Юрий Горошко: "Исповедь российского добровольца." Часть тридцать восьмая. "Мы вернёмся весной, на заре..."

Предыдущая тридцать седьмая часть

8 марта 2015 года. Алчевск. Штаб "Призрака".

В этот день мы с Мозговым никуда не выезжали. Причина была проста - наша "Тайота-Секвоя" была разбита после вчерашнего покушения, а новой машины для передвижения, у нас ещё не было.

Помню, погода в тот день выдалась солнечная и по настоящему весенняя. Запахло весной. Настроение у всех тогда было приподнятое, праздничное. Война-войной, а восьмое марта ведь ещё никто не отменял. Поэтому мы, как истинные джентльмены и "призраки", начали дорогих женщин поздравлять ещё с утра. Всех тех, кто заходил к нам в штаб. А кто не заходил, через интернет.))
И сразу, как-то вчерашние события отошли на второй план. Жизнь продолжалась. На дежурство, с утра, заступила четвёрка Охотника: он сам, Холс, Каравай и Ангел. А мне... ещё сильнее захотелось домой, в отпуск.

- Лес, ты Саню Песню не видел? - обращаюсь я к Леснику.
- Он кажется у Борисыча. А тебе он зачем?
- Да хочу на счёт отпуска с ним переговорить.
- Я тоже хочу. Как пойдёшь с ним говорить, маякни мне.
- Хорошо.
- У меня кстати идея есть?
- Какая? - спрашивает Лесник.
- Давай все вместе сфотаемся. На память - Я, Ты, Метла, Албанец, Охотник, Холс, Ангел, Каравай. Кто знает, как дальше оно будет?
- Давай конечно. Я только за. Только я в маске буду - улыбается Лесник.
- Ну это уже твоё дело. Сам смотри.

Вместе с Лесником и Ангелом выходим из штаба во двор. Там стоят и курят Охотник, Холс, Албанец и Метла.
- Парни, мы тут с Лесником в отпуск собрались. Давайте на память пару фоток сделаем.
- Давай конечно. А ты когда ехать собрался? - спрашивает меня Охотник.
- Пока не решил ещё. Скорее всего завтра, если "Песня" отпустит.
- Я не буду фотаться. Не люблю я это дело. Давайте лучше я вас всех сниму - говорит Холс.
- Тавр, я тоже не буду. Ты знаешь по какой причине, - добавляет Албанец.
- Хорошо, не вопрос. А Каравай где?
- Он на верху, возле кабинета Борисыча. Там к нему корреспонденты приехали.
- Ясно. Ну, тогда все в круг, - говорю я парням и даю Холсу свой мобильник, для съёмки.

Эти фотографии, в тот солнечный, мартовский день, для меня станут единственными и последними, на которых "Метла" вместе с нами...Живой!

Чуть позже, в коридоре штаба, я "перехватил" Сашу Песню.
- Сань, разговор есть.
- Слушаю тебя.
- Помнишь я тебе про отпуск говорил?
- Да, помню. Всё-таки хочешь поехать.
- Да, хочу.
- На долго?
- Недельки на две.
- Но ты же вернёшься, да?
- Конечно вернусь. Куда же я без вас? - улыбаюсь я ему.
- Хорошо, езжай. Когда хочешь ехать?
- Думаю, что скорее всего завтра. Если ничего не произойдёт.
- Тавр, ты же понимаешь, что всё уже произошло ещё вчера.
- Да, согласен. Кстати, хотел тебя спросить: что ты сам думаешь по этому поводу, что это было? Албанец говорит, что хотели просто припугнуть.
- Нет. Я так не думаю. Наши взрывотехники говорят, что оба заряда были мощные. Просто ставили их дилетанты. Плюс, повезло то, что я ехал по-середине дороги, а не рядом с местом взрыва.
- Короче, повезло вам.
- Вот именно - повезло.
- И на чём теперь будем ездить?
- Завтра машина будет. А "Секвою" попробуем восстановить, - говорит мне Саня.
- Ну, дай Бог. Там Лесник во дворе. Он с тобой тоже хотел поговорить на счёт отпуска.
- Хорошо. Поговорим, - отвечает мне Саня и выходит на свежий воздух.

