Вершинин: Без закона

Материал уважаемого Анатолия Туккаева выдержан в сложном, очень авторском стиле, и я, читая, признаться, мало что понял. Но понял, что речь идет о важном, и позволил себе попросить у автора пояснений, а когда получил их, стало ясно, что вопрос, в самом деле, очень интересный. Судите сами...

Согласно ст. 17 УПК Российской Федерации, судья и прочие, разбираясь с уголовными преступлениями, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и совестью. Что правильно, ибо внутренние убеждения могут быть скорректированы внешним воздействием или личными соображениями, а закон (объективно) и совесть (субъективно) все же задают им четкие рамки.

А вот в ст. 67 Гражданского Процессуального и ст. 71 Административного Процессуального кодексов Российской Федерации помянуто только внутреннее убеждение, а закон и совесть куда-то уплыли. И если совесть все же категория расплывчатая, - она то ли есть, то ли нет, то ли есть, но гибкая, - то закон есть понятие совершненно четкое, хотя бы формально не позволяющее терять берега.

Таким образом, выходит, право не только на кару в соответствии с законом, но и его защиту имеют только уголовники. В мирных же конфликтах, - имущественных, хозяйственных, семейных, - поскольку закон не предусмотрен вообще, узаконен произвол . То есть, судья судит только по своим понятиям, имея право не руководствоваться никакими законами, будучи при этом ничем не ограничен и никак не наказуем.

В итоге же, как отмечает автор, прямым следствием исчезновения закона, - в советских кодексах прописанного, как важнейшее, - из гражданских дел (часто связанных с имущественным интересом) становится неизбежный расцвет коррупции, в лучшем случае, относительно терпимой, а если судья вдруг окажется чем-то типа пресловутой г-жи Хахалевой, так сами понимаете.

Вот исходя из этого, уважаемый г-н Туккаев и задает свой вопрос: не странно ли, что два выпускника ЛГУ, один из которых к тому же юрист не только по диплому, но с огромным опытом и стажем, допустили и терпят такую мелочь, как исчезновение из двух кодексов одного короткого, всего в пять букв, слова: закон?