Святослав Голиков: Как мы были «наёмниками»

Персональная благодарность Алексею Сотникову за некоторые подробности, о которых я лично не знал. Моим боевым товарищам по батальону "Степь", живым и павшим, посвящается...



Ополченец, защитник Донбасса Святослав Голиков смеется над тем, что его и таких же, как он, добровольцев, воевавших в ДНР и ЛНР, упорно называют «наемниками, воюющими за деньги».

— Начну с того, что на сайте «Миротворец» я числюсь как «боевик НВФ» и «наёмник». Дело в том, что на втором заходе в край степей и терриконов в июне 2014 года наша группа попала в добровольческий батальон «Степь», в котором личному составу полагалось денежное довольствие, соизмеримое с тем, что выплачивается бойцам-контрактникам в армии. Естественно, наши «оппоненты» не преминули записать нас в «наёмники».

Чем же занимались эти самые «наёмники» в составе «НВФ»? А занимались мы обычной боевой работой...

20 июня наш батальон прибыл в село Дмитровка Шахтёрского района ДНР. Направление было серьёзное. Ещё в первых числах июня крупная тактическая группировка ВСУ начала наступление от Амвросиевки вдоль южной границы в направлении на Изварино навстречу северной группировке, действовавшей на Луганском направлении, с целью отрезать республики от России и замкнуть их в кольце стратегического окружения.

К моменту нашего прибытия наступательный потенциал противника ослаб, соединиться группировки так и не смогли, зато стали отчётливо вырисовываться контуры потенциального котла, но уже не для республик, а для южной группировки ВСУ, тело которой растянулось длинной «кишкой» вдоль границы, а голова завязла в позиционных боях под Изварином. При этом всё снабжение южной группировки осуществлялось по одной приграничной дороге, самым уязвимым местом которой была понтонная переправа через реку Миус в районе села Кожевня в нескольких километрах от Дмитровки.

В течение недели в силу действовавшего тогда перемирия стояло затишье, и мы ограничивались наблюдением и разведкой. В конце месяца боевые действия возобновились, и в первый же день этого возобновления артиллеристы нашего батальона, в распоряжении которых имелось целых три гаубицы, нанесли эффективный удар по скоплению противника в районе Дьяково. Нас же с того времени стали регулярно обрабатывать всеми имеющимися калибрами.

Помимо разнообразия, калибры противника отличались ещё и весьма существенным количеством. Наша же главная огневая мощь ограничивалась теми самыми гаубицами и двумя танками, плюс в батальоне имелось три 82-мм миномёта. Правда, поработать по полной у наших артиллеристов не получилось: уже в первой декаде июля наши гаубицы были переданы куда-то под Снежное. В качестве компенсации мы получили два 120-мм миномёта, причём один из них оказался нерабочим. Так что с момента утраты гаубиц огневая мощь батальона стала балансировать на грани немощи: на дальние дистанции работали теперь только два наших одиноких танка.

С людьми тоже было весело. В составе того, что гордо именовалось батальоном, насчитывалось всего порядка 140 человек. Плюс в Дмитровке вместе с нами находился ещё взвод «Оплота». «Оппоненты», сосредоточенные в районах Степановки, Мариновки, Червоной Зари, Кожевни, Дибровки и Дьяково, превосходили нас по численности на порядок. Однако мы, сами практически находясь в полукольце окружения, упорно нависали над переправой.

2 июля батальон провёл операцию с целью уничтожения переправы. Операция провалилась, благо обошлось без «двухсотых». Сказался объективный недостаток сил и средств, плюс командование батальоном оставляло желать лучшего. Комбат — мужик смелый, за спинами не прятался, но его опыт службы в ОМОНе нынешней должности явно не соответствовал, отсюда и откровенно неудовлетворительная организация процесса. Недовольство ситуацией вылилось в то, что часть людей просто плюнула и ушла на переформирование, в батальоне осталось менее ста человек, и нас усилили взводом из ополчения Снежного.

Однако, судя по тому, как нас долбили (один из парней, воевавший в своё время на Северном Кавказе, как-то сказал: «Нас здесь так кроют, как мы там „духов“ не крыли»), противник относился к нам серьёзно, и 17 июля наши разведчики с миномётчиками в полной мере оправдали это отношение. К тому времени уже два дня шло наступление прибывших на наш участок подразделений Славянской бригады. «Славянцы» заняли Степановку и выбили противника из Мариновки. Судьба южной группировки ВСУ висела на тонкой ниточке понтонного моста.

И вот 17 числа наши парни сумели подойти к переправе на 800 метров и отработали. Первая же мина легла точно на переправу, по которой как раз в тот момент проходила колонна с боеприпасами. Оглушительный «бабах» — и столб чёрного дыма. Один миномёт заклинило, пришлось работать двумя. Отстреляли по 18 мин каждый и ушли без потерь. Именно в тот день командование ополчения официально заявило об окружении группировки противника в «Южном котле».

А вот 22 числа судьба нам не улыбнулась... Батальону была поставлена задача атаковать противника в районе Кожевни и взять переправу под полный контроль, дабы окончательно перерезать линию снабжения окружённой группировки и запечатать котёл. Нам обещали поддержку «Градов», но «Грады» так и не появились. А приказ был. Красная ракета — и вперёд...

Отсутствие нормальных карт, нехватка раций, нескоординированность действий как со смежниками из славянской бригады и «Оплота», так и внутри самого батальона, плюс атака на неподавленные огневые точки противника... Результат был неудивительный и печальный. Потеряли технику, в том числе оба танка, потеряли ребят... В ночь с 24 на 25 июля нас вывели. Ликвидация «Южного котла» завершалась уже без нашего батальона...

Однако в активе батальона «Степь» есть ещё один момент. Даже ради него одного нам стоило быть в Дмитровке. У нас были расчёты ПЗРК. Помните, кто наносил удары по Луганску 2 июня (погибло 8 человек, в том числе 5 женщин), станице Луганской 2 июля (12 убитых, из них двое детей), Снежному 15 июля (11 погибших, десятки раненых)? Штурмовики 299 бригады тактической авиации ВВС Украины. Так вот, 16 июля наши ребята сбили один штурмовик и один повредили, а 23 числа, за день до выхода, сбили ещё два. Это были штурмовики той самой 299 бригады. Да, 13 августа с воздуха ударили по людям на пляже в Зугрэсе... Но те, кого «приземлили» наши парни, больше уже никогда ни по кому не били...

И в завершение... Когда мы собирались на второй заход, денег у нас уже не было: всё потратили на первую поездку, а денежного довольствия, которое мы получали в симферопольском ополчении, хватало тогда буквально только на то, чтобы поесть. В итоге Ванька продал свой грузовой «Газон» (за что получил соответствующий позывной) и оплатил дорогу для всей нашей группы. О том, что нам будут начислять жалование, многие из нас узнали уже непосредственно в лагере. А ещё некоторые особо сознательные товарищи притащили с собой полторы тонны «гуманитарки», включая медикаменты. Вот такие «наёмники»...