Павел Раста: Большое интервью ИА "Новороссия"

Русский доброволец Павел Раста об истерии вокруг нового президента Америки и об идеологических проблемах молодых Народных Республик Донбасса.

Павел Раста: Русское цивилизационное пробуждение

О пробуждении Донбасса в контексте Русского мира было сказано немало в 2014 году. Аналитики, политологи, ополченцы, мирные граждане — каждый по-своему, описывал этот процесс и безусловно об этом было сказано много. Однако с течением войны и течением времени этот вопрос перестал занимать топовые места в информационных ресурсах. Ради справедливости стоит отметить, что процесс все же продолжается. Но как он выглядит на сегодняшний день, почему сегодня он не настолько яркий, как был в 2014 году и каковы основы его — об этом корреспонденты ИА Новороссия пообщались с общественно-политическим деятелем, ополченцем и русским добровольцем Павлом Растой.



ИА Новороссия:Как на сегодняшний день происходит возрождение Русского Мира на Донбассе?

Павел Раста: На сегодняшний день этот процесс несколько затих, скажем так. В 14 году он горел так, что это было видно всему миру. Весь мир замер, глядя на это и не понимал, что с этим делать. А сейчас он тлеет. Это как большой костер, которому всеми силами пытаются перекрыть поступление кислорода. Причем, самое печальное – перекрывают не только из западного вентиляционного штрека, но в том числе и из нашего родного, восточного. Причин этому, на самом деле, масса. Начнем с того, что мироустроительные процессы такого типа всегда всех пугали, и, в общем-то, это понятно. Потому что люди с психологией чиновников и психологией системы всегда настроены на консервацию процесса.

Они боятся такого взрывного развития событий, потому что любой мироустроительный процесс – это, прежде всего, слом старого. Давайте называть вещи своими именами - старое отжило, более того, оно мертво. Оно разлагается и, в общем-то, то государственное образование, которое сейчас называется большой Россией, страдает от этого разложения. Потому что разлагающаяся старая система элементарно отравляет трупным ядом живой организм просыпающейся русской цивилизации. Но, я так понимаю, вопрос был не только об этом, но и о самом русском цивилизационном пробуждении.

ИА Новороссия: В чем содержание того процесса, который происходит здесь?

Павел Раста: А содержание его в следующем. Любая великая культура, которая охватывает большое пространство и объединяет достаточно крупные людские массы, накапливает определенный культурный, исторический, политический и духовный багаж. И когда накопление этого наследия достигает определеннй критической массы - запускается процесс перерождения этой культуры в новое качество.

Сейчас в мире насчитывается несколько цивилизаций подобного рода. Я говорю сейчас слово цивилизация не в том смысле, в котором его понимал Гумилев. Он выводил цивилизацию на основе религии. В его системе координат есть христианская цивилизация, есть исламская цивилизация и т.п. Его цивилизация – это нечто, объединяющее массу культурных кодов под доминантой одного общего религиозного начала. Я же сейчас под словом «цивилизация» понимаю другое. Но, чтобы не возникало путаницы, я использую термин моноцивилизация – то есть цивилизация одного культурного кода. Таких цивилизаций в мире несколько. Самая древняя - это Индия. Далее идут Китай и Иран (цивилизация персов). Это большие моноцивилизации, есть еще маленькие - это армяне и евреи. Их цивилизационное пробуждение происходило по той же самой схеме, что и у трех больших. Просто, в силу определенных причин, большими им стать не удалось.

Так чем же цивилизация отличается от культуры? Она отличается своей устойчивостью и прочностью. В цивилизации появляются внутренние механизмы собственного саморегулирования, самовосстановления и т.п. И ни один враг уже не может её уничтожить или растворить. Любое культурное влияние она усваивает и перерабатывает так, что, в итоге, делает его своим элементом. Частью себя в той форме, которая с ней совместима.

Давайте посмотрим на Китай. Сколько было завоевателей! Поднебесная ведь не всегда была великой, было время, когда процентов 70-80 китайцев вообще вымирало. Самый недавний пример: после Синханьской революции гражданская война там шла 40 лет. В процессе были и японская оккупация и террор, и геноцид. В некоторых провинциях на выходе была просто пустыня. И посмотрите на Китай сейчас, он самовосстановился.

Тоже самое с Индией. Она была под исламской оккупацией 1000 лет. Ею долго управляла династия великих Моголов, которая, начиная с шаха Джахангира, очень жестко пыталась ее ассимилировать, исламизировать. Превратить из индийцев в кого-то еще. Но из этого ничего не вышло. Максимум что у них получилось - это Пакистан и Бенгалия. Т.е. 25%. За тысячу лет. Вдумайся: по результатам тысячелетней оккупации – отжали всего 25 % культуры. И то это получился очень специфический ислам, в чём-то сильно похожий на индуизм.

