Эдуард Лимонов: Разведопрос о Трампе, Китае, Украине и Навальном

Эдуард Лимонов о политике, тюрьме, выборах и многом другом

Д.Ю. Я вас категорически приветствую! Эдуард Вениаминович, добрый день.

Эдуард Лимонов. Добрый день.

Д.Ю. Давно не виделись, масса событий произошла.

Эдуард Лимонов. Да, по возможности я у вас бываю, и вы по возможности со мной встречаетесь.

Д.Ю. Спасибо вам, заходите.

Эдуард Лимонов. И вам всем спасибо!

Д.Ю. А вот в Соединённых Штатах выбрали Дональда Трампа, и так у нас радостно все кричали: как хорошо, что Дональд Трамп, не эта дурацкая Хиллари Клинтон. Это хорошо или нет?

Эдуард Лимонов. Это, конечно, хорошо, сразу же уже хорошо.

Д.Ю. Чем?

Эдуард Лимонов. Ну, Хиллари была такая вся американская тёща, отвратительно лживая. Моя мама, которая имела чутьё на людей, она бы сказала, глядя на неё: «Эдик, это двуличная женщина, не верь ей». Это точно, у неё видно – она лживая: лживая улыбка, всё у неё лживое – лживые туфли…

Д.Ю. Неискреннее такое.

Эдуард Лимонов. … лживое, да, это личико потасканное – не в смысле старости, а потасканное от лжи, от бесконечной этой маски, которую она на себе носит. Она же била, избивала – вы знаете?

Д.Ю. Нет.

Эдуард Лимонов. Это записки одного из охранников её – она его избивала в период истории с Моникой Левински, она ему просто в кровь била морду.

Д.Ю. Господи!

Эдуард Лимонов. Да, вот такая женщина. Ну вот, не случилось, вопреки стараниям Мадонны и всего этого либерального клана вседозволенных таких, распущенных ребят простая немудрящая Америка ватников таких, «красный шей» выбрала Трампа.

Д.Ю. А как так получилось? Вроде, пропаганда настолько мощно работает, т.е. мозги промывали-промывали, и вдруг получилось наоборот.

Эдуард Лимонов. Ну просто скопившееся ханжество раздражало людей, и раздражало действительно именно трудящуюся Америку – тут я выдерну слово из словаря Г.А. Зюганова, ну т.е. кто работает своими руками, вот их это всё раздражало. Их давно раздражали все Мадонны, вот этот чернокожий президент, идущий такой походкой танцующей. Нормальные американцы расисты, как минимум, ксенофобы такие, и поэтому они вынуждены были терпеть этого ставленника кланов демократической партии, кланов Кеннеди, Клинтонов.

Д.Ю. Выглядело, на мой взгляд, очень странно – ну т.е. машина пропагандистская работала в полную мощность…

Эдуард Лимонов. На самом деле, нас почему-то пытались уверить, что победила толерантность, наконец Америка самая первая в мире преодолела свои расовые предупреждения и избрала…

Д.Ю. Такого не может быть.

Эдуард Лимонов. Нет, её навязали, безусловно, Обама был ставленником демократических кланов, очень мощных, сильнейших, и он оказался у власти. Но теперь всё-таки там идёт, как и у нас, та же самая схема, и как и во Франции, например, то же самое мы наблюдаем – идёт борьба между либеральной европейской, в случае Америки это европейская, интеллигенции – профессора университетов, певицы (я уже упомянул Мадонну, но там же не только Мадонна, там полно…), голливудские актёры, актрисы – вот всё это чуждое, и вот этой Америкой, которая воевала во Вьетнаме, у которой люди возвращались без рук, без ног – вот такой вот, и во Второй мировой войне кто воевал – воевали бедные, трудящиеся, и чёрные в т.ч., кстати говоря. И вот эта Америка не хочет больше терпеть на себе этот груз либеральной такой… У нас в России, кстати, мы имеем ту же проблему, и она ярко видна, и во Франции тоже, вот я уже упомянул, что мы имеем противостояние народа и вызывающей такой либеральной интеллигенции с её заповедями, т.е. прими у себя каждого, закрой глаза, не говори, что этот человек… Дошло до того, что даже у нас запрещено фамилии убийц, как будто это спасает. Надо наоборот называть, кто бы ни убил: белый убил – значит, пусть называют белую фамилию, чёрный убил – значит, чёрную фамилию. И пришёл конец вот этот… это феминистическая такая была эпоха, когда женщины после Второй мировой войны стали диктовать свою моду, а это промискуитет, т.е. кого хочу, того и выберу: зелёного цвета человека, голубого, чёрного – наплевать. Женщины считали, что во Вторую мировую войну мужчины показали все свои адские доблести, наубивали столько людей, а вот дамы, они вот… Но мы видим, к чему привело короткое царствование в мире дам – лет 40-50 после… в 60-ых годах это началось. Помните, как исчезли со сцены все генералы – генерал де Голль, генерал Эйзенхауэр, все исчезли, зато появился фешн-бизнес везде, красотки, бикини, всё это… И постепенно вся политика перестроилась вот на этот матриархально-толерантный промискуитетный тон. Но теперь обанкротилось всё, снова возвращается… почему спрос на таких людей, как Трамп? Он миллиардер, конечно, он такой грязно-богатый, у него миллиарды, но в данном случае это не имеет никакого значения, он, скорее, всё равно носитель идей мужского начала, мужского превосходства. Хватит, надо называть вещи своими именами: мужчина нехотя, скрепя сердце принимает чужака на своей территории – вы знаете, собаки тоже, с ними тоже самое – одна собака другую собаку неприветливо встречает, поэтому чего вот – миллион мигрантов? Одна собака встречает другую собаку неприветливо, а тем более если стая этих собак. Это естественно, тут трудно что-либо возражать. Мы присутствуем на сломе – фемининное уходит, и на его место появляется такое вантическое, расистское, ксенофобское, по-старому если называть, а по-новому это просто: на всех пирога не хватит, мир всё беднее.

Д.Ю. Поросёночек маленький, на всех не хватит.

Эдуард Лимонов. Да, поросёночек маленький, мир всё беднее, и уже кого-то надо от стола отшивать, и первого, кого отшивают – безусловно, люди взбеленились: зачем нам мигранты? Они правы совершенно.

Д.Ю. Ну это вообще загадка.

Эдуард Лимонов. Я безо всяких, тут неупотребимо слово «расизм», это старые слова, они не выражают сути. Речь идёт о том, что хлеба мало, мяса мало. Ребята, отойдите, чего вы к нам приехали?

Д.Ю. Ну кто важнее: свои дели или чужие? Начинаем отсюда. Да, и те, и другие дети, но…

Эдуард Лимонов. Да, но в результате именно это. Т.е. вот… что-то мы забрались от темы глубоко-глубоко, от американской темы…

Д.Ю. Нормально.

Эдуард Лимонов. Но мы видим, что это мировой феномен, это не только Америка, ведь первый, кто поднял голову, это был Жан-Мари Ле Пен, который говорил вещи, которые казались и в 80-е годы, я в 80-е жил во Франции, и они казались дикими, и когда я, будучи человеком скорее левым в то время, имевшим контакты с французской компартией, я писал в интеллектуальном органе французской компартии – в журнале «Revolution», и вдруг обратил внимание на правых такого ле-пенистского толка и стал с ними сближаться, все сразу дружно от меня стали отворачиваться говорить: ну какой мерзавец. Я просто чувствовал, что это будет будущее, это не значило, что мне прямо нравилось это всё, я просто чувствовал – в будущем это всё будет несущая идея. И собственно говоря, вот мы дожили все до этого времени, когда это стало несущей идеей. Мы видим, как одна страна за другой сдаются под натиском этих идей. А сейчас никто не замечает – ведь в Венгрии, на самом деле, крайне правое правительство уже давным-давно, и во многих правительствах даже европейских мы уже видим крайне правые идеи в деле. Будет этого всё больше и больше.

