Александр Ходаковский: История одного блок-поста

Когда назрела ситуация, и мы от обороны на отдельном участке перешли в наступление, мы с горловской бригадой, действуя навстречу друг другу, взяли под контроль всю трассу от Ясиноватой до Горловки, разрезав противника пополам и вынудив его убраться из ряда внутренних районов. На всём протяжении трассы за противником оставили только один блок-пост, и сделали это не потому, что не смогли его взять, а потому, что так решили.

Это было странно и занятно одновременно - наблюдать, как почти в полном нашем окружении функционирует этот блок-пост. Думаю, противник и сам недоумевал, зачем мы его сохранили, но это имело смысл. Представьте, когда заработала в результате нашей операции трасса, и по ней спокойно начали ездить даже ополченческие машины - все проезжали через этот единственный украинский блок-пост. Игорь Безлер рассказывал, что он даже оставлял там сигареты, когда следовал в Донецк.

Так было некоторое время, было затишье, и все привыкли к такому положению. В тот период было даже такое - ополченцы вместе с солдатами ВСУ крыли пострадавшие от войны крыши у местных жителей в серой зоне....
Потом я принял решение продвинуться вперёд, чтобы занять вторую половину посёлка Красный Партизан за трассой, и блок-пост нужно было убирать. У меня не поднялась рука разнести его артиллерией - было к нему особое отношение. Я послал за пятнадцать минут до атаки бойца с предупреждением и предложением либо бежать, либо сдаваться, а когда боец вернулся и доложил, что предложение отвергнуто, потому что солдаты боятся нацбатовцев, которые могут расправиться с их семьями, мы блок-пост взяли и пошли дальше. Стрелял по нам только их офицер - и только он и был убит. У всех остальных в магазинах был полный комплект, и им все-таки пришлось поднять руки.

Эта история о том, как было. Сейчас, спустя семь лет, такое невозможно себе представить. Это история о том, что рвани мы тогда в сторону Днепра - перед нами не стояла бы задача переформатирования сознания, изрядно зомбированного за последние годы. Сейчас между нами пропасть, и мы дали время ее вырыть, к сожалению...