Так вот, сейчас Россия стоит у той самой черты, за которой начинается её цивилизационное пробуждение.

ИА Новороссия: Что такое цивилизационное пробуждение? Как оно происходит?

Павел Раста: Оно всегда происходит через некий катарсис - болезненный и, зачастую, очень кровавый процесс. Чаще всего это происходит после упадка. В Иране это происходило после 100 лет исламской оккупации, когда древняя персидская культура прессовалась, размывалась, ей не давали поднять голову. Но потом пришла династия Буидов. Она правила 100 лет - и за эти 100 лет иранская моноцивилизация оформилась в своём нынешнем виде. В Индии было не менее интересно. Царь Ашока сделал Индию буддийской. Пару столетий было именно так. Индуизм и индуистская культура были прижаты и находились в запустении. А потом началась так называемая «брахманистская реставрация». Произошел взрыв, пружина разжалась и в ходе очень жесткой войны и еще более жесткого периода становления, индийская цивилизация сформировалась и стала индийской цивилизацией. Это было больше 2000 тысяч лет назад.

Индия стала Индией именно тогда. Тоже самое происходит сейчас с Россией. Процесс этот характерен тем, что рождающаяся моноцивилизация подводит баланс, начинает очень жестко избавляться от всего чуждого, от всех примесей, которые ей противоречат, которые с ней несовместимы, начинает собирать и систематизировать свое культурное наследие.

Она, словно, говорит: «вот это наше, вот мы этим гордимся, вот это наследие наших предков». Всё приводится к общему знаменателю - архитектура, религия, художественные произведения, история. Начинает жестко формироваться пантеон героев: «это наше священное предание, это наше великое прошлое». Кстати, что касается пантеона героев. Очень часто это выливалось в некие литературные произведения: в Иране - это «Шахнаме», в Индии – «Махабхарата» и «Рамаяна». А здесь, на Донбассе, начали происходить очень похожие вещи.

Здесь полыхнул культ предков - победивших фашистов, победивших французов и так далее, вплоть до Александра Невского. И это все здесь в различных формах присутствовало с самого начала событий, причём, в накаленном виде.

Тоже самое стало происходить и с религией, которая всегда играет огромную роль в таких процессах. Наиболее четко это видно на примере армянской и еврейской моноцивилизаций. Там это вообще стержень всего. И здесь в 2014 году был такой религиозный всплеск, что с ним даже церковь не могла справиться. Она была просто не готова.

Квинтэссенция всего, о чём я говорю – это курган Саур-Могила. Самый настоящий храм под открытым небом. Когда я на него впервые попал через три дня после контузии, я был просто ошарашен. Происходящее там поражает даже в мелочах. Например, лично для меня наступил шок, когда я увидел там деревья, на которые были повязаны разноцветные ленточки. Да для любого человека, понимающего хоть сколько-нибудь в культурологи и этнографии, это было бы шоком. Просто потому, что это деревце – традиция, которой на нашей земле не было тысячи лет. Очень древняя, дохристианская. Эта традиция повязывать ленточки на деревьях в память о предках сохранилась только у нескольких народов Азии, тюркского происхождения. У нас такое когда-то тоже было. Но очень давно эта традиция была забыта и оставлена в прошлом. И тут вдруг она каким-то непостижимым образом совершенно стихийно начала возрождаться. Сработали какие-то очень глубинные пласты народного коллективного бессознательного, которые вдруг рванулись наружу. И это очень характерно для процесса цивилизованного пробуждения.