- Тот же день. Штаб "Призрака". Около 16.00.

На улице по-прежнему солнечно. Поэтому мы все наслаждаемся весенней погодой во дворе штаба. После вчерашнего нападения, у нас снова усиление. От роты СБ, к нам добавили - Сибирь, Коржа, Клокера и Нила, который пару дней назад вернулся из трёхнедельного отпуска.
Из дверей штаба, вместе с оператором, выходит военкор телеканала "Лайф Ньюс" Сергей Давыденко. Тот самый, что делал репортажи о нашей бригаде во время штурма Дебальцево. Впрочем, делал он их не только во время, но и до и после этого.
Сергей подходит к нам, здоровается.
- Ну что, сняли материал? - спрашиваем мы его.
- Ага. Хорошо получилось. Мозговой, как всегда много интересного говорил. Вечером смотрите по телику.
- А у нас его нет, - смеёмся мы.
- Ну, значит тогда в инете. Кстати, мне надо снять ещё вашу машину, - говорит он нам, показывая на разбитую осколками "Секвою", которая стоит тут же - во дворе штаба.
- Ну, так снимай. В чём проблема?
- Да проблем-то нет. Мне просто нужен один из вас, кто вчера был с Борисычем.
- Это без меня, - говорит Албанец
- Я тоже не хочу светится, - добавляет Лесник.
- Ясно. Ну, а вы? - обращается он ко мне с Метлой и к остальным стоящим в кругу и мирно курящим "Донской табак".
- А, что надо говорить? - спрашиваю я его.
- Да ничего особенного. Просто надо показать степень поражения машины и рассказать, как это было?
- Да не вопрос. Давай я скажу. Мне можно. Я и так уже на двух укропских сайтах вишу, как злой и страшный Бармалей-боевик бригады "Призрак", - улыбаюсь я.
После чего было снято то самое видео, возле нашей разбитой "Секвои".

- Тот же день. Вечер. Здание штаба.