Д.Ю. Но оно же выглядит как-то странно: с моей точки зрения, Европа тысячелетиями выращивала человеческий материал определённого характера и свойства – трудолюбивых, профессионально обученных, ответственных, за счёт чего построена европейская культура и производится европейского качества продукт. А теперь давайте подпустим пару миллионов граждан, которые необразованны, работать не хотят, носители совершенно чуждой религии…

Эдуард Лимонов. Да, европейцы, тут, в первую очередь, немцы «прокололись» - немцы свято верят в то, что люди из бедных несчастных стран, беженцы должны приехать в Германию и быть счастливы, найдя там работу, и работать, и работать, и работать. А эти люди приехали совершенно… это поколение людей. Их отцы, да, или кто там – деды приезжали и работали на немецких фабриках, очень много турок, а эти приехали…

Д.Ю. Не работать.

Эдуард Лимонов. Они считают себя обделёнными. Может быть, с их колокольни, они и справедливо считают. Это вы, римляне – они христианскую цивилизацию называют «ром», «римляне», и мы тоже для них римляне – вот вы крестовые походы к нам организовывали, столько людей наубивали, стремились захватить наши территории – вы нам должны! А потом вы нас колонизировали не самым мирным путём, а теперь мы приехали колонизировать вас. Вот буквально: они хотят свою долю, они явились за своей долей, а не работать, и только достаточно скудный опыт бывшей восточногерманской комсомолки Меркель позволяет предполагать, что эти люди явились счастливо работать где там – на «…» или на что там…

Д.Ю. Это же безумие! Они не будут работать.

Эдуард Лимонов. Это вовсе не то, всё новое. Всё явления эти нам известны, но они теперь подаются в совершенно новом виде, мы их видим другими, их надо называть по-другому. Так же, как сейчас Земля явно перенаселена, и очень скоро, вот я смотрю открытым взглядом и ничего не боюсь, но очень скоро, наверное, настанет вопрос сокращения рождаемости, и до какой степени дойдёт это сокращение, потому что пирога на всех не хватает, Земля не может дать больше, чем она даёт – это совершенно очевидно. Мы видим – есть места совершенно истощённой земли, мы видим – даже на нашем Севере какие-то… там мерзлота тает, там образуются какие-то ямы, потому что там всё выкачано, нефть выкачана, пустоты, даже магнитное поле Земли изменилось благодаря тому, что нарушены все эти диспропорции – это правда. Это же идея не такая уж старая, это идея 18-19 века, что надо эксплуатировать Землю, эксплуатировать природу – она подошла к концу. Всё новое, всё другое. Не надо думать этими старыми категориями: расизм – это плохо, оттолкнуть… Ну слушайте, скоро, в течение, говорят, уже 15 лет, раньше говорили – 50-ти, потом быстро стали говорить – 25-ти, теперь говорят – 15-ти, конкретно встанет проблема пресной воды. Всё меняется в этом мире, ничто не стабильно, всё быстро-быстро летит и даже на моём веку ни о какой экологии понятия никто не имел после войны – какая экология?!

Д.Ю. А может, они тоже про это думают? Вот, например, такое усиленное навязывание всем гомосексуализма – это, может, элемент ограничения рождаемости, нет?

Эдуард Лимонов. Ну, это предполагать, что… Нет, это просто-напросто, как в известном нам Древнем Риме, где пороки превысили достоинства нации, и, как мы знаем, стали брать в армию варваров, и прочее. Чем всё это кончилось, мы знаем.

Д.Ю. Ничем другим кончиться не может.

Эдуард Лимонов. Ничем другим нет, это пороки, которые восторжествовали над достоинствами – всё понятно, над доблестями. И поэтому…

Д.Ю. А возможно ли сейчас, вот, например, возьмём, там, крайний пример: вот какая-нибудь там певица Мадонна, которая массе граждан достаточно юного возраста навязывает, я бы сказал, мягко говоря, странные взгляды на окружающую действительность…

Эдуард Лимонов. Ну начнём с её псевдонима, который уже сам кощунственен, по сути дела.

Д.Ю. Богоматерь, да.

Эдуард Лимонов. Да-да.

Д.Ю. Ну и как?

Эдуард Лимонов. Я думаю, что то, что мы будем наблюдать, вот эта новая жестокость в мире, она сильнее любой Мадонны, и десятка Мадонн, и сотен Мадонн. Да, это необходимость, железная необходимость, когда не будет воды, уже сейчас есть войны за… На самом деле, я читал, что около 50 стран сейчас фактически ведут войны за воду. Они, может быть, объясняют это чем-то иным, но на самом деле да – за пресную воду.

Д.Ю. Ну это даже на просторах бывшего Советского Союза, т.е. вот Узбекистан, вот Киргизия. В Киргизии, если я правильно помню, там Токтагульская ГЭС, или какая, оставшаяся в Киргизии, которая не хочет теперь продавать Узбекистану эту воду вот по такой цене. А тем надо поливать – а что делать?

Эдуард Лимонов. Вы правы, а можно привести другой пример: я когда ещё приблизительно до своего ареста на Алтае, там на Алтае вовсю говорили о том, что китайцы построили плотины, у них чуть ли не все наши сибирские реки имеют начало там где-то в Китае, ручейками начинаются, и там они Чёрный Иртыш, например, перегородили и отводят воду к себе, воруют её в огромных количествах, в результате у нас, например, судоходства вблизи Омска практически не существует, потому что уровень воды дико упал. Теперь: сейчас носятся с проектом перекачки байкальской воды по трубопроводу через Монголию в Китай. Это не шутки, причём это решающее большинство наше не знает об этом, но местные…

Д.Ю. Совсем недавно же большевики хотели же повернуть сибирские реки в Среднюю Азию, и все им объясняли, какие же они идиоты.

Эдуард Лимонов. Да. А теперь они просто хотят воровать эту байкальскую воду, даже не воровать, а местные власти там, власти Иркутской области, Забайкалья, они согласны, потому что они же не мыслят масштабами даже всей России или планетарными, они мыслят: ага, это прибыль.

Д.Ю. А как это скажется, интересно, на состоянии Байкала?

Эдуард Лимонов. Я думаю, плохо в любом случае, если китайцы начнут выкачивать воду, то их же много, они будут выкачивать её.

Д.Ю. Я подозреваю, что если Байкал не разливается во все стороны, то там как-то…

Эдуард Лимонов. На Байкал зарятся все. С Китаем проблема сложная: с одной стороны, он у нас такой противовес в борьбе с США, и когда Трамп пытался подлизаться к России, он тоже имел в виду, что он привлечёт Россию для совместной борьбы с Китаем, и это только единственная причина. Ну он же американец, он же не будет просто так что-то делать, и вдруг что – он воспылал горячей любовью к «иванам», да, к «эдуардам», таким, как я? Нет, в нём правильная идея, он много раз говорил о своей враждебности к экономической мощи Китая, и у него правильная идея, что ему надо опереться на Россию, чтобы успешнее попытаться побороть Китай, хотя это очень сложно – Китай сейчас просто недосягаем во многих отраслях всего: добыча стали электроэнергии, выпуск автомобилей, всего на свете… Вся Европа выпускает, по-моему… ну приведу: Япония – 9 млн. автомобилей, китайцы – 21 млн. ежегодно, ну и т.д., там страшные цифры. Китай во всём – по производству цемента он в 4 раза превышает вообще мировое производство цемента, один Китай. Почему цемент важен – потому что это основной строительный материал, и прочее. И конечно, Трамп хотел нас использовать.

Законный вопрос, с чего мы начали – что будет в Америке при Трампе? Ну, вот ему пытаются поставить палки в колёса, хотя у него мысли, скорее, разумные. Он пытается осуществить то, чего ни один американский президент до сих пор не сделал – он переосмыслил всю политику Америки и говорит чётко: зачем мы всяким нахлебникам, которые приходят нас дёргать за штаны и кричать: дядя Сэм, защити нас против России, отправь туда столько-то дивизий, туда столько-то денег! Он: нам не нужны нахлебники, давайте сами себя защищайте, пускай… Зачем американские парни должны умирать за что-нибудь там? Ну предположим, Прибалтика – это выдумка их, да, ну вот, а почему они должны умирать за Прибалтику, предположим? Почему они должны ещё куда-то там? Америке… она тоже постарела.

