Святослав Голиков: Вопрос, который я считаю нужным вынести в отдельный пост

В комментариях к посту о теракте в Алматы 16 июля 2016 года на моей страничке в ФБ поднялся вопрос, который я считаю нужным вынести в отдельный пост. Если я говорю о нарастающей террористической угрозе в Казахстане - значит, я говорю о нарастающей террористической угрозе в Казахстане, без двойного дна и подтекстов. Проблема этнического национализма - это отдельная проблема, равно как и всякие прочие проблемы - это отдельные проблемы.

Да, они все пересекаются в тех или иных точках, например, неуклонное ухудшение социально-экономического положения в республике, бьющее в первую очередь по наименее защищённым слоям населения, в сочетании с деградацией системы образования и отсутствием чётких идеологических ориентиров создаёт питательную среду для развития религиозного экстремизма.

Но, повторяю, если я говорю о какой-то конкретной проблеме, не затрагивая вот этих точек пересечения, значит, я имею в виду именно то, что говорю, и данные точки пересечения в данный момент не рассматриваю. Более того, я не считаю правильным в таких случаях уводить обсуждение в другое русло, ибо чревато забалтыванием конкретной проблемы, расфокусировкой внимания и, весьма вероятно, неверными выводами.

Так вот, рост террористической угрозы в Казахстане - это объективно наша общая проблема, нравится оно нам или нет. Можно, конечно, в данной ситуации сказать - сами виноваты, расплодили - теперь пожинайте, и вообще - ну вас нахер с вашим Казахстаном, вы там русских обижаете. Однако смею напомнить, что именно так мы, товарищи россияне, про*бали Украину, на территории которой сейчас фактически создано экстремистское государственное образование. Да, проще всего всё свалить на государство - оно не озаботилось. Но я полагаю, что определённая доля ответственности лежит и на социально активных гражданах, т.е. на том самом гражданском обществе.

Применительно как ко всему постсоветскому пространству, так и к Казахстану в частности, рост местных национализмов в бывших советских республиках после развала Союза был, увы, закономерен и, судя по всему, прекращаться он пока не собирается. При этом хочу отметить, что наше российское руководство на практике не делало ничего существенного, чтобы воспрепятствовать этому процессу. Даже после того, как взорвалась Украина, никакой внятной политики по защите прав соотечественников за рубежом, увы, не просматривается.

Тем не менее, это всё не поводы для нас разбивать все горшки и рвать все связи. Пересраться на национальной почве, вместо того, чтобы поддерживать и развивать взаимодействие с адекватной частью казахстанского гражданского общества, - это не выход. Не может государство, значит, необходимо выстраивать работу на уровне нашего, российского, гражданского общества и СМИ. Работа сложная, ибо разосраться всегда проще, чем искать точки соприкосновения, но делать её надо. Хотя бы потому, что и проблемы, и угрозы, включая тот самый религиозный экстремизм, у нас в значительной степени общие.