Я лежу на своей койке у нас в комнате и просматриваю новости в инете. Лесник и Метла занимаются тем же.
- Тавр, - обращается ко мне Метла.
- Да. Что?
- Скажи, ты правда думаешь, что это наши вчера нас хотели взорвать?
- Метла, это смотря, кого ты имеешь ввиду под словом - "наши". С такими "нашими" и врагов не надо.
- Ну, ты понял про кого я?
- Конечно понял. Но на самом деле: не важно, что я думаю? Не важно так же, что думаешь ты, Лесник, Албанец и баба Шура с бабой Нюрой. За нас ТАМ уже подумали и всё нам рассказали. Ты же сам сейчас читаешь, что там пишут.
- Я-то читаю. Но там такой бред, что даже ребёнку ясно, кто это сделал?
- Метла, так если тебе всё уже ясно, чего ты тогда у Тавра спрашиваешь, - вступает в наш диалог, с верхней койки Лесник.
- Чё ты опять лезешь? Я с Тавром разговариваю, а не с тобой, - начинает заводится Метёлка.
- Не ругайтесь. Метла, я тебе сейчас один пример приведу, после которого ты поймёшь, почему я так думаю? Скажи, ты помнишь историю с Малазийским "Боингом", который сбили прошлым летом?
- Конечно помню. А при чём тут "Боинг" и Мозговой?
- Всё очень просто, брат. Дело в том, что сейчас идет война не только на поле брани: с танками, самолётами и пулемётами. Война ещё идет и информационная - за мозги людей. А в ней все средства хороши. Даже те, что ниже пояса.
Ну, вот смотри, - продолжаю я. - Этот самый "Боинг", когда его сбили, ещё не успел упасть на землю, а америкосы на весь мир уже стали кричать, что это дело рук России. Что типа это мы его завалили. Улавливаешь мою мысль?
- Не совсем.
- Всё дело в том, что им - америкосам, не важно было изначально, кто его сбил на самом деле? Виновные были УЖЕ назначены. Причём назначили их ещё ДО падения обломков самолёта.
- Так, а при чём тут Мозговой? Это он его, что ли завалил? - растягивая слова на свой манер, никак не поймёт мою мысль Метёлка.
- Да при том, что тебе объясняют, что вчера было тоже самое, только уже с нами, - не выдерживает и почти кричит Лесник.
- Ну, в общем-то да. Технология та же. Масштабы только по-меньше. Главное: быстро накидать инфы тем, кто это схавает. А после проследить, что бы они это проглотили, - добавляю я.
- Да мы вчера не успели ещё из больницы выйти, вместе с Мозговым, как по всем каналам уже кричали, что это типа сделала укропская ДРГ, - снова кричит Лесник.
- Да, как-то уж очень быстро везде стали расписывать, что это были укропы. Лично у меня возникает сразу же вопрос: от куда у них, у этих СМИ, такая уверенность, если нападение на машину было только час назад? Им об этом сами укры, что ли рассказали?
- Тавр, тут пишут, что какие-то укропские "Тени" на себя всё это взяли, - говорит мне Метла.
- Метла, они такие же укро-"Тени" ДРГ, как я испанский лётчик, - смеюсь я в ответ.
- Чё ты эту хрень читаешь? - опять вставляет своё слова Лесник. - Это обычные клоуны из интернета, а не какие не "Тени". Это такая политика, Метла. А политику делают люди. В том числе и в телевизоре. Теперь ты понял? - добавляет опять Лесник.
- Да не дурнее тебя, - огрызается на Лесника Метла. Вот только на хрена мне такая политика? Я сюда не за этим приехал.

В комнату входит Холс.
- Чё вы тут орёте? Вас даже в коридоре слышно, - улыбается Лёха.
- Да мы тут, с Тавром, объясняем Метле, кто нас вчера хотел взорвать? - отвечает Лесник.
- Да чё тут думать и так понятно, кто? - говорит Холс. - Я вот вам сейчас одну вещь расскажу, охринеете.
- А ну, давай, - оживляется Лесник.
- Знаете почему "стилетовские" из СБ не хотят идти в личную охрану к Мозговому?
- Почему?
- Они не считают это престижным. Типа не за тем сюда приехали, что бы за комбригом бегать.
- А ты от куда это узнал? - спрашиваю я Холса.
- Ну так, я же бывший опер, - улыбается Лёха. - Я сейчас на воротах, вместе с Коржом курил. Они же на усилении у нас сейчас. Он мне и сболтнул об этом.
- Я тоже такое слышал, но уже от другого человека.
- А почему они тогда раньше у Мозгового в охране были? - спрашивает Холса Лесник.
- А всё очень просто. Костя (Стилет), таким вот способом хотел "утереть нос" бывшей охране Борисыча. А когда утёр, ему уже стало не интересно. И он отозвал своих людей.
- Так он и нас с Албанцем хотел забрать тогда, из Ломоватки. Вот только мы не поехали. Помнишь, Лес? - обращаюсь я к Леснику.
- Да конечно помню. Мы же тогда с Метлой и Максом к вам на ротацию приехали, без автоматов, -смеётся Лесник. - Вместо четвёрки того же Коржа.
- Ну да. Песня хотел ещё "Соболь" у Коржа забрать на передовую, для раненых, но Корж в тот же день оперативно свалил сюда, в Алчевск, - улыбаюсь я.
- Я уже слышал эту историю, - говорит Холс. - У вас пожрать ничего нет? А то я с утра ничего не ел.
- Да мы тут сами на подсосе, недавно даже шмотки свои ходили менять, на жрачку и курево, - говорит Лесник.
- Ясно. Ладно, пошёл я тогда, - отвечает Холс и направляется к выходу.
- Холс подожди, - кричу я ему. - У тебя какой размер одежды?
- Да хрен знает какой? Большой. А зачем тебе?
- Да мне тут "Димсон" куртку одну передал, через Нила, а она мне в животе большая. Классная куртка. Может померишь?
- Ну, давай.
Я достаю из шкафа куртку и отдаю её Холсу. Тот одевает её на себя.
- Кажись мой размер, - улыбается Лёха.
- Слушай, ну прям на тебя. И цвет нормальный, светло-зелёный, почти армейский, -
говорит Холсу Лесник.
- Короче, носи тогда, на память.
- Спасибо, Тавр.
- Да не за что, - улыбаюсь я, обнимая Холса.
Оставшиеся время вечера и ночь прошла без происшествий.