Д.Ю. Они же с этого живут.

Эдуард Лимонов. Она постарела, она боится этого молодого Китая, жутковатого такого, молчаливого такого – улыбаются ребята. А вы заметили, что там всё Политбюро крашеное? Вы заметили, что там только чёрные головы?

Д.Ю. А какие другие у китайцев могут быть? В смысле, что они не седые?

Эдуард Лимонов. Нет, седые они могут быть, пожалуйста, вот как у меня. Но они все чёрные, они крашеные все. Как вам нравится такое Политбюро, которое всё крашеное? Страшновато становится. Мне иногда кажется, что они такие драконы переделанные.

Д.Ю. Ну, у них, по всей видимости, несколько по-другому, они же…

Эдуард Лимонов. Китай, конечно, основная проблема мира – далеко не ИГ всё-таки, всё-таки не Халифат. Халифат не решил массу проблем, даже внутри мусульманского мира, например, противостояние шиитов и суннитов. А если ты претендуешь на какие-то мировые эти… вмешаться в мировое противостояние, то ты хотя бы замири своих мусульман вначале – этого не произошло. Но Китай – это мощная цивилизация, это ой-ёй-ёй. Видели фильм «Великая стена»?

Д.Ю. Да.

Эдуард Лимонов. О, какой фильм, да?! Ведь прокитайский фильм, китайский режиссёр в соавторстве с Голливудом. Это, конечно, аллегория, это, конечно, байка, это, конечно, красивая сказка: шелка, продвинутая – это где-то 11 век н.э. приблизительно предполагается…

Д.Ю. Дисциплина, единообразие, всё, как надо.

Эдуард Лимонов. Дисциплина, а вы заметили, эти чудовища, откуда они пришли? С севера – это Россия.

Д.Ю. Да-да-да, это мы.

Эдуард Лимонов. Это мы – вот эти зелёные жуткие такие полульвицы и страшные полчища – это мы.

Д.Ю. Ну стена-то китайская как раз наверху у них была, от севера ограждала

Эдуард Лимонов. Ну так да, да.

Д.Ю. Северные варвары, да. Ну тут непонятно, т.е., по идее эти самые американцы изначально должны с нами крепко дружить против Китая, а они какую-то фигню: то газ в Европу не поставляйте, поставляйте в Китай.

Эдуард Лимонов. Нет, это борьба двух Америк – вот этой старой, мадам Клинтон, и Америки прагматичной, рабочей, свирепой, вот Трампа. Но против Трампа, во-первых, интеллигенция, во-вторых, как видите, даже спецслужбы, т.е. борьба там идёт очень сильная. Но я вообще думаю, что народ выиграет.

Д.Ю. Не убьют его, как это у них принято?

Эдуард Лимонов. Ну убьют – будет другой.

Д.Ю. Такой же?

Эдуард Лимонов. Будет ещё свирепей кто-то. У них сейчас внутренняя борьба, мы им до одного места, мы пока не на повестке дня вообще, хотя мы, якобы, служим предлогом для ссоры, но на самом деле это внутриамериканская ссора, и вообще планетарного размера ссора. Будут ли по-прежнему склонять свои выи «ватники», работяги, «красные шеи» перед вот этим ядром либеральным, небольшим по численности, которое всегда заправляло всеми делами…

Д.Ю. Навязывало свою веру.

Эдуард Лимонов. … или перестанут, и тогда политика будет в пользу всё-таки большинства вот этого рабочего. Это не социалистическая революция будет, но это будет что-то близкое, действительно, к равенству, да.

Д.Ю. А вот они перед… я не знаю, мне там не сильно видно, но они пересматривают своё отношение, в первую очередь по войскам: здесь мы воевать не хотим, там не хотим, и про несчастную Украину, как мне кажется, уже практически забыли. А вот на Украине, как там – вы наблюдали, как они там блокировали проезды поездов, правительство кричало, что это всё незаконно и наносит чудовищный вред, и тут же правительство пресекло всё?

Эдуард Лимонов. Это их радикалы. Как ни странно, я считаю, что мне, как радикальному политику в России, тоже это на руку – они делают правильно: давайте, что называется, наконец, воевать.

Д.Ю. Определимся, да.

Эдуард Лимонов. Давайте воевать просто грубо, железно воевать, и тогда вы убедитесь, какое вы слабое дерьмо. Вот буквально. А они вопят, они кричат, они рвутся в бой – ну давайте, вас там 42 миллиона, из них нам сочувствующих внутри немало. А у нас 144 млн., нет 145 уже. Ну посмотрим, кто кого и чего. Ничего страшного, мир не станет ввязываться, американцы не хотят свои войска никуда посылать – зачем им это надо? Гробы, накрытые американским флагом, в одноэтажную Америку – нет, у них сейчас не пассионарная фаза. Это на Украине пассионарная фаза. Ну они хотят – надо их отметелить, чтобы они забыли об этом. Вообще, может быть, не помню, говорил ли я в прошлый раз, но надо думать об Украине вот каким образом: это же Украинская империя – есть ядро, в котором, кажется, 9 областей, начиная с Киевской, предположим, где действительно украинская нация, действительно украинский язык – там наберётся миллионов 20 населения. Отлично! Просто государство среднеевропейского размера – во, что надо. А всё остальное вокруг – это колонии: это русскоязычные колонии – 8 областей, это 4 области польские, которые достались им по пакту Молотова-Риббентропа в 1939 году, в т.ч. и Львов, и это области, захваченные у Венгрии, у Румынии и у Словакии. Кем – украинцами? Ни фига подобного – советскими солдатами. Но Советского Союза нет, какой-нибудь замшелый старый коммуняка скажет мне: не надо отдавать! Но они и так отданы Украине, поэтому терять в данном случае нечего. Я считаю, что вместо позорных неработающих минских соглашений должна быть созвана какая-то конференция, союз государств, чьи территории аннексированы Украиной, как колонии де-факто, т.е. которые перешли от Советского Союза, заграбастала Украина себе насильно это наследство. Отдайте – и будете жить долго и счастливо.

Д.Ю. А не получится так, что тогда к нам начнут присматриваться – а у вас тоже …?

Эдуард Лимонов. Знаете, это вот типично неверный взгляд. Почему – я вам скажу: вообще всё в мире не устроено так, что всем одинаково, и всё по правилам, но у нас есть сила, да, я говорю – 144 миллиона, есть решимость, только у руководства, может быть, решимости не хватает, а так есть всё. А у них нет, они квёлые, они пытаются на колонии насадить вот это вот, они хотят, чтобы все жили, как вот эти 9 областей. Нет, ребята, не проглотите вы этот кусок. Надо Украину принести в жертву, буквально, и тогда всё встанет на свои места. В Одессе говоря по-русски – русский город, в Харькове говорят по-русски, 1,5 миллиона жителей, в Одессе, по-моему, даже больше… Нет, в Одессе, по-моему, меньше чуть-чуть, чем 1,5 миллиона, но за миллион – это всё русские территории, потому что язык – это единственная идентификация человека. Кровь, вы знаете, нету украинской крови – есть 4 группы крови. И американской крови нет, и русской нет, поэтому всё это бурда – то, что говорят об… А язык – это всё: это цивилизация одновременно, это история. Только одну цифру, я не любитель цифр – 94,7% жителей Донецкой области в 2013 году, до того, как всё началось, назвали своим родным языком русский – всё! Теперь понятно, почему всё происходит, всё понятно – они принадлежат к совершенно другой цивилизации. Украина никогда не была одна – была Украинская ССР, но это никогда не было тождественно вот этой вот Украине национальной, как они представляют. Колонии. Надо принести Украину в жертву, а следующее ещё государство, которое надо принести в жертву – это Турция. Россия зря дружит с Турцией – это роковая ошибка, это ужасная ошибка! России надо было, и ещё не поздно поддержать курдское национальное государство…

Д.Ю. Чтобы развалили на куски автономию?

