Пишет Лев Вершинин: Манифест первого сословия
"Статья сложная, она требует осмысления. Это такой личный подход, личное мировоззрение. Сурков имеет опыт, который трудно переоценить... Исходя из этого опыта, он имеет полное право на суждения. Есть ли сторонники взглядов, изложенных Сурковым? Однозначно есть. Есть ли там позиции, которые могут вызвать споры и дискуссии? Безусловно, тоже есть. Но статья будет интересна многим . Она весьма содержательна и глубока. С ней уже многие успели ознакомиться, и я тоже. Она будет представлена для ознакомления и главе государства..."
Давайте не лукавить. Из сказанного следует, что материал г-на Суркова написан по по согласованию, если не по прямому заказу, и уже сейчас одобрен на самых верхах. Ибо если о статье, вышедшей только сегодня, знают на самых верхах, значит, ее на этих верхах и утверждали. Ничего удивительного: это не отвлеченные рассуждения, а попытка подвести теоретическую базу под существование нынешней Системы, более того, сформулировать идеологическое обоснование её, как единственно возможной модели существования Российской Федерации, с позитивным прогнозом на будущее...
Это очень важный материал, выражающий видение высших элит государства, и он наверняка будет принят, как руководство к действию, став катехизисом правил нового "общественного договора". Поэтому, - тем паче, и г-н Песков дозволяет, - статью необходимо осмыслить. Чем и займусь. А поскольку в огромном тексте очень много воды, для начала отожму все лишние красивости, оставив только дайджест - самое главное, на основе чего можно будет рассуждать, приходя к пониманию.
«Это только кажется, что выбор у нас есть». Слова эти стали первой аксиомой новой российской государственности. Иллюзия выбора является важнейшей из иллюзий западного образа жизни и западной демократии. Отказ от этой иллюзии в пользу реализма предопределенности привел наше общество к полной утрате интереса к дискуссиям на тему, какой должна быть демократия и должна ли она в принципе быть.
Открылись пути свободного государственного строительства. Невозможный, противоестественный и контристорический распад России был, пусть и запоздало, но твердо остановлен. Обрушившись с уровня СССР до уровня РФ, Россия рушиться прекратила, начала восстанавливаться и вернулась к своему естественному и единственно возможному состоянию великой, увеличивающейся и собирающей земли общности народов.
И вот – государство Россия теперь государство нового типа. Именно такая, органически сложившаяся модель политического устройства явится эффективным средством выживания и возвышения российской нации на ближайшие десятилетия, а скорее всего и на весь предстоящий век.
Известны четыре модели государства: государство Ивана Третьего (Великое княжество/Царство Московское и всей Руси, XV–XVII века); государство Петра Великого (Российская империя, XVIII–XIX века); государство Ленина (Советский Союз, ХХ век); государство Путина (Российская Федерация, XXI век).
Большая политическая машина Путина только набирает обороты. Выход ее на полную мощность далеко впереди, так что и через много лет Россия все еще будет государством Путина, как современная Франция до сих пор называет себя Пятой республикой де Голля.Необходимо осознание, осмысление и описание путинской системы властвования и вообще всего комплекса идей и измерений путинизма как идеологии будущего.
Сделанная в России политическая система пригодна не только для домашнего будущего, она явно имеет значительный экспортный потенциал. Наша страна отказалась от идеологических займов, начала сама производить смыслы и перешла в информационное контрнаступление на Запад. Москва внятно напомнила о том, что суверенитет и национальные интересы имеют значение. Именно из России прозвучал отрезвляющий вопрос к одураченному человечеству: «А кто мы в мировой паутине – пауки или мухи?» Когда гегемония «гегемона» никем не оспаривалась вдруг резко прозвучала Мюнхенская речь.
Не так давно малоизвестный термин derin devlet в переводе на английский deep state, и уже оттуда разошелся по нашим СМИ «глубокое», или «глубинное государство». Термин означает скрытую за внешними демократическими институтами жесткую, абсолютно недемократическую сетевую организацию реальной власти силовых структур. Механизм действующий посредством насилия, подкупа и манипуляции и спрятанный глубоко под поверхностью гражданского общества, на словах манипуляцию, подкуп и насилие осуждающего. Из глубин этой непубличной и неафишируемой власти всплывают изготовленные там для широких масс светлые миражи демократии – иллюзия выбора, ощущение свободы, чувство превосходства и пр.