- Утро 9 марта 2015 года. Алчевск. Штаб "Призрака".

Этот день выдался таким же солнечным, как и предыдущий. Этот день, как впрочем и многие остальные мои дни на Донбассе, я запомнил на всегда. И только один момент отделяет его жирным шрифтом от всех остальных - в ЭТОТ ДЕНЬ я уезжал с Донбасса.
Уезжал спокойно, без лишней суеты.
- Тавр, ну что ты едешь? - спрашивает меня Саня Песня, заходя в нашу комнату.
- Да Сань, еду. Уже почти собрался. Вот думаю: на чём мне лучше до Изварино добираться.
- На автобусе езжай. Прям так, по форме. Бесплатно доедешь. Тебе же до Москвы надо? - спрашивает Лесник
- Ну, да.
- Ну и всё. Там из центра, на Москву автобусы идут. Они с ополченцев и добровольцев деньги не берут.
- Да, я знаю.
- Короче так, я через час буду. Отвезу тебя в центр. Я новую машину нашёл. Ты пока собирайся, - говорит мне Саня и выходит из нашей комнаты.
Мне особо-то и собирать было не чего. Всё, что надо, я и так уже собрал и положил в свою сумку. Осталось только раздать парням то, что через границу не пропустят - оружие и боеприпасы. В итоге, каждому досталось от меня по магазину с патронами и по гранате. А свой АКС, с откидным прикладом, я отдал Карату. Он был тогда единственным из охраны, у кого не было своего автомата.

Саня, как и обещал, приехал через час.
- Тавр, ну что, ты готов? - спрашивает он меня, заходя в комнату.
- Ага.
- Ну, тогда поехали. Жду тебя во дворе.
- Я с тобой поеду, - говорит мне Лесник.
Я беру свою армейскую сумку. Окидываю на прощание взглядом нашу комнату, и выхожу, на залитый солнцем, двор штаба.
Почти все наши уже стоят возле машины.
Охотник и Метла решают тоже меня проводить до автобуса. Подходит Албанец.
- Тавридзе, ты извини. Я не поеду. Не люблю я этого.
- Албан, да не вопрос. Я понимаю.
Мы с Албанцем обнимаемся на прощание, жмём друг другу руки, после чего я сажусь в машину.
- Тавр, подожди, - кричит мне Холс. После чего тоже протягивает мне свою руку для прощания.
- Счастливо, тебе брат, - говорю я ему.
- Ты же вернёшься? - спрашивает меня Лёха.
- Конечно вернусь. Береги себя.
- Удачи тебе.
- И тебе.
После чего наша машина трогается с места.
Через десять минут мы уже были на том месте от куда уходили автобусы на Москву и другие города России. Возле самого автобуса уже идёт суета пассажиров. Кто-то уезжает, кого-то провожают. На нас особого внимания никто не обращает. В этом городе народ уже привык видеть людей в форме, с оружием в руках.
- Братух, нам тут надо друга до Москвы отправить, - говорит водителю Охотник, поправляя свой АКС.
- Мне хотя бы до Каменск-Шахтинска, а там я уже на поезд пересяду, - добавляю я.
Воитель окидивает меня взглядом, после чего говорит мне:
- Проходи. Садись в конец автобуса. Там уже тоже ваши сидят.
- Хорошо, только попрощаюсь со своими. Через сколько отправляемся?
- Через пять минут.
Подхожу к парням. Те стоят возле машины, курят.
- Ну, вроде всё нормально. Договорились. Через пять минут оправление.
- Как таможню пройдёшь, напиши, - говорит Лесник.
- Да, хорошо.
- Ну, давай брат, - говорит Охотник, обнимая меня.
Потом я прощаюсь с Лесником, Метлой и Саней Песней.
- Спасибо, Сань, что подвёз, - жму ему я на прощание руку. - Береги себя.
- Да не за что, Тавр. Ты тоже себя береги. Возвращайся скорей.
- Я буду стараться.
Ребята садятся в машину и Песня дает по газам.