Эдуард Лимонов. Там курды спят и видят, чтобы наконец у них появилось национальное государство. Курды живут в 4 странах Ближнего Востока, как вы знаете: в Турции, в Сирии, в Ираке и в Иране. Ну, Иран – наши союзники, но сегодня союзники, завтра нет. Нам курдское государство абсолютно необходимо. Приблизительно 40 миллионов будет государство.

Д.Ю. Много!

Эдуард Лимонов. И это государство будет априори враждебно Турции, поэтому Турция уже никогда не встанет в ранг крупнейших держав Ближнего Востока. Это очень выгодно для России.

Д.Ю. А зачем же мы с ней дружим тогда? В чём смысл?

Эдуард Лимонов. А просто советники, наверное, идиоты у царя, предполагаю я. Неправильно интерпретируют, не нужно нам абсолютно. Либо вторая – мне приходит в голову такая роковая мысль, я не хочу в неё верить, что Россия преследует интересы Газпрома тогда. Это же Газпром заинтересован в строительстве этого Турецкого потока, помните, как Газпром бился за строительство Южного потока, там не сошлось, теперь они уже эти трубы быстро заготовили – лежат на берегу Чёрного моря, только погружай и строй. Значит одно из двух, а может быть, оба вместе – и интересы Газпрома, и советники-идиоты. Вы что думаете, все советники умные?

Д.Ю. Не думаю, нет.

Эдуард Лимонов. Да ничего подобного! Нет, легко ошибиться. Нам Турция совершенно низачем не нужна. Вот вы подумайте: что они нам дали?

Д.Ю. Я сколько помню, мы полтысячи лет с ними воевали.

Эдуард Лимонов. Полтысячи лет, ладно, оставим, давайте последние 5 лет – что они нам дали? Они убили нашего лётчика в воздухе, сбили наш бомбардировщик – мы с ними не воевали абсолютно на сирийской территории, они убили нашего посла. Убил его какой-то из охранников Эрдогана, потому что существует фотография, где Эрдоган вместе с этим охранником, вот есть же – вы их видели, я их видел. И чего они ещё – они требуют от нас постоянно чего-то: дайте нам продавать помидоры, дайте нам ваших туристов. Они нам что дали в последнее время, вот что? Конкретно вы можете привести? Я не могу.

Д.Ю. Ну, бывают строители турецкие, я только строителей знаю, лично я. Ну и всё, в общем-то.

Эдуард Лимонов. Ну что, у нас своих строителей не найдётся?

Д.Ю. А политической пользы, не знаю, лично я никакой не вижу вообще. …

Эдуард Лимонов. Никакой – ни политической, ни какой другой нету. Нету пользы. Никакой, это достаточно умное государство, которое воспользовалось моментом, когда Россия, якобы, оказалась в изоляции, хотя, на мой взгляд, изоляция – это ничего. Во-первых, сегодня изоляция, завтра она может быть не изоляция. Во-вторых, большой вопрос, нужно ли вообще признание, одобрение других стран для действий какого-либо государства? Когда появилось первое в мире советское государство, вы помните, как его не хотели и как его старались не признать? Когда появилась республиканская Франция, вы помните – что, её любили? Все кинулись её признавать? Наоборот, все бросились подавлять республиканскую Францию после Великой Французской революции, и то же самое после российской революции – вся эта интервенция и прочее. Никто, это вот какая-то, это огромное заблуждение наших современников, что нужно обязательно одобрение, признание.

Д.Ю. Ну, мне кажется, что вот эти люди, которые так думают, они к политике вообще никакого отношения не имеют, ни соображения, ни даже минимального понимания нет – всё про какую-то честность разговоры. Т.е. по отношению к нам…

Эдуард Лимонов. Честность – это всё хорошо, но честность вообще проявляется краше и лучше всего в отношениях между людьми, это свойственно, это гуманного оттенка доблесть такая – честность: там, держу своё слово, обещал – исполнил – вот честность, сказал: я не буду, и не надо никаких договоров, если у тебя репутация такая, что ты не будешь что-то делать, значит, тебе верят. Вот честность. А честность между государствами – вещь крайне странно выглядит, особенно между соседями. Вот приводят Украину в пример и говорят: вот, такой-то, такой-то договор, Будапештский договор… Слушайте, позвольте – всё это покоится на советском фундаменте! Это же мы восприняли почему-то, и весь мир воспринимает Украинскую ССР, как Украину. Но там же ничего подобного – это была просто часть, удобная для администрирования, сведенная в такое условно административное понятие, как Украинская советская социалистическая республика. В своё время передали ей Крым для лучшего администрирования, вовсе не из каких…

Д.Ю. Так удобнее было.

Эдуард Лимонов. Конечно, потому что территориально, если мы смотрим, к Крыму примыкала всегда Украина, поэтому так вот и сделали. Это большая ошибка, потому что в 1991 году Россию взяли и разделили по административным границам, которые, опять же, с реальностью ничего общего не имели. Посмотрите, какое огромное пространство у Казахстана! Страна, которая сегодня насчитывает всего 17 млн. человек. В своё время при разделе, при уничтожении Советского Союза там было 15, из них 6 с лишним миллионов было русских, чуть ли не больше половины, а около миллиона – немцы. Там так и осталось, т.е. кто-то эмигрировал в Германию, а осталось около миллиона немцев. И там ещё живёт, чёрт знает, кого там только нет, вплоть до того, что там остались и чеченцы, и ингуши…

Д.Ю. Полный интернационал, да.

Эдуард Лимонов. Да-да-да, я просто был там и знаю, о чём речь идёт. И вот мы отдали огромные просторы Казахстану, и от щедрот своих все русские города, целый пояс, который сейчас находится на севере Казахстана, начиная от Уральска, который назывался когда-то городишко Яик, и в котором в 1773 году, в незапамятные времена наш вождь казачий, крестьянский революционный Емельян Иванович Пугачёв начал своё знаменитое восстание. Какого дьявола, какое к этому имеют отношение казахи?

Д.Ю. Но это же опасно, пересматривать территориальную целостность опасно – сразу начнут к нам присматриваться.

Эдуард Лимонов. Это вот не надо так – надо себя так ставить, что к нам не надо присматриваться. Понимаете?

Д.Ю. Согласен.

Эдуард Лимонов. Не все страны имеют… Государство Вануату не имеет таких аппетитов, потому что оно взвешивает себя. А мы имеем моральное право уже потому, что в момент в 1991 году были оставлены за границами России, официальные цифры, 27 миллионов русских, и никто не подумал, что будет потом. Я подумал в то время, я думаю: ну это же будет в будущем – войны будут за это.

Д.Ю. Обязательно, да.

Эдуард Лимонов. Ну вот они и происходят. То, что происходит на Донбассе, это невоёванная в 1991 году война, просто до нас, как до жирафов доходит дольше. До сербов доходило сразу – они сразу воевали за свои территории. Они воевали – 12 миллионов против всего мира, но они хотя бы воевали сразу.

Д.Ю. А может, это таким ползучим способом: вот украинцы отрезали всё транспортное сообщение с Донбассом…

Эдуард Лимонов. Так и слава Богу, вообще это нонсенс, знаете, как нельзя быть, нельзя немножко воевать. Как нельзя быть немножко беременной, так и это – нельзя немножко воевать. Мы знаем вот эту историю со Сбербанком на Украине – так в Крыму жить Сбербанк боялся, работать, я не знаю, работает ли сейчас, потому что они боялись, что их изгонял из Украины, а может быть, и отовсюду. Так мы что – государство, которое преследует интересы Сбербанка опять и Газпрома? Либо мы государство, которое преследует интересы русских, которые живут там?

Д.Ю. Ну, наверное, должны быть какие-то приоритеты, по всей видимости – что главнее.

Эдуард Лимонов. Должны быть, мы же государство, а не бизнес-контора. Вот это мой привет всем заинтересованным лицам – что надо… это будут проблемы. Сегодня, может быть, их не будет, но они будут, эти проблемы. Всегда, если я говорю что-то, это сбывается, потому что это разумная, толковая разборка всех этих… это не экстремизм, это разборка. Это времена такие тяжёлые, сложные.

