный, но и, по понятным причинам, безвозвратный. То есть, по сути, отобрать взятое в долг, задним числом превратив пенсионные накопления в, скажем так, налог на беззащитность.

Вправе ли оно это сделать? Разумеется, вправе, потому что помешать ему нельзя, тем паче, что все его действия одобрены абсолютным большинством, делегировавшим властям право на всё, в том числе, и на это. С этим не спорю. Но, грабя человека, при этом еще и обзывать его "нахлебником", все же как-то не комильфо...