Это был последний раз, когда я их всех - Песню, Метлу и Холса, видел в живых...
Последний, потому что назад, я так и не вернулся.

Примерно через два часа, с заездом в Луганск, мы были на таможне - в Изварино.
В салон автобуса заходят два пограничника-ополченца. Начинают проверять у пассажиров документы. Я и ещё пять человек, таких же добровольцев, сидим в конце салона. Ждем, когда один ополченцев к нам подойдёт.
- Готовим документы к осмотру за ранее, - слышу я голос одного из них.
- Куда едем? - обращается ополченец к молодому парню, листая его украинский паспорт.
- В Москву.
- Зачем? С какой целью?
- На заработки.
- У нас тут война идёт, а ты на заработки значит. Сам воевал, в ополчении был?
- Нет, не был.
- Болеешь, наверное?
- Нет, я здоров - парень опускает голову.
- Ясно. Кем до войны-то был?
- В милиции служил.
- Это при укропах ещё, что ли?
- Да.
- Всё понятно. Будем тогда тебя сейчас "пробивать". Выходим из автобуса с вещами.
Парень молча берёт свою сумку и выходит.
Примерно те же вопросы задаются ещё пяти людям призывного, мужского пола. После чего их тоже выводят на свежий воздух, для проверки.
Понимая, что возможно, сейчас будут задавать вопросы уже мне, я достаю свой российский паспорт. Протягиваю его ополченцу. Тот смотрит на меня и выдаёт:
- Брат, ты даже не доставай. С тобой мне и без паспорта всё понятно. Вижу из "Призрака" ты. Далеко едешь? - обращается он ко мне.
- До Москвы.
- Думаю, что автобус будет ещё долго тут стоять. Там, перед ним ещё пять таких.
- И на долго это затянется? - спрашиваю я у него.
- Часа на полтора, а то и два. Ты торопишься?
- Да. У меня поезд через два часа. Могу не успеть.
- Тогда тебе лучше на ту сторону пешком. Быстрее будет.
- Я понял. Спасибо за совет, - говорю я ему и выхожу из автобуса.

Таможню я и правда прошёл быстро. И через два часа сидел уже в вагоне поезда, который меня вёз домой - в Москву.
Вёз туда, где нет войны. Туда, где меня любят и ждут.
Я ехал, смотрел в окно, и под стук колёс, глядя как этом окне мелькают поля, дома и берёзы... задавал себе этот вечный вопрос - почему уходят на войну?

На этом, наверное, можно поставить жирную точку, добавив, что моя книга - "Исповедь российского добровольца", подошла к завершению...

КОНЕЦ.

Но так я сказать не могу. Потому что, что-то мне подсказывает, что это ещё не конец. А знаете почему?
- Потому, что ВСЁ... только начинается!!!


Мой позывной - "Тавр". Бригада "Призрак". Честь имею.