Д.Ю. Там же отлично получилось, что когда в 2014 году всё началось, то некоторые граждане, которые там ну, не от лица России, но россияне присутствовали, им задали вопрос: вы собираетесь вообще национализировать-то всё это? Они сказали: мы не коммунисты, мы не будем ничего тут национализировать. А в итоге к этому и пришли, что надо национализировать и нельзя торговать с Украиной. А вот это вот отрезание, так сказать – это же основа украинской промышленной мощи Донбасса. Вот началось это безобразие, крики со всех сторон: они там и месяца не продержатся, они и трёх не продержатся – прошло уже 3 года, а они всё держатся и дружатся. Как дальше…?

Эдуард Лимонов. Ну, они будут держаться, так же как и Абхазия держалась. Будут держаться.

Д.Ю. А Украина?

Эдуард Лимонов. А Украина зависит всецело, она находится на милости нашего российского руководства до сих пор. Если будет отдан приказ, даже не обязательно военным вторжением, но всеми доступными способами, например, добиваться постепенного перехода каких-то частей Украины под российскую юрисдикцию, скажем, той же Харьковской области, которая прямо тут граница Белгородской области, а через 26 км начинается город 1,5-миллионный. Ну я не знаю – вдруг заваруха какая-то там, вдруг убили какое-то количество русских – Россия имеет право защитить своих граждан, даже не только граждан, а вообще своих, как свою плоть и кровь. Любая страна так бы и сделала. У нас это остаётся в арсенале наших защитных мер, но никто, понимаете, наше государство никогда не предъявило даже ультиматума Украине – сказать: слушайте, ребята, оставьте уже в покое русскоязычные колонии – всё, и живите счастливо и долго, и у вас не будет никаких проблем. Сейчас пришёл век решительности, уже нельзя отмалчиваться и травоядно сидеть и хрюкать в углу, и говорить: «да ну, а что, там вообще всех любим…

Д.Ю. Само образуется.

Эдуард Лимонов. …давайте дружить». Мне нравится, что мы всем предлагаем дружить со всеми – где это, когда это страны дружили? Такого нет! Они заключали временные союзы, обычно против кого-то. Это естественно, и так и будет впредь. А вот дружить – чего ради? Потом начинаем говорить о братском народе. Слушайте, я прошёл все сербские войны и видел, как эти братские народы наутро становятся небратскими, и потом уже столетиями оказываются они нисколько не братскими. Вот сербы и хорваты – у них 100 слов словаре отличает их. Сто всего!

Д.Ю. А так одно и то же да?*

Эдуард Лимонов. А так они режут друг друга – нормально. А поляки как нас на самом деле ненавидят – ненавидят же?

Д.Ю. Ну это само собой.

Эдуард Лимонов. Исторически, да, потому что мы оказались счастливцами такими, баловнями судьбы, а у них было не меньше шансов стать великой державой, чем у нас, но им не повезло географически – они оказались зажаты между Германией и Россией, двумя сильными, развивающимися государствами. Вот весь секрет, почему у них не вышло. А мы, с другой стороны, у нас были всякие там самоеды и прочие, слабые какие-то племена, и мы вот сумели такой инкубатор создать, уже с конца 17 века никаких набегов на нас не было, жрать было что, бабы рожали – появилось могучее государство. А поляки в это время отбивались от всех, от кого можно. Они тоже храбрые, поляки, храбрые ребята.

Д.Ю. Славяне, да, как-никак. Только толку никакого нет.

Эдуард Лимонов. Ну у них судьба такая. Я им сочувствую, но всё-таки я-то русский.

Д.Ю. Никто не виноват. Мне это всё время представляется, как вот тут живёт слон, и там живёт слон, а ты мышь, которая живёт у слоновой тропы, и такая судьба твоя – когда слоны бегают друг друга бить, тебя могут растоптать, там, что-нибудь с тобой случится.

Эдуард Лимонов. Да, без проблем. Это так – у малых государств именно такая судьба, они не могут быть самостоятельными, и даже у таких государств, как Украина. Их история – это история… постоянные попытки на кого-то опереться: то это Польша, то они бегали… даже Богдан Хмельницкий же бегал после уже Переяславской Рады он же побежал по своим личным делам просить, чтобы польский король решил его проблему. Это так и было – они все бегали туда. Потом стали бегать в Швеции, а немцы когда появились, первый раз в 1918 году, потом в 1941-ом, Украина же столько надежд возлагала на немцев! А теперь на Америку они возлагают… Пусть они мне возразят по существу хоть что-нибудь – никто не может возразить, так и есть.

Д.Ю. Так и есть, т.е. попытки найти богатого хозяина, который тебя это… ну, мне это напоминает всё время мультик «Маугли», где там тигр Шерхан, а сбоку от него шакал прыгает и вякает.

Эдуард Лимонов. Лучшие украинцы пришли в Российскую империю и внесли немало своего таланта, храбрости, ума, и правильно сделали – а что же можно ещё сказать?

Д.Ю. А вот третьего дня очередной американский деятель сказал, что никакие санкции не снимем, пока Крым не вернёте…

Эдуард Лимонов. Ой, эти санкции! Давайте конкретно вспомним, против кого санкции? Это же не против вас и меня, это санкции против определённых чиновников. Вам жалко чиновников?

Д.Ю. Нет.

Эдуард Лимонов. Мне абсолютно не… - пускай хоть 100 санкций. То, что они не могут ездить в Европу – а чего им там делать? Загрязнять собой Европу, которой так…

Д.Ю. Сделайте её здесь, пусть здесь будет так же хорошо.

Эдуард Лимонов. Нет, если разобраться, все кричат: давайте санкции, санкции, пусть нам отменят, мы должны… Слушайте, а кого они затрагивают – что, против вас лично санкции? Да нет, в основном это против нескольких организаций, которым тоже, по-моему, на это положить с прибором.

Д.Ю. А положительный-то эффект какой-нибудь есть, нет, вам видно, не видно – от этих самых санкций? Может, мы начали как-то…

Эдуард Лимонов. Положительный для них?

Д.Ю. Нет, сверхдинамично развиваться внутри себя как-то?

Эдуард Лимонов. Не, ну сельское хозяйство у нас получше стало, это я знаю из первых рук, от людей, которые этим занимаются. Намного лучше, конечно. И потом: надо всё-таки жить по средствам. У нас есть люди, которые хорошо зарабатывают – целый класс людей, которые стали хорошо зарабатывать, в основном это жители столичных городов, крупных городов, где есть иностранные фирмы, где уровень жизни повыше. Вот они предъявляют свои претензии, и конечно, они хотят слиться в экстазе с Европой, их прародиной, праматерью – я не знаю, что для них это…

Д.Ю. Европа-то не хочет с ними сливаться.

Эдуард Лимонов. Да, но мы им не дадим этого делать, не дадим! Сейчас везде в мире не дают. Нам уже и Владимир Владимирович не кажется достаточно решительным – нам нужен ещё круче кто-то.

Д.Ю. А вот к вопросу про чиновников: не смотрели вы, часом, очередное произведение Алексея Навального разоблачительное?

Эдуард Лимонов. Не, я смотрю произведения Алексея Навального, поскольку это очень скучно, на мой взгляд, и я считаю его человеком глупым, неестественно раздутым нашими теми, кто заинтересован в его политическом существовании, поэтому я не… Если бы он был быстр, остроумен и короток, я бы, может быть, читал бы его. А вот я стараюсь, но я увязаю в этих скучных бумагах, которые он выкладывает – не могу.

Д.Ю. В любой нормальной, не нормальной – в любой стране всегда есть оппозиция, кому-то что-то не нравится. Напали немцы на Советский Союз – найдутся люди, которые побегут встречать немецкие танки с цветами.

Эдуард Лимонов. Ну были, да, такие люди в своё время, были.

Д.Ю. Оппозиция есть всегда. Как так получается, что… ну мы же, наверное, не самые тупые, Советский Союз всех серьёзно образовал, научил, туда-сюда, почему общество продуцирует в качестве предводителя оппозиции Алексея Навального?