В добрые намерения публичных политиков теперь никто не верит, им завидуют и потому считают людьми порочными, лукавыми, а то и прямо мерзавцами. А подлеца подлецом вышибают... Так возникает благодетельная система сдержек и противовесов – динамическое равновесие низости, баланс жадности, гармония плутовства. Если же кто-то все-таки заигрывается, бдительное глубинное государство невидимой рукой утаскивает отступника на дно.
Западный житель начинает крутить головой в поисках иных образцов и способов существования. И видит Россию. Наша система смотрится честнее. Государство у нас не делится на глубинное и внешнее. Самые брутальные конструкции его силового каркаса идут прямо по фасаду, не прикрытые какими-либо архитектурными излишествами. Исходя из того, что «все равно все всё понимают». Военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими. Их не прячут, а наоборот, демонстрируют.
Глубинного государства в России нет, оно все на виду, зато есть глубинный народ. На глянцевой поверхности блистает элита. Народ в мероприятиях участвует отстраненно, живя в собственной глубине совсем другой жизнью. Две национальные жизни, поверхностная и глубокая, иногда проживаются в противоположных направлениях, иногда в совпадающих, но никогда не сливаются в одну.
Глубинный народ всегда себе на уме. Понимание, кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать. Своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает к земле элиту.
Народность, что бы это ни значило, предшествует государственности, предопределяет ее форму, ограничивает фантазии теоретиков, принуждает практиков к определенным поступкам. Начать в России можно с чего угодно – с консерватизма, с социализма, с либерализма, но заканчивать придется приблизительно одним и тем же. То есть тем, что, собственно, и есть.
Умение слышать и понимать народ, видеть его насквозь, на всю глубину и действовать сообразно – уникальное и главное достоинство государства Путина. Оно адекватно народу, попутно ему, а значит, эффективно и долговечно.
В новой системе все институты подчинены основной задаче – доверительному общению и взаимодействию верховного правителя с гражданами. Различные ветви власти сходятся к личности лидера. Кроме них, работают неформальные способы коммуникации. А когда глупость, отсталость или коррупция создают помехи в линиях связи с людьми, принимаются энергичные меры.
Перенятые у Запада многоуровневые политические учреждения у нас ритуальны, а у себя мы по-домашнему. Общество доверяет только первому лицу. Это факт не новый. Ново то, что государство данный факт учитывает и из него исходит. Современная модель русского государства начинается с доверия и на доверии держится. В этом ее коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. И в этом ее сила.
У нашего нового государства в новом веке будет долгая и славная история. Оно не сломается. Будет поступать по-своему, получать и удерживать призовые места в высшей лиге. С этим придется смириться всем тем, кто требует, чтобы Россия «изменила поведение». Ведь это только кажется, что выбор у них есть.
Открылись пути свободного государственного строительства. Невозможный, противоестественный и контристорический распад России был, пусть и запоздало, но твердо остановлен. Обрушившись с уровня СССР до уровня РФ, Россия рушиться прекратила, начала восстанавливаться и вернулась к своему естественному и единственно возможному состоянию великой, увеличивающейся и собирающей земли общности народов.
И вот – государство Россия теперь государство нового типа. Именно такая, органически сложившаяся модель политического устройства явится эффективным средством выживания и возвышения российской нации на ближайшие десятилетия, а скорее всего и на весь предстоящий век.
Известны четыре модели государства: государство Ивана Третьего (Великое княжество/Царство Московское и всей Руси, XV–XVII века); государство Петра Великого (Российская империя, XVIII–XIX века); государство Ленина (Советский Союз, ХХ век); государство Путина (Российская Федерация, XXI век).
Большая политическая машина Путина только набирает обороты. Выход ее на полную мощность далеко впереди, так что и через много лет Россия все еще будет государством Путина, как современная Франция до сих пор называет себя Пятой республикой де Голля.Необходимо осознание, осмысление и описание путинской системы властвования и вообще всего комплекса идей и измерений путинизма как идеологии будущего.
Сделанная в России политическая система пригодна не только для домашнего будущего, она явно имеет значительный экспортный потенциал. Наша страна отказалась от идеологических займов, начала сама производить смыслы и перешла в информационное контрнаступление на Запад. Москва внятно напомнила о том, что суверенитет и национальные интересы имеют значение. Именно из России прозвучал отрезвляющий вопрос к одураченному человечеству: «А кто мы в мировой паутине – пауки или мухи?» Когда гегемония «гегемона» никем не оспаривалась вдруг резко прозвучала Мюнхенская речь.