Эпицентром этого процесса как раз и стал Донбасс. С исторической точки зрения сам этот процесс назревал давно. На самом деле он был готов стартовать гораздо раньше - еще 150 лет назад. Тогда, когда наша армия стояла у ворот Константинополя. На исходе Балканской войны. И это сопровождалось таким же накалом, как сейчас. Обратите внимание, что было тогда, и сравните с тем, что происходит сейчас. Перед началом той войны в России была предреволюционная ситуация, было недовольство реформами Александра II - отмена крепостного прав прошла крайне коряво, появилась масса обездоленных крестьян, а следом и масса террористов, готовых на всё. Но начинается война, которая для русского общества, по сути, является священной. Наши войска идут освобождать братьев славян на Балканах и доходят до Константинополя. Произошло мгновенное единение общества. Революционеры побросали бомбы и пистолеты, взяли в руки винтовки и добровольцами пошли в армию, революционное движение было полностью свернуто – его просто не стало. Османская империя фактически стояла на коленях, наша армия была в нескольких километрах от Царьграда - она его видела. И тут «европейские партнеры» сказали нашему царю, что цивилизованная Европа не заинтересована, чтобы русские Константинополь брали. Нам пригрозили войной в случае его взятия. Как оказалось, наши «друзья» и давние заклятые «союзники» англичане, пока мы воевали с турками, перебрасывали свой флот в проливы, причем не в нашу пользу. Этот флот вошел в Мраморное море, и встал на рейде у Константинополя. И если бы русская армия вошла в город, то он открыл бы по ней огонь. У царя был вариант сказать нашим союзникам: «нет, мы всё равно вернём крест на Софию, а там посмотрим, у кого дух крепче». Но династия Романовых имела особенность о которой теперь принято умалчивать - она мечтала затащить Россию в Европу. Это пошло ещё с Петра I. И в России при них очень долго соседствовали друг с другом две концепции. Первая: Москва – это Третий Рим. Которая являлось предтечей идеи Русского Мира, разделяемой нами. А вторая концепция: Россия – это Европа. Они сосуществовали пару столетий, а потом, когда у ворот Константинополя вопрос встал ребром - романовская династия сказала «нет, нет, нет», все таки Россия – это Европа. И приказала армии отступить в двух шагах от победы и от исполнения многовековой мечты Православной Руси. Армию и русское общество это абсолютно сломало. И в этот день романовская империя умерла. То, что было на протяжении 50 лет после - было агонией. Долгой и мучительной. С этого момента Империя Романовых медленно валилась. И в 1917 году упала окончательно. Но если бы наша армия вошла в Константинополь - цивилизационное пробуждение произошло бы ещё тогда, 150 лет назад. Но, увы, процесс был отложен на полтора века.

ИА Новороссия: И сейчас опять есть шанс?

Павел Раста: Да сейчас есть шанс. Кстати говоря, сейчас он более реальный, чем тогда. Потому что правящая элита, которая была тогда, и правящая элита, которая сейчас - это две совершенно разные элиты.

Конечно в голове у них очень схожие "тараканы", но ресурсы принципиально иные. Да, безусловно, этот огонь они будут пытаться тушить, будут пытаться перекрывать кислород. Но, с моей точки зрения, из этого ничего не выйдет. Как минимум, потому, что тогда от этого всплеска нас отделял один шаг, а сейчас он уже произошел. Он начался. И если попытаться затоптать этот костер, все равно полетят искры. И это будет гораздо хуже для тех, кто это сделает, потому что если сейчас существует один «очаг возгорания», то в дальнейшем их будет много.

Павел Раста: эта война будет окончена либо во Львове, либо в Москве

Что означает русское цивилизационное пробуждение Донбасса для Украины? Что означает Русский мир для украинского проекта? Об этом корреспонденты ИА Новороссия пообщались с общественно-политическим деятелем, ополченцем и русским добровольцем Павлом Растой.



Павел Раста: По поводу Украины - все гораздо сложнее, чем может показаться. Украина существует далеко не сама по себе. И у неё есть весьма характерная предыстория. Украинский проект поддерживали, разрабатывали и продвигали много лет. Кстати говоря, он начался примерно в то же время, когда происходила история с Константинополем. И по большому счету, Украина - это искусственно сконструированная антицивилизация. Авторами украинского проекта были два польских эмигранта, бежавших из Российской империи после одного из восстаний.

Во-первых, это был бывший генерал Людвиг Мерославский, а, во-вторых, полусумасшедший персонаж по имени Павлин Стахурский (Свенцицкий), который стал известен под псевдонимом Павло Свий. Он и разработал инструментарий - отрыв языка, истории и нации. К примеру, у него первого появилась мысль тех, кого он считал украинцами, перевести на латинский алфавит. Хотя, само слово «украинец» появилось только 50 лет спустя. Это он начал первым составлять словари квази-языка, позднее названного «украинским». Делал он это на базе юго-западного диалекта русского языка, и основной упор в его работе был на том, чтобы находить отличия и максимально их раздувать. То же самое с культурой и историей.

Генерал Мерославский мыслил шире. Он ненавидел Империю и прежде всего хотел отработать этот механизм этнического и цивилизационного разрыва, чтобы потом начать забрасывать «бомбы» за Волгу и Урал и далее до Сахалина. Это было написано у него в политическом завещании. По этому алгоритму сейчас и действуют.

Потом уже это переросло в нечто большее. Это стало некой антицивилизацией. Надо понимать одно: единственной целью украинства является уничтожение Русского Мира – здесь других целей нет. Без русофобии, без утверждения «украинцы не русские» украинской идеи просто не существует.

Украинцы - это русские, которым 150 лет говорили, что они не русские. И для того, чтобы они это не вспомнили, украинскому проекту необходимо нагнетать ненависть, придумывать сказки о том, как мы их оккупировали, о том, что они это не мы, и даже что русские - не славяне.