Эдуард Лимонов. Ну вообще не общество, вот если вы заметили, наверняка, вы заметили, что количество информации о нём резко сократится, если, например, заткнуть ряд радиостанций. Ну например, если заткнуть, я даже не говорю об «Эхо Москвы» - заткнуть «Коммерсант-FM», который постоянно, если что-то об Алексее Навальном, это идёт первой новостью. Я чувствительный человек в этом смысле, я люблю информацию, питаюсь ею, и мне интересно, как это устроено. Вот я вижу, что процентов 50 или 60 вообще всей информации о нём идёт вот из этих – от «Эха Москвы», от какой-нибудь «Новой Газеты».

Д.Ю. Ну это тоже тогда получается некая, так сказать, уже даже среди образованных людей это некая элита, которая почему-то никого другого выдвинуть не может.

Эдуард Лимонов. Нет, мы должны без… Я не люблю чёрных зверей, я смотрю на Навального очень спокойно и скептически. Я считаю, что его, конечно же, определённые круги усиленно толкают. Я говорю «определённые», потому что не знаю точно, кто. Назывались и СМИ, назывались среди его сторонников то какие-то мутные «баши Кремля» - или одну, или две, то «Альфа-группу» во главе с Фридманом, то… Ну кто-то явно есть, понимаете? Но одновременно его идеи, которые он декларирует, у него нет идей вообще никаких. Вот у меня есть идея, я вам сейчас сразу выложу, если надо, десяток идей, которые кажутся преждевременными, кажутся слишком радикальными, на самом деле мы находимся в такой фазе, и вся планета, и Россия находятся в такой фазе, когда именно такие идеи могут что-то ещё спасти. А у Навального нет идей никаких. Что вы слышали, кроме моральных инвектив, моральных оскорблений в адрес власти? Да оскорбляй, пожалуйста, власть, но пусть у тебя будут какие-то веские доводы. А то ты говоришь: мы её заменим, и буду я – Навальный. Ты говоришь это людям, 85% которых, например, говорят «Крым наш - офигенно!», и аплодируют, а ты говоришь: «Нет, надо провести там второй референдум,» - это сейчас он говорит, а раньше он говорил: «Ну вообще-то Крым-то не наш, а украинский, это аннексия и и.д.» И Касьянов это говорил, и все лидеры оппозиции. Ну как, если ты политик, и у тебя нет дивизий, с которыми ты собираешься отвоевать себе власть, и, следовательно, ты собираешься выиграть путём обыкновенных выборов– люди придут и за тебя проголосуют, ты что, себе представляешь, что наша страна за тебя проголосует? Да если ты говоришь, что Крым не наш, если ты хочешь проверять народ ещё одним референдумом – и кто же за тебя проголосует? Опять будет сколько там – 0,72%, как партия «Парнас», кажется, набрала. Это называется головотяпство, полная политическая неталантливость. Если ты хочешь идти на выборы, ты должен быть популистом, ты должен заискивать перед народом, ты должен выдвигать такие идеи, которые тебя вынесут на вершину вот этих голосований, а ты выдвигаешь заведомо проигрышные, к чёртовой матери, идеи – о чём тут можно говорить? Вообще задвинуть эту личность и забыть о ней. Но есть вот люди, которые её постоянно вытаскивают, этот ящичек.

Д.Ю. Выглядит, как-то странно: т.е. в моем...

Эдуард Лимонов. Выглядит очень просто: типичная пропаганда – чем больше ты повторяешь, должно навязнуть в ушах это всё, должно пробивать уши постоянно… Знаете, «Поручик Киже», знаете?

Д.Ю. Конечно!

Эдуард Лимонов. Вот, повторяли: «поручик Киже», «поручик Киже» - не было такого поручика, но вот: «поручик Навальный», «поручик Навальный», Навальный, Навальный, Навальный…

Д.Ю. Ну и вот если ты, допустим, политический лидер, да, претендуешь хотя бы на такового, у тебя, наверное, должна быть какая-то программа: что ты там хочешь делать. У тебя, наверное, должен быть там теневой кабинет сформирован.

Эдуард Лимонов. Он сейчас сделал программу, и там много… А слышали заявление о том, что он с Компартией готов сотрудничать?

Д.Ю. Отлично! Отлично!

Эдуард Лимонов. В братском объятии сплелись две идеологии.

Д.Ю. Сущности, да?

Эдуард Лимонов. Сущности, да. Но он понял, что социальные – это такие несущие, как бы, социальное может повлиять на его судьбу, он начинает впихивать это, но это не его, он никогда не отличался, никогда слова не сказал на эту тему. По-моему, только плохие слова он говорил об униженных и оскорблённых, и трудящихся. Нам его навязывают, его стране навязывают – это надо понимать. Причём, выбрали не самого удачного.

Д.Ю. Это точно, да-да-да.

Эдуард Лимонов. Напротив – выбрали кое-какого.

Д.Ю. Хотя бы инструктировали нормально.

Эдуард Лимонов. Жирного, который разбухает не по дням, а по часам, у которого брюхо всё больше. Лживого, который на самом деле – вытащи его на растерзание журналистам, таким – с зубами, он рассыплется, как подушка, от него ничего не останется. Тем не менее навязывают – вот в чём вся история, его навязывают.

Д.Ю. Хотя бы тренировали, что говорить, как говорить.

Эдуард Лимонов. Это не значит, что нам навязывает его В.В. Путин – наверное, нет, не он, а кто-то всё время навязывает, постоянно нам говорят: а вот, он же на выборах в мэры 27% набрал. Слушайте, когда и если перестрелять всех в тюрьме, провести выборы, перестрелять всех и оставить одного, оппозицию, он тоже наберёт 27% против начальника тюрьмы, да. Ну там же всех авторитетов перестрелять перед этим или запереть так, чтобы они не вышли на это время – вот так.

Д.Ю. Так победим!

Эдуард Лимонов. Победим, конечно. Выпусти его против меня – он не выдержит полчаса.

Д.Ю. Было бы интересно посмотреть.

Эдуард Лимонов. Интересно – он никогда не пойдёт на это, вы что!

Д.Ю. Алексей, приезжай – запустим тебя против Эдуарда Вениаминовича.

Эдуард Лимонов. Приезжай. Если победишь ты, ну что – тогда я это... но этого не будет, конечно же.

Д.Ю. А вот у нас в городе Санкт-Петербурге внезапно на ровном месте решили отдать Исаакиевский собор в Православную Церковь. Вы про такое слышали, нет?

Эдуард Лимонов. Слышал.

Д.Ю. Правильное решение, нет? Дикий скандал.

Эдуард Лимонов. Я говорил нашим партийцам: надо защищать Исаакий от Церкви. Они говорят: а либералы уже защищают. Я говорю: ну так, слушайте, если есть какая-то истинная правда, надо её защищать. Либералы или не либералы – отгородитесь от либералов, скажите громко: мы не либералы, но мы не хотим, чтобы Исаакиевский собор перешёл в руки Церкви. Церковь, замечу, в это дело не вложила ни копейки, построено это было на государственные деньги. При постройке были задействованы… окончена была постройка, вы, наверное, знаете, в 1858 году, ещё было крепостное право – 400 тысяч крестьян, ¼ погибли на этом строительстве.

Д.Ю. Что-то много…

Эдуард Лимонов. Не много – точно, это цифры, которые, вот зайдите в интернет, везде найдёте эти цифры. Из 400 тысяч, следовательно 100 тысяч погибли. Никакого отношения Церковь не… я говорю: не на деньги Церкви, это не по её инициативе – нифига подобного, это было сделано на деньги общества, на деньги государства. Поэтому почему Церковь претендует – ну да, это предмет, там, крест и прочее, прочее. Но это же не вы делали. 60 рабочих, которые золотили купола, тоже погибли, надышавшись паров этого, какой-то гадости.

Д.Ю. Ртути.

