Colonel Cassad: Прогресс информационных технологий и устойчивость власти

Интересное сопоставление технологий применявшихся в ходе "Арабской весны" и последних президентских выборов в США.



Прогресс информационных технологий и устойчивость власти

Серия революций на Ближнем востоке, которую можно было наблюдать в последние годы, вызвала к жизни активную дискуссию в литературе по политической экономии авторитаризма. Важнейшей проблемой, с которой сталкивается организатор бунта, является отсутствие организационных возможностей, которыми располагает режим, подлежащий свержению. Как отмечал еще Макиавелли, потенциальный бунтовщик не знает, каково истинное отношение других к режиму. Если он раскроет кому-то свои планы революции/переворота, тот может поддержать его, чтобы действовать с ним сообща, а может его выдать, чтобы получить награду от диктатора. Таким образом, подобно тому, как существует дилемма диктатора, имеется и дилемма революционера: раскрывая себя, ты рискуешь быть выданным, но без этого ты не приобретешь сторонников и, соответственно, не реализуешь свой план революции.

В результате рациональный индивид может принять решение участвовать в бунте при выполнении двух условий: 1. он должен знать, что поддержка режима со стороны населения находится на критически низком уровне и; 2. он должен знать, что другие об этом тоже знают. Невыполнение любого из этих условий приведет к тому, что в случае бунта он не будет располагать тем количеством сторонников, которого было бы достаточно для успеха. Его не поддержат либо потому, что не разделяют его отношения к режиму, либо потому, что не верят в успех предприятия.

Рациональное поведение диктатора и бунтовщиков анализируют в рамках подхода, получившего название "глобальные игры". Важнейшими составляющими этого подхода являются стратегическая взаимодополняемость и неполнота информации. Первая предполагает, что предельная отдача от изменения стратегии игрока повышается при изменении стратегии другими в том же направлении. (Математически это формулируется как положительная смешанная производная выигрыша от стратегии твоей и других.) Иными словами, если ты что-то делаешь, например, участвуешь в бунте, тебе лучше, чтобы другие делали то же самое. Неполнота же информации выражается в том, что о своем выигрыше при тех или иных состояниях игры индивид судит лишь по сигналам, которые к нему поступают с определенным шумом.

Если вернуться к революции, то потенциальный бунтовщик может иметь лишь приблизительное представление о прочности режима, об оценке этой прочности остальными и потенциальных выигрышах в случае успеха бунта.

Как известно, бунтовщики на Ближнем востоке активно пользовались современными средствами коммуникациями, включая разнообразные социальные сети. Высказывалось даже мнение, что фейсбук стал едва ли не ключевой причиной "арабской весны", поскольку именно через него была обеспечена координация действий бунтовщиков. Социальные сети сыграли важную роль и в организации майдана на Украине, а в наших СМИ упоминалось об использовании ВКонтакте для вербовки сторонников различными террористическими организациями.

Крис Эндонд задался вопросом, как новые возможности коммуникации и распространения информации влияют на устойчивость авторитарных режимов. Как автор из Австралии, подготовивший статью для публикации в престижном журнале Review of Economic Studies, он, естественно, придерживался идеологических шаблонов западного мира. Согласно этим шаблонам, "арабская весна" привела к свержению авторитарных режимов, открывая возможности для демократизации ближневосточных стран, что для них — безусловное благо.

Тем не менее, вопрос, поставленный Эдмондом, не является праздным, поскольку существует множество исторических и современных примеров успешного использования диктаторскими режимами современных СМИ, таких как радио и телевидение. Как в этом отношении обстоит дело с современными социальными сетями и другими технологическими новшествами?

Для ответа на этот вопрос Эдмондом была построена модель на основе подхода глобальных игр. Для простоты в его модели решение индивида участвовать в бунте основывается на сигналах о том, сколько человек готово бунтовать, и о заданной "природой" способности режима подавить бунт. Индивид решает участвовать в бунте, если, согласно поступающим к нему сигналам, масса бунтовщиков превышает силовые возможности режима. Рациональный диктатор в этой ситуации, естественно, может пытаться исказить получаемый населением сигнал о свое силе. С точки зрения населения, эти действия диктатора зашумляют получаемый ими сигнал, так что им приходится пользоваться менее точной информацией о силе режима со смещением в его пользу.