Очень нехорошая и очень опасная иллюзия состоит в том, что Украина может быть другой. Что возможна какая-то лучшая, «другая Украина».Прорусская, просоветская – да какая угодно. Вариантов масса. Разумеется, что-то такое может посуществовать какое-то время, но в конечном счете она все равно придет к бандеровщине, потому что других точек опоры у украинского проекта просто нет.

У любого народа должен существовать свой пантеон героев, своя культура, своя история. А у них это все русское, потому что они - русские, история у них русская, фольклор у них русский. Почти всё. Кроме Бандеры и всего, что связано с ним. Ну, может быть, ещё Мазепы. И это все, что есть у украинства как такового, на самом деле. У них просто нет других исторических точек опоры. Эта - единственная, на которую может опереться так называемая украинская интеллигенция. Ведь на самом деле никогда не было никакой Украины. Всегда была и есть русская нация, которую разделили путем промывания мозгов, путем фантастической подлости одних и фантастической глупости других. И помимо этого нет ничего - все остальное ложь и откровенная измена. Поэтому другой Украины быть и не может. И на этом пространстве может победить только одно: или Русский Мир или антирусский проект. Но и сам этот украинский проект может существовать только до тех пор, пока борется с русскостью. Даже если мы предположим фантастический вариант, что украинский проект сможет уничтожить Русский Мир, он после этого сам очень быстро прекратит существование. Его историческая миссия будет исполнена. У украинского проекта одна единственная задача - уничтожить русскость. Уничтожить русскую культуру, уничтожить русскую цивилизацию. И не удивительно, что всплеск русского цивилизационного пробуждения проявился именно здесь - в том месте, где русская культура испытывает максимальное террористическое воздействие. В том месте, где она едва не подверглась геноциду. Здесь фронтир – тот берег такой, на который накатывают бандеровские волны. Впрочем, так же неслучайно, что эпицентр произошедшего находится, скажем, не в Харькове, а в Донецке и Луганске. Здесь, на самом деле, очень специфическое население, которое формировалось очень специфическим образом.

ИА Новороссия: Что вы имеете в виду?

Павел Раста: Здесь ведь была дикая степь. Дикое Поле, которое надо было осваивать. Когда здесь началось промышленное развитие и сюда приехал мистер Юз (который, на самом деле, Хьюз), чтобы строить заводы - он начал приглашать сюда рабочих из других регионов. А кто мог тогда все бросить и поехать за длинным рублем? Люди определенного склада характера и определенного уровня пассионарности. За рекой Кальмиус у нас начиналась Область Всевеликого Войска Донского - т.е. область, населенная людьми с очень похожим характером. И эти две людские общности начали, вдобавок, ещё и перемешиваться. Что ещё более усилило эффект.

Потом случилась Великая Отечественная Война, после которой на то оставшееся население, которые выжило и было таким специфическим образом сформировано, пришла вторая волна заселения, послевоенная, точно такая же. Тогда партия сказала «приезжайте сюда, поднимайте, осваивайте». Это тоже были люди авантюрного склада личности, которые приехали на земли, которые изобильными никак нельзя было назвать. И в итоге мы получили здесь то, что можно смело назвать «искусственно сформированным пассионарным очагом». Такие очаги, что называется, «вызревают» от 50 до 100 лет, а потом взрываются. Вот именно такой пассионарный взрыв здесь произошел в 2014 году.

Конечно, на том же фронтире находится еще и Харьков, находится еще и Крым. Поэтому взрыв мог произойти и там, но здесь его вероятность была исходно выше именно из-за специфики населения. Что, в итоге, и сыграло роль.

ИА Новороссия: Поговорим о сегодняшней бандеровской Украине.

Павел Раста: Ну, для начала, я хочу несколько абстрагироваться от сегодняшней политической реальности и, прежде чем перейти к обсуждению бандеровской Украины, поговорить о некоторых теоретических моментах. Есть такая интересная специфическая вещь, которая периодически возникает во всех крупных культурах. Называется она «антисистема».