Эдуард Лимонов. Да-да-да, ртути. И т.д., там вообще одно несчастье. Это как унаследовать вот такое. Теперь: Церковь наша себе представляет, она, во-первых, себя намеренно путает с господом. Церковь – это не Господь! Господь, он да, он велик, а Церковь – это всего-навсего организация, которая организует общение человека, ну назовём его обывателем в хорошем смысле слова, с Богом. Она сдаёт, ты приходишь, покупаешь свечки, она сдаёт тебе помещение для общения с Богом. Но вообще-то с Богом можно везде общаться. Вот гуситы в своё время – помним из истории гуситов – утверждали, что и под кустом, и под деревом можно с Господом общаться без проблем. Теперь: наша Церковь себя принимает за ту Церковь, которая была до 1917 года, до октября. Та Церковь действительно довлела над умами и душами практически тотально неграмотного населения и имела какой-то определённый успех, хотя в революцию её особенно никто не защищал, эту Церковь. Тем не менее, сейчас Церковь требует реституции всего того, что она имела, всех богатств. Казалось бы, Церковь-то должна заботиться об окормлении душ человеческих, духовные нужды удовлетворять, но она прежде всего прибирает к рукам здания, недвижимое имущество и прочее. Вот зачем ей Исаакиевский собор? Не надо, это должно быть, как Красная площадь, в ведении государства, это государственное имущество и принадлежать, как часть государства, часть культуры, наследия государства. Чего вы нам пудрите мозги? Я за то, чтобы, как Красная площадь, Исаакий принадлежал бы Российскому государству – оно того заслуживает, его незаслуженно пинали столетиями и в советское время тоже относились к нему, спустя рукава, но надо отдать ему должное – пускай это будет государственной реликвией. Причём здесь попы эти, которые то сбивают людей на своих автомобилях ежедневно, молодые попики…

Д.Ю. Ну они службу там служат совершенно спокойно. Т.е. там получается же странное – что, типа вот, 4 млн. билетов продано за год и 18 тысяч человек пришло на службы. Мягко говоря, скромно.

Эдуард Лимонов. Это да, ну вот эти детали, конечно, показательны. Но я просто бы… у нас, как ни странно это будет звучать, у нас государство, которое ревниво охраняет политическую площадку, просто ты туда не пройдёшь – тебе руки-ноги переломают и т.д., хорошо жив останешься, но они совершенно не охраняют вот это вот всё, общественную площадку. Слушайте, оставьте, мы строили, народ строил для себя, государство строило для себя – что тут попы, причём здесь это? А то, что там замешан Господь, так это наш Господь, общий, а не РПЦ исключительно. Вот РПЦ хочет иметь…

Д.Ю. Приватизировать.

Эдуард Лимонов. Приватизировать моего Господа в моём Исаакиевском соборе. Стыдно, по-моему, должно быть, они теперь уже и на Херсонесе здание, там дорвались. Отцы Церкви, отцы преподобные, ну постыдитесь вообще, ей-богу! Помолитесь, замолите грехи, грех стяжательства. Обязательно тянуть – опять нам, нам, нам, не дадим никому.

Д.Ю. А вот в рамках практически того же самого – вот в этом году у нас 100-летие двух русских революций, и в рамках подхода к этому делу внезапно оказалось, стали поступать сведения, что Николай Второй, оказывается, не отказывался от престола, он не отрекался и вообще он святой.

Эдуард Лимонов. Ну, святым он, конечно, не был, потому что с самого начала, вы знаете, Русско-японская война, Ходынка, Ленский расстрел, потом 1905 год – Кровавое воскресенье, когда царь Николай ещё 6 января уехал намеренно в Царское Село и дал всей этой бойне свершиться, когда сказали, что рабочие не должны пройти на Дворцовую площадь, и как их планомерно просто уничтожали по дороге, и потом уничтожали и на Дворцовой. Конечно, он не имеет права быть никаким святым, это естественно.

Д.Ю. Ну его же наша РПЦ за рубежном, это которые друзья нацистов, и прочее, это же они его там в святость возвели, а теперь и у нас то же самое.

Эдуард Лимонов. Нет, у нас, я думаю, сейчас вот эта буча о том, что он якобы не отрёкся от престола, что это не… – это попытка Белого реванша, назовём его Белым реваншем. Туда же можно отнести, особенно в Питере это всё ярко видно: доска Маннергейму, доска Колчаку – это Белый реванш. Видимо, отставка Сергея Иванова связана именно с этой неудачной попыткой Белого реванша, и конечно, с Маннергеймом была совершена чудовищно глупая ошибка, поскольку это затрагивает блокадников, а блокадники в Питере, насколько я знаю – это сила, это ветераны в квадрате, и с блокадниками они не справились. И поэтому моё мнение такое, что Сергея Иванова сместили и отправили на экологию, хорошо, не на «химию», и отсюда он такой злой, а т.к. последними по доске Маннергейма, насколько я знаю, нацболы топором брякали, то его бывшее министерское вице-премьерское высочество Иванов даже выступил с инвективами в адрес нацболов - то не замечал-не замечал нас, вдруг… Я полагаю, что он понимает, что это из-за доски его убрали. Ну появилась несколько странная Поклонская, которая когда в начале появилась в Крыму, я подумал: вот, новый писклявый голос нового Крыма, она не боится, всё. А тут её заносит в монархизм.

Д.Ю. Зачем, понять невозможно?

Эдуард Лимонов. Ну вот, ну кто-то её воспитал, какие-то люди вокруг неё. Может быть, вечерами она сидела и разговаривала о каких-то духовных ценностях, и ей привил кто-то Николая, святой Николай. Первый акт – это когда она вышла с… на животе у неё Николай, икона.

Д.Ю. Бессмертный полк, да.

Эдуард Лимонов. Икона, Бессмертный полк, да. Этого не надо, этого не должно быть. Надо крикнуть «цыц, стоп, не надо этого делать». Хотите восстановить красную часть населения против белой?

Д.Ю. Это у них называется «примирение».

Эдуард Лимонов. Не надо нам такого примирения, это будет продолжение Гражданской войны. И так все смотрят друг на друга достаточно косо, т.е. видимо, до конца не изжили, видно, должно пройти ещё пару поколений, когда станет безразлично, а сейчас не безразлично, кто был против кого, и поэтому don’t touch, чёрт возьми, не прикасайтесь к этому и пальцем, пускай будет, как будет. Нет, нам пытаются вот эту Белую идеологию навязать. Не надо!

Д.Ю. С моей точки зрения, это Гражданская война, как ни крути, кто бы ни был прав, это кровоточащая рана. А теперь давайте мы там палкой поковыряем.

Эдуард Лимонов. Плюс победа Белой идеологии, не дай Бог, означает ещё и отрицание всего советского периода в истории России, а без советского периода мы вообще никто, мы превращаемся в такую дряхлую Индию, как там в Индии ездили тоже почти казаки, в этих шапках барашковых такие ленивые молодцы, охрана кого там, в Индии – махараджей? А у нас за царём вот такие ездили ребята, чеченцы, по-моему.

Д.Ю. Ну, странно выглядит, в общем-то: 100 лет прошло, и видимо, как-то в обществе всё сильно поменялось – и устройство, и руководство, и всё не так. Давайте вернём царя.

Эдуард Лимонов. Нет, для большинства, возможно, всё это и давно прошло, и эти страсти не горят, но у какой-то части населения горят, сердца горят, хотят.

Д.Ю. Чем-то не тем горят, таблички Колчаку – это что-то не то.

Эдуард Лимонов. Вот теперь вдруг Сергей Аксёнов за монархию высказался в Крыму. Крым просто недавно в состав России вошёл, они поотсталее нас, отсталые ребята – ну что тут поделаешь? Они носятся с этим. Мы, как бы, переболели монархизмом, хотя есть вот, Иванов там опять, по-моему, встречал эту усатую княгиню грузинскую, которая выдаёт себя за Романову.

Д.Ю. Давайте вернём, да?

Эдуард Лимонов. Не, упаси Господи, такого человека, внешне даже – толстого, с усами. Как это, это кто – наша Романова? Дайте нам другую Романову! Дайте нам какую-нибудь работницу с конфетной фабрики, но симпатичная чтоб была бы, мы больше бы … с такой Романовой. Или какого-нибудь мускулистого Романова такого, ух!