Один из выводов Эдмонда о рациональном поведении диктатора состоит в том, что внесение искажений в информацию о себе выгодно только диктатору со средней силой, поскольку слабому диктатору это уже не поможет, а сильный сможет подавить бунт и без этих искажений. Этот вывод логично вытекает из допущений его модели, но еще вопрос, как этот вывод соотносится с реальностью. Ведь на практике едва ли существуют режимы, которые вообще не прибегают к пропаганде. Скорее, здесь может идти сравнение по принципу больше/меньше.

Важнейший же вывод Эдмонда касается характера современных информационных технологий в плане их влияния на устойчивость режимов. Принципиальной здесь является такая их характеристика как отдача от масштаба в случае контроля режимом тех или иных СМИ. Например, радио или телевидение — это технологии, которые обеспечивают тому, кто их контролирует возрастающую отдачу от масштаба. Автократ может допустить существование определенного количества радиостанций/телеканалов, которые будут вещать то, что ему нужно. Для этого придется сделать большие первоначальные затраты, например, создание необходимой инфраструктуры, но дополнительные затраты на контроль той или иной передачи уже сравнительно невелики, так что при увеличении количества передач средние затраты их контроля будут падать.

С современными социальными сетями в этом отношении сложнее. По сравнению с технологическими новшествами прошлого в данном случае преимуществом является огромное разнообразие информации за счет ее поступления от разных источников. Взаимосвязь между контролем за инфраструктурой и востребованным содержанием информации в данном случае, как минимум, гораздо слабее. Для того чтобы режим мог контролировать социальные сети так, как это делается с радио/телевещанием, ему нужно выбрать несколько источников информации (например, нескольких блогеров), которым будет разрешено что-то размещать и запретить это делать всем остальным. Но, в отличие от радио или телевидения, здесь это сделать существенно сложнее, а востребованность соответствующей информации может значительно снизиться.

В конечном счете, результаты Эдмонда предполагают, что новые технологии распространения информации не допускают такого контроля над ними, какой возможен в отношении традиционных СМИ. Поэтому эти новые технологии могут ставить под угрозу авторитарные режимы. Таким образом, модель Эдмонда описывает механизм, который мог лежать в основе, в том числе, "арабской весны".

Однако интересно то, что данный механизм можно использовать и для объяснения результатов последних президентских выборов в США. Согласно материалу в BloombergBusinessweek, одним из важнейших отличий предвыборной кампании Трампа от его основного оппонента было то, что он приложил в разы больше усилий для своего продвижения в социальных сетях. Как известно, основные американские СМИ по большей части поддерживали Клинтон. В этом можно видеть и реализацию возможностей партии у власти пользоваться СМИ, в той или иной степени находящимися под ее контролем. Иными словами, здесь сработал тот же механизм, который описывает Эдмонд применительно к авторитарным режимам. Партия у власти пользуется своим контролем над традиционными СМИ, чтобы продлить свое пребывание у власти. Что в этой ситуации может сделать тот, кто хочет занять ее место? Естественно, воспользоваться альтернативными СМИ. Так Трамп и поступил и, в итоге, выиграл. Учитывая неожиданность этой победы, смену правящей партии и, наконец, характер личности и высказываний самого Трампа, это вполне можно сравнить с революцией.

Таким образом, механизм Эдмонда может работать и в демократических системах. Каковы основные составляющие этого механизма в случае предвыборной кампании Трампа? Здесь мы также имеем дело с рациональным индивидом. Голосование за Трампа можно уподобить участию в бунте против авторитарного режима. В обоих случаях делается попытка заменить одну власть другой. В обоих случаях решение выступить против действующей власти – голосовать за Трампа или бунтовать – определяется стратегической взаимодополняемостью. Чтобы пойти на избирательный участок или на баррикады, нужно полагать, что таких как ты будет немало. Чтобы решить эту координационную проблему, и в случае "арабской весны", и в случае кампании Трампа, активно использовались социальные сети. Режимы у власти не уделяли этому технологическому новшеству должного внимания, полагаясь на СМИ, которые они традиционно контролировали, и в итоге, проиграли.

http://asskorobogatov.livejournal.com/11261.html - цинк