Что такое антисистема, и то, как она возникает, первым рассмотрел Лев Николаевич Гумилев. А происходит это следующим образом: существуют две огромные культуры, которые не очень дружественны друг другу, но друг с другом соприкасаются. В данном случае речь идёт о русской православной культуре и европейской католической. Эти культуры соприкасаются, и в точке их соприкосновения образуется некая зона их перемешивания. Неизбежно в этой пограничной зоне появляются люди с пограничной самоидентификацией. Сколько таких людей появляется - это зависит от того насколько в этом месте взаимопроникновение является глубоким. Но неизбежно появляется в этих зонах некое количество людей, для которых родная культура, в которой они родились, уже не родная. А чужая культура опять же своей не стала. Т.е. это люди, зависшие между одной и другой культурой. По сути, они внутренне метафизически дико несчастны. Но и дико озлоблены. На весь мир. И чаще всего, в первую очередь, они озлоблены на свою родную культуру. Они считают её виновной в том, что из не пускают туда, куда они стремятся. Они хотят очиститься от материнской культуры, чтобы тот, другой мир их не отторгал. Она вызревает, эта общность. Эти люди потихоньку собираются в сгустки… И потом в этом гнойнике рождается антисистема - культура смерти, которая иногда превращается в цивилизацию смерти. Классические примеры из истории - это манихейство и гностицизм. Украинский проект и украинство – это, по сути своей, классическая антисистема. Она возникла на том самом стыке двух цивилизаций. Украинцы русскими себя считать отказываются, у них уже произошел этот метафизический внутренний отрыв от Русского Мира и русской цивилизации. Но и европейцами они не стали. И не станут, уж поверьте. И это абсолютно бесплодная культура-мул. Эдакая смесь осла и лошади, у которых не может быть собственных детей. Абсолютно бесплодная, абсолютно стерильная и дико озлобленная культура разрушения. Которая не сможет просуществовать долго. Это такой мутант, которого очень долго накачивали стероидами, кормили витаминами, он вырос в огромную тушу, обладает зубами, когтями и его единственным желанием является жажда растерзать все вокруг. Вот это украинство. Оно такое. И другого украинства не будет. Советский Союз держал мутанта в узде 70 лет, но при этом еще активно подкармливал. В начале они сочли это неким «Соломоновым решением». Но в итоге все это вылилось в страшную, кровавую ошибку - все усилия обернулись прахом. Стало гораздо хуже.

ИА Новороссия: Может ли Украина стать частью Русского Мира?

Павел Раста: Я думаю может. Но вот «украинство» частью русского мира стать не может никогда. Пока оно есть – будет происходить то, что происходит. Точно также как в свое время гностические учения не могли стать частью христианского мира. Они не совместимы на уровне культурного кода. В конечном счете, русский народ может воссоединиться только одним способом - победив украинский проект. Победив Украину не как страну, а как идею. Цивилизация должна победить антицивилизацию. Культура жизни должна победить культуру смерти. И этот процесс будет очень долгим, тяжелым и, увы, очень кровопролитным. К сожалению, мы запустили ситуацию именно до такого состояния. Ту войну, которая началась, невозможно закончить переговорами с «дорогими партнерами». Ее невозможно будет закончить даже если кому-то всерьез придел в голову сдать Донбасс. Мутант на этом не успокоится. Эта война будет окончена либо во Львове, либо в Москве. Третьего не дано.

ИА Новороссия: Что еще свойственно для антисистемы?

Павел Раста: Для нее свойственно полное отторжение своего культурного наследия, причем, агрессивное и крайне жестокое. Во многих антисистемах культивировалась психопатическая жестокость и бандеровское движение - это ярчайший пример.

В середине 20 века в одном из установлений УПА было прописано, в виде одного из наказаний, отрубание человеку головы перед строем. И это в центре Европы! Во время «волынской резни» они специально делали так, чтобы это происходило не просто жестко и кроваво, а с запредельной жестокостью и запредельной кровавостью. Беременным женщинам вспарывали животы, доставали содержимое и зашивались туда живых кроликов. Ещё раз - эту психопатическую жесткость они культивировали специально. Как некую форму инициации. Равно, как и жестокий разрыв с тем, что связывает их с «поганой» материнской культурой. Еще в начале 20 века в одном из их документов писалось, что если ты хочешь быть истинным украинцем, ты должен отречься от своей жены москальки, от своих родных, от своих близких. Ты должен их возненавидеть и если надо убить. Чего можно ожидать от квазикультуры, сформировавшейся таким образом? Это не просто цивилизация смерти, это что-то запредельное. Вот это и есть украинский проект. И истинная Украина - это не девушка в венке и вышиванке. Истинная Украина - это бандеровец, убивающий беременных женщин. Другой нет и никогда не будет. Она - это антисистема. Бандера, Шухевич, Петлюра - это всего лишь её отпрыски. Услышьте: корень зла - не Бандера. Бандера со всеми своими кровожадными выродками - это всего лишь следствие. А причина - это украинство, как идея. Как таковое. Так как частью Русского Мира может быть нечто, имеющее задачу Русский Мир уничтожить? Под эту задачу она была создана, и эту задачу она реализует все с той же психопатической жестокостью, о которой я говорил уже несколько раз. И с маниакальным упорством, хочу заметить. Воссоединение этой части русского народа с Русским Миром неизбежно произойдёт. Но только после того, как украинство будет преодолено и избыто.