Д.Ю. Подкачанного такого?

Эдуард Лимонов. Нет, ну пусть даже и не очень умного, нам неважно, но всё-таки не вот это вот с усами такая – это же не русский тип.

Д.Ю. Никакого этого не вызывает.

Эдуард Лимонов. Ну вот, она даже говорят, Гогенцоллерн, и тоже, наверное… но вообще-то она княжна грузинская, якобы, и её парень этот тоже такой толстый.

Д.Ю. А вот слышали, в рамках того же самого, вот у нас тут недавно, под Новый год, вышел художественный фильм «Викинг», который про князя Владимира?

Эдуард Лимонов. Телевизионный? Нет?

Д.Ю. Нет, в кино.

Эдуард Лимонов. А, я так и не сподобился посмотреть, но ролики видел.

Д.Ю. Ничего не потеряли. А теперь… Ну там жуткий кипежь был – какой замечательный фильм! Фильм, мягко говоря, никакой, а теперь, значит, ещё более жуткий кипежь, что местный режиссёр Учитель снимает художественный фильм под названием «Матильда», в котором отобразит тесные связи между Николаем Вторым и Матильдой Кшесинской. Не слыхали про такое?

Эдуард Лимонов. Я слышал, конечно же, но меня удивляет, что это людей как-то вот… Это значит, живо всё ещё, ничто не умерло, это людей возбуждает, и страсти бушуют по этому поводу.

Д.Ю. Мне кажется, что оно двустороннее какое-то, т.е. гражданин Учитель, естественно, хочет заснять кино про то, какой прекрасный был Николай Второй, и какого замечательного человека убили проклятые большевики, а…

Эдуард Лимонов. А чёрт его знает! У меня есть приятель, общий с Учителем, он меня хочет с ним давно познакомить. Я говорю: ну давай, знакомь. Пока это не состоялось, но я спрошу у Учителя, что он имеет в виду.

Д.Ю. Было бы интересно, да.

Эдуард Лимонов. Я думаю, что он, как все деятели культуры, он ещё и провокатор слегка, т.е. ему хочется, чтобы об этом фильме говорили, и он, видимо, достиг желаемого – сейчас все говорят. Когда выйдет фильм, то все ломанутся смотреть, что же там такое, где Кшесинская? Если не будет никаких сцен, которые, которые мы считаем сценами…

Д.Ю. Многие будут разочарованы.

Эдуард Лимонов. Да, все будут разочарованы.

Д.Ю. Учителю надо заострить внимание на данных аспектах.

Эдуард Лимонов. Я честно говоря, думаю, что деятели культуры – они такие, они хотят… А общество тоже радо – за что-то надо бороться, скреститься этими…

Д.Ю. Ну они всё время с чем-то борются. Тут последний замечательный пример – вышел фильм Диснея американский, называется «Красавица и Чудовище», ну у нас как «Аленький цветочек» проходит.

Эдуард Лимонов. Это наркоманский фильм, как все знатоки говорят, аленький цветочек – это же мак. Наркоманский фильм! А они там увидели только гомосексуализм, а надо ещё наркоманский фильм – вот, я подкидываю Вы должны понять, дорогая аудитория, что это ещё и наркоманский телефильм, аленький цветочек – это мак, опиумный мак.

Д.Ю. И там присутствует персонаж, значит, там есть злодей главный, а у главного злодея есть помощник, который вроде как гомосексуалист – он заглядывается на своего негодяя…

Эдуард Лимонов. Актёра уже пытали, нет – ничего не говорит?

Д.Ю. Пока нет. Но фильму сделали рейтинг «16+», чтобы, типа, дети не могли его смотреть, ну это детская сказка, естественно, что вызвало некоторое недоумение. До того был такой мультик «Шрек» - первая, вторая, там, третья, четвёртая…

Эдуард Лимонов. Да, я видел «Шрека», 2, что ли, видел.

Д.Ю. Да, вот во второй части там был Принц Прекрасный. Принц Прекрасный был гомосексуалист в мультике, и озвучивать роль позвали такого Руперта Эверетта, известнейшего гомосексуалиста, которого Бондарчук зачем-то позвал в «Тихий Дон».

Эдуард Лимонов. Ну зачем же нам-то всё это?

Д.Ю. Но там никто ни против чего не выступал – всё было хорошо, всё отлично, отличный мультик, отлично денег собрал, а тут вот «Красавицу и Чудовище» давайте душить.

Эдуард Лимонов. Я думаю, потому что у нас нет… вот если бы у нас была бы действительно политика, а не господин Навальный, то вот эти шпаги скрещивались бы на почве политики – это было бы интереснее бытовухи какой-то, гомосексуалист… Фридрих Второй был гомосексуалист, Фридрих Великий.

Д.Ю. И что?

Эдуард Лимонов. И ничего. Александр Великий, Александр Македонский был тоже гомосексуалист. Ну я не знаю, кому… а то ещё скажут, что я защитил гомосексуалистов – я боюсь. Нет, я не защищаю, я просто говорю, что…

Д.Ю. Но выглядит как-то смешно – т.е., с одной стороны, статью из Уголовного кодекса убрали, а с другой стороны, ничего подобного …

Эдуард Лимонов. Ну общество живёт согласно своим капризным фобиям, там каким-то раздражителям, оно что-то хочет, не хочет – непонятно, это так и должно быть, наверное, всё-таки мы… пускай спорят, пускай.

Д.Ю. Да странные какие-то вещи. Неужели нет ничего другого, о чём поговорить и на чём заострить внимание?

Эдуард Лимонов. Слушайте, я родился в эпоху когда керогазы вытесняли примуса.

Д.Ю. На острие технического прогресса!

Эдуард Лимонов. Ну да, поэтому я что могу сказать – у нас тогда таких и слов-то не было, какие там гомосексуалисты?

Д.Ю. Я тоже ходил с бидончиком за керосином.

Эдуард Лимонов. Может быть, в каких-то кругах и были, но я не был знаком, я был среди простых людей – офицеров, солдат, да, там такое… Простые послевоенные ребята.

Д.Ю. Да, без затей. Что мы ещё не охватили?

Эдуард Лимонов. А чёрт его знает? Есть, конечно, многие вещи, которые мы не охватили – планеты, там…

Д.Ю. Вращаются, да.

Эдуард Лимонов. А вот Земля почему вертится? Вот никто мне так и не объяснил.

Д.Ю. Сейчас есть специальное движение, которое доказывает, что Земля плоская. УК них есть канал в YouTube, где они это обосновывают. Наиболее веский довод звучит так: ты видел…

Эдуард Лимонов. Я уже, нет, я пожилой человек, я не могу столько времени этому уделять. Я бы, конечно, с удовольствием ударился бы в какую-нибудь ересь такую страшную, но Земля плоская - это…

Д.Ю. Там мощнейший довод есть, недавно мне озвучили: «Дмитрий, а вы видели, что в кабинете у Обамы на стене висит карта плоской Земли? Что скажете?» Я даже не знаю, что сказать, как-то, по-моему, население катится в какое-то мракобесие, чем дальше, тем стремительнее.

Эдуард Лимонов. Ну мы с вами нормальные, ну и слава Богу, чего тут! И будем работать – будем жить, как говорили чеченцы, положив под дверь банка записку с просьбой выплатить 500 миллионов долларов.

Д.Ю. Спасибо, Эдуард Вениаминович! Очень приятно!

Эдуард Лимонов. Мне тоже. Спасибо.

Д.Ю. Будете в наших краях, заходите ещё.

Эдуард Лимонов. Зайдём, и не раз.

Д.Ю. Если вдруг какие-нибудь вопросы у контингента возникнут, мы вам отдадим и запишем ролик с ответом на вопросы. Можно?

Эдуард Лимонов. Вы нам отдайте виновных, а мы с ними поработаем, как вчера на телевидении сказал депутат Хинштейн. Он сказал: «Мы с ним поработаем».

Д.Ю. Молодец! Спасибо. А на сегодня всё, до новых встреч.