Диана Михайлова: The Times - Трамп готовится к войне в космосе и правильно делает

Таинственный огненный шар с месяц назад со свистом пронесся над землей и рухнул неподалеку от базы, которая служит глазами и ушами Америки. Ученые полагают, что метеорит едва не угодил в базу раннего предупреждения Туле в Гренландии, и это, конечно, заставило Пентагон понервничать. В конце концов, это могла быть и вражеская ракета. Вооруженные силы США больше всего на свете боятся потерять свое «зрение», оказавшись уязвимыми для первого удара и рискуя, как они выражаются на своем жаргоне, быть «оперлхарборенными».

Еще большая уязвимость связана с тем, что мир очень зависим от множества спутников, которые вращаются вокруг Земли. Они необходимы для навигации, судоходства и даже для сверхточной синхронизации часов, которые используют трейдеры на финансовых рынках. Другие спутники определяют весь рабочий ритм: мобильные телефоны, телевидение, прогнозы погоды, видеоконференции, расчеты по кредитным картам — все это в них нуждается. И ни одна передовая армия не сможет функционировать без информации, ежесекундно поставляемой из космоса. Одни только ВВС США пользуются 31 спутником GPS.

Метеор, упавший у Туле, помогает президенту Трампу рекламировать новый план создания отдельных космических сил особого назначения, которые, по его словам, будут иметь равный статус с сухопутными, морскими и воздушными войсками. Его администрация говорит, что это будет элитная группа космических войск, сформированная из 30 тысяч человек. Предполагается привести эти силы в состояние боеготовности к 2020 году, поэтому критики подозревают, что это может быть просто трюком, и по плану это событие совпадет с повторной предвыборной кампанией президента.

Стендап-комики до дыр треплют шутку о том, что Трамп хочет «сделать галактику снова великой», но есть и те, кто высказывает серьезную критику: бюджет на содержание космических воинов будет, вероятно, огромным; нужно, чтобы его одобрил Конгресс; структура оборонного ведомства и без нового бюрократического слоя уже чрезмерно сложна; этот шаг закончится тем, что космос будет военизирован. Кстати, а как насчет проблем, которых и на Земле полно?

Однако нет четкого разграничения между тем, что происходит в космосе, и тем, что происходит здесь, внизу. Космическое пространство военизируется с тех пор, как русские запустили на орбиту первый «Спутник», геостационарная орбита имеет стратегическое значение, и рано или поздно за нее начнется борьба.

Те, кто сегодня принимает решения, как минимум должны работать над тем, чтобы защитить спутники своих стран от атак, как в космосе, так и с земли. В 2007 году Китай с помощью ракеты уничтожил собственный метеорологический спутник, тем самым продемонстрировав, что у него есть достаточно точное оружие, чтобы поражать цели в космосе. Кроме того, он запустил первый в мире спутник, который может безопасно передавать и получать информацию с помощью квантовой криптографии: другими словами, он использует космос для создания неуязвимых для взлома сетей, чтобы скрыть свои намерения. В это время Россия провела успешные испытания противоспутниковых ракет.

До сих пор все методы работы с угрозами в космосе осуществлялись через ВВС США. Если идея Трампа будет иметь успех, подход станет гораздо более широким. Уже проведена работа на пути к использованию лазера для ослепления спутниковых датчиков и оснащению спутников приборами, создающими помехи. Кибератаки на наземные станции спутников уже давно считаются одним из потенциальных первых шагов перед началом большой войны.

Все военные академии, в особенности российские, старались как можно лучше донести до будущих генералов, что в битве необходимо захватывать высоты. Сейчас эти высоты — не горные перевалы в Афганистане, а космос. Операция «Буря в пустыне» в 1991 году продемонстрировала, что это правда: GPS сыграла решающую роль, позволив быстро пересечь в темноте огромные пространства пустыни, нанести удар по Саддаму Хуссейну и освободить Кувейт. Сегодня нет такого командующего, который не пользовался бы спутниковой информацией на поле боя.

Потому что слишком долго война в космосе была областью деятельности писателей-фантастов и слегка занудных офицеров, которые получают зарплату за то, что сидят в министерствах обороны и строчат встревоженные служебные записки про будущее, которые никто не читает. Станислав Лем (Stanislaw Lem), польский писатель-фантаст, предсказал мне после окончания холодной войны, что скоро будут вестись прокси-войны в космосе, и это, по иронии судьбы, как раз и установит «мир на Земле». Луну, сказал он мне, поделят на сектора, как Берлин во время холодной войны. И все мы будем как сумасшедшие шпионить друг за другом, и в космосе, и на Земле.

Теперь космическая война — предмет не только научной фантастики, но и реальной политики. Основной проблемой, я полагаю, будет не согласие Конгресса на финансирование, а скорее последовательное поведение Трампа. Возможно, он рассматривает идею создания командных центров для ведения космической войны лишь как нечто в духе программы звездных войн Рональда Рейгана, с помощью которой предполагалось уничтожать советские баллистические ракеты в воздухе лучевым оружием, собранным из комбинации спутников. Эти планы так встревожили Москву, что она была готова пойти на значительные уступки по вопросу ядерных вооружений. Возможно, Трамп болтает все это, лишь чтобы заставить Москву и Пекин пойти на уступки, а потом сразу забросит эти планы по созданию космических сил.

Это было бы неверным решением. Космическое пространство переполнено, оно скрывает опасности, и было бы правильно сейчас разобраться, как с ним быть. Подготовиться к неудачам, предвидеть случайную войну, но при этом и сотрудничать друг с другом, как это делают соперничающие страны, работая в Арктике. Расширить договор о космосе 1967 года, который запрещает оружие на Луне, но не предусматривает защиты для гражданских спутников. Вкладывать в космическую дипломатию столько же средств, сколько в космическую войну.

План Трампа может показаться лишь еще одним поводом поиздеваться над президентом, но он — почти наверняка не пустая выходка. Этот план — запоздалое признание того, что небеса уже больше не предел.