Давайте понимать одну простую вещь: мы сейчас имеем дело не с некими радикалами, не с временно обезумившими людьми, и, тем более, не с «дорогими партнерами», которым достаточно дать денег и они успокоятся. Нет. Мы сейчас имеем дело с абсолютно безумным монстром, у которого есть только одно желание: убивать, убивать, убивать. Мы имеем дело с чудовищем, которое надо просто уничтожить и по-другому не получиться. Разумеется, я ни коим образом не имею в виду народ этого бывшего государства. Подобные рассуждения я оставляю бандеровцам. Уничтожена должна быть сама антисистема. И если хотим жить – мы к этому неизбежно придём. Потому, что антисистемы всегда выкорчёвывались до скального основания. Вся мировая история свидетельствует об этом.

Был такой деятель в недавней истории одной из малых моноцивилизаций (я имею виду государство Израиль). Начальник их генштаба генерал Берлев. Как-то раз его спросили, почему они не ведут переговоров с террористами. На что он ответил: «Потому, что бесполезно вести переговоры с бешенной собакой. Что бы ты ей ни пообещал, на какие бы уступки ни пошел - она все равно укусит» (с). Вот так и здесь. Увы.

Павел Раста: что дальше?

Русский доброволец Павел Раста об истерии вокруг нового президента Америки и об идеологических проблемах молодых Народных Республик Донбасса.



ИА «Новороссия»: Почему, по твоему мнению, избрание Трампа - это восстание Америки? Или до этого Америка была зависима от кого-то?

Павел Раста: Говорить, что мистер Трамп - это пророссийский политик и вообще поддерживать ту истерику, которую после его избрания подняли некоторые наши патриоты, я совершенно не собираюсь. Мистер Трамп – это, прежде всего, проамериканский кандидат. И в лучшем случае, если он конечно не переметнется на сторону тех, кого он ругал, он будет чётко, принципиально и жестко реализовывать интересы своей страны – США. Которые далеко не всегда будут сходится с интересами России и Русского Мира.

На самом деле его избрание этой действительно некая форма молчаливого восстания традиционной Америки. Америка - страна специфическая и она по своему менталитету глубоко провинциальна. Американское общество фундаментально не интересует то, что происходит за границей Америки. Америка - это страна, замкнутая на себе, и то доминирование, которое ей пытается привить американская элита, американский народ глубоко тяготит.

Я уже не говорю о том, что все эти американские военные авантюры высасывают американский бюджет, который тоже не безграничен. Американские глобалисты напечатали такое количество, по сути, фальшивых долларов, что внешний долг США уже в разы превышает американский валовых продукт. Другое дело, что спросить с американцев некому. Их сейчас спасает то, что, хоть все эти ничем не обеспеченные триллионы долларов и существуют, но невозможно представить, что кто-нибудь придет к Америке и скажет: «Америка, отдавай деньги назад». В этом случае Америка скажет: «Не отдам. И что?». Но, в итоге, для их экономики это все равно закончиться очень плохо.

И пока этого не случилось, им необходимо вырываться из этого порочного круга. Дело в том, что все это мировое господство очень печально сказываться на внутренней жизни самой Америке. На её народе. В самой Америке сейчас банкротятся уже целые города, превращаясь в города призраки. Население из них бежит. Самый яркий пример: огромный американский город Детройт - он фактически прекратил свое существование.

После ипотечного кризиса 2008 года в Америке обезлюдили целые городские районы таких городов как Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сан-Диего. Вот это и есть глобальные последствия американского доминирования внутри самих США. И вот зачем это всё нужно американскому народу? Но вопрос ещё и в другом: большая часть американцев - это крайне консервативно настроенные люди. Это люди, активно исповедующие ценности традиционного общества: семья, церковь, дети. И так далее. Они крайне далеки от того, что Америка сейчас пытается навязывать миру: все виды половых извращений, безграничный либерализм, и все то, что у нас сейчас ассоциируется с Западом.

Большинству американского народа просто дурно делается от всего этого. И меньше всего на свете они хотят так жить. Это так называемый «библейский пояс США», или, как минимум, «республиканские штаты». Они всего этого не хотят. Культура, которую навязывает Америке мировой либерализм, большей части американского населения отвратительна. Но вопрос в том, что либеральное лобби навязывает это не только всему миру, оно и самой Америке тоже. Когда Обама легализовал однополые браки, консервативные круги Америки как минимум не обрадовались.