Не так давно малоизвестный термин derin devlet в переводе на английский deep state, и уже оттуда разошелся по нашим СМИ «глубокое», или «глубинное государство». Термин означает скрытую за внешними демократическими институтами жесткую, абсолютно недемократическую сетевую организацию реальной власти силовых структур. Механизм действующий посредством насилия, подкупа и манипуляции и спрятанный глубоко под поверхностью гражданского общества, на словах манипуляцию, подкуп и насилие осуждающего. Из глубин этой непубличной и неафишируемой власти всплывают изготовленные там для широких масс светлые миражи демократии – иллюзия выбора, ощущение свободы, чувство превосходства и пр.
В добрые намерения публичных политиков теперь никто не верит, им завидуют и потому считают людьми порочными, лукавыми, а то и прямо мерзавцами. А подлеца подлецом вышибают... Так возникает благодетельная система сдержек и противовесов – динамическое равновесие низости, баланс жадности, гармония плутовства. Если же кто-то все-таки заигрывается, бдительное глубинное государство невидимой рукой утаскивает отступника на дно.
Западный житель начинает крутить головой в поисках иных образцов и способов существования. И видит Россию. Наша система смотрится честнее. Государство у нас не делится на глубинное и внешнее. Самые брутальные конструкции его силового каркаса идут прямо по фасаду, не прикрытые какими-либо архитектурными излишествами. Исходя из того, что «все равно все всё понимают». Военно-полицейские функции государства важнейшими и решающими. Их не прячут, а наоборот, демонстрируют.
Глубинного государства в России нет, оно все на виду, зато есть глубинный народ. На глянцевой поверхности блистает элита. Народ в мероприятиях участвует отстраненно, живя в собственной глубине совсем другой жизнью. Две национальные жизни, поверхностная и глубокая, иногда проживаются в противоположных направлениях, иногда в совпадающих, но никогда не сливаются в одну.
Глубинный народ всегда себе на уме. Понимание, кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать. Своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает к земле элиту.
Народность, что бы это ни значило, предшествует государственности, предопределяет ее форму, ограничивает фантазии теоретиков, принуждает практиков к определенным поступкам. Начать в России можно с чего угодно – с консерватизма, с социализма, с либерализма, но заканчивать придется приблизительно одним и тем же. То есть тем, что, собственно, и есть.
Умение слышать и понимать народ, видеть его насквозь, на всю глубину и действовать сообразно – уникальное и главное достоинство государства Путина. Оно адекватно народу, попутно ему, а значит, эффективно и долговечно.
В новой системе все институты подчинены основной задаче – доверительному общению и взаимодействию верховного правителя с гражданами. Различные ветви власти сходятся к личности лидера. Кроме них, работают неформальные способы коммуникации. А когда глупость, отсталость или коррупция создают помехи в линиях связи с людьми, принимаются энергичные меры.
Перенятые у Запада многоуровневые политические учреждения у нас ритуальны, а у себя мы по-домашнему. Общество доверяет только первому лицу. Это факт не новый. Ново то, что государство данный факт учитывает и из него исходит. Современная модель русского государства начинается с доверия и на доверии держится. В этом ее коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. И в этом ее сила.
У нашего нового государства в новом веке будет долгая и славная история. Оно не сломается. Будет поступать по-своему, получать и удерживать призовые места в высшей лиге. С этим придется смириться всем тем, кто требует, чтобы Россия «изменила поведение». Ведь это только кажется, что выбор у них есть.
Итак, сухой остаток: ок. 40%.
Без красивостей, но все равно, - издержки стиля любующегося самим собой автора, - мутновато.
Поэтому на основе дайджеста делаем конспект:
(1) Хватит разговоров о демократии. Россия вернулась к состоянию великой, увеличивающейся и собирающей земли общности народов. Данная модель ("государство Путина") - государство нового типа, она явится эффективным средством выживания и возвышения на весь предстоящий век. Более того, у нее есть "экспортный потенциал".
(2) Необходимо обосновать ее идеологически. Основа обоснования - признание концепции "глубинного государства". То есть, того факта, что все разговоры о демократии и гражданском обществе - мишура. Реальное управление основано на насилии, подкупе, манипуляциях, полном презрении к "публичным политикам", а подлинная власть кроется в тени, и это власть силовых структур.
(3) Российская Система - единственная альтернатива. Она не лучше, но