Вот эти два фактора переполнили чашу терпения. Один фактор - американское глобальное доминирование, которое высасывает все соки из самой Америки. Второй фактор - либеральная культура, которая навязывает американская верхушка и сумасшедшие либеральные сектанты, действующие в четыре руки с глобальными корпорациями.

И в процессе всего этого вдруг обнаружилось, что на сам американский народ американской власти абсолютно плевать. Ипотечный кризис 2008 года огромное количество американцев сделал бомжами. А ведь он не будет последним. К примеру, что случится, если рухнет система «трежерис» - американских долговых облигаций, которыми они закармливают весь мир.

В этом случае в самой Америке начнется натуральный финансовый апокалипсис, который уже всё население станет бомжами.

Американцы ни то, чтобы это понимают - они это ощущают спинным мозгом. В Америке процент образованного населения не так уж и высок. Но огромная часть американцев всё равно начала понимать, что с этим уже надо что-то делать. Результатом стала победа Дональда Трампа, которая произошла, по большому счету, вопреки всему.

Все американские средства массовой информации на него ополчились, кроме нескольких независимых газет и информационных платформ. Более того - на него ополчилась собственная Республиканская партия. Ведь за пару недель до выборов клан Бушей откровенно поддержал Хиллари. Те же, кто голосовал за Трампа - это люди которые хотят вполне конкретных вещей. Прежде всего, они хотят, чтобы Америка снова стала Америкой. Что бы она вернулась к своим корням. И чтобы она стала Америкой для американцев. На лозунг Трампа «Америка на первом месте» («Americanfirst») либеральная общественность реагирует даже не так, как российская либеральная общественность реагирует на лозунг «Россия для русских». Она на него реагирует, как на фразу «Хайль Гитлер». Вот именно до такой степени она ненавидит этот лозунг. Хотя, казалось бы, в нем нет ничего такого. А на каком месте ещё Америка должна быть для американца? На том же, что и Россия – для русского.

Кроме того, американцы долго находились под политическим прессом того, что один из политологов назвал «либеральным комиссариатом политкорректности». Т.е. американец должен был говорить не то, что думает - он должен быть «насильственно политкорректным». И он вынужден был говорить, что содомиты - «такие же люди» и имеют «такие же права». А ещё, что эмигранты имеют такие же права, как и потомки, тех кто эту страну строил. А сам при этом беднеть, оказываться на обочине политической и общественной жизни. Но кого это интересовало по сравнению с политкорректностью? Умри, но будь толерантным. Оно их, в итоге, достало больше, чем нас. И американцы действительно мечтают это ярмо с себя стряхнуть. Только вот понятия не имеют, как.

ИА «Новороссия»: Что ты можешь сказать по поводу государственного строительства в ДНР на сегодняшний день? Есть ли какие-то реальные плюсы? То, чем можно гордиться. И есть ли минусы?

Павел Раста: Гордиться есть чем. Хотя бы тем, что мы находимся в свободном Донецке. Пусть даже это меньшая часть нашей Республики, но мы ее отстояли. Отстояли невероятной кровью, невероятным напряжением усилий всего народа. Но, всё же, мы это сделали. Да, нам безусловно, есть чем гордиться. Пусть до окончательной победы еще очень далеко. С моей точки зрения, у нас сейчас такая ситуация, какая была в «особом районе Китая». Была такая труднодоступная местность в гористой части Поднебесной, куда Мао, в свое время, увел свою армию. Они долго там находились, контролировали маленький кусочек Китая и копили силы. А потом развили оттуда наступление и захватили всю страну. Вопрос в другом - у них был Мао. И накалённая идеология. Кто и что есть у нас?

Что касается государственного строительства, то тут, как говорится, «не все так однозначно». Для начала ответьте мне на один вопрос: а что мы строим, собственно? Мы строим Новороссию? Мы строим ДНР? Хорошо, тогда можно узнать, например, чего ради ведутся все эти скотские разговоры о проведении выборов по украинским законам? И это только один из подобных вопросов. У нас в один день говорится, что мы строим ДНР, а в другой день, что Минск - это наше все. Как вообще такое возможно совмещать? Минские соглашения - это затрамбовывание Республики обратно в бывшую «украину». Я, конечно, понимаю, что впихнуть туда народ, который пережил бомбардировки и потерял близких, крайне проблематично. Но разговоры же ведутся. Публично ведутся.

При том, что «дорогие партнеры» из Киева весьма откровенно озвучивают, что они будут тут творить в этом случае. А программа действий у них следующая и формулируют они её чётко: «сначала виселицы, потом школы». Я думаю, ход их мыслей предельно понятен. Не понятны метания со стороны наших собственных «вершителей судеб». Но их я оставлю без комментариев.

Так вот, к вопросу о государственном строительстве. Я себя считаю человеком идейно мотивированным. Но даже я уже перестаю понимать, что они тут пытаются строить. Что говорить о простом народе? А народу, прежде чем требовать от него очередных трудовых подвигов, надо сначала четко сказать к чему мы идем. Какова цель. У всего есть цель, в том числе и у государственного строительства.

Если мы четко заявляем, что наша целью является движение в Россию - это одно. Если мы четко заявляем, что наша цель полная независимость ото всех (пусть даже под некоторым протекторатом) - это другое. Ну, а если кто-то хочет чего-то ещё – это третье. Так что же, озвучьте цели, граждане. Нельзя так издеваться над живыми людьми.

Я сейчас не пытаюсь иронизировать. Я прошу мне сказать открытым текстом, что мы делаем? А ещё я хочу услышать ответ вот на какой вопрос: то, за что воевало ополчение, за что гибли люди, за что народ терпел бомбёжки и голод – всё это сейчас является фундаментом государственной политики правящего в ДНР сообщества? Или не является?

Если является, тогда мне хотелось бы знать, каким именно образом они реализуют эту великую светлую цель? Чего мы достигли, помимо злоупотреблений в экономике? Что мы создали, помимо министерства доходов и сборов? Ну, а если то, за что гибли люди, не лежит в основе политики правящего сообщества, тогда я хочу знать, что лежит. Что именно защищают люди, которые прямо сейчас стоят на передовой: нашу Республику, свои дома, Россию или что-то еще? Какова наша государственная идея?

Вопрос не праздный – в основе любого государственного строительства должно лежать что-то большее. Некая великая идея. Так какую идею вкладывают в основу нашего собственного государственного строительства? Или мы хотим на гербе написать девиз: «За все хорошее, против всего плохого»? Это не смешно. Это то, за что реальные люди прямо сейчас отдают свои жизни.

ИА «Новороссия»: По поводу оперативной обстановки что ты можешь сказать?

Павел Раста: Оперативная обстановка сейчас у нас стандартная, по большому счету, каждый день происходят обстрелы, каждый день кто-то гибнет. Такие у нас будни перемирия. Существуют некие тактические перемещения, дрожание линии фронта. Кто-то захватывает одну позицию, кто-то другую, потом позиции отбиваются и переотбиваются. Пока что, этим ограничивается все.

Вопрос сейчас состоит в другом: каковы перспективы дальнейшего развития событий на театре военных действий. И вопрос военный соответствует вопросу гражданскому: а что дальше?

Меня вот особо интересует: мы вообще собираемся возвращать оккупированные территории? Те, на которых у большинства дончан остались родные и близкие. Время-то идёт. У римлян была такая пословица «не идти вперед, значит идти назад» (Non progredi est regredi). И ситуация с перемирием – яркая её иллюстрация. Наши неуважаемые оппоненты не просто сидят там, где сидят - они укрепляются, вкапываются в землю, проливают окопы бетоном и обкладывают строевым лесом, строят капониры для танков. В общем, ведут фортификационные работы полного профиля. Так что с этим делать дальше?

Война ведь не закончилась. Можно сколько угодно рассказывать, что у нас нет войны, что у нас минский процесс, но любой житель Донецка и Горловки скажет, как этот «Минский процесс» звучит по ночам. Его очень хорошо слышно, особенно в «красной зоне». Война продолжается, каждый день падают бомбы, работают снайперы. Сейчас-то это всё в вялотекущей фазе, а если прорвет нарыв - что тогда? У меня нет сомнений в том, что наша оборона выстоит. Но ещё раз: что с оккупированными территориями? Там тоже наши люди, которые живут в обстановке постоянного террора со стороны украинских оккупантов. Что сейчас происходит, к примеру, в Мариуполе? А всё, что только может происходить в оккупированном городе. Да, из Мариуполя вывели батальон «Азов», но его расквартировали уже под Мариуполем – в сёлах. И теперь каратели в этих сёлах заходят в дома и просто выкидывают из них хозяев - выгоняют людей в поле, как в средние века. И это тоже наши люди. Освобождать их кто-нибудь планирует?

Я вот что хочу сказать: люди со стороны не понимают, что это такое - когда твой ребенок находится на оккупированной территории, когда твоя мать, жена находятся там. В 2014 году у меня на подразделении был случай, когда одному из бойцов прислали тело его брата, которого казнили в Мариуполе. Просто за то, что его близкий родственник - ополченец.

И этот вопрос никогда не будет снят с повестки дня - решать его придется.

Так может всё же пора ответить на этот простой вопрос: а что дальше?

(с) Павел Раста (позывной "Шекспир").

Текст на ИА "Новороссия": https://www.novorosinform.org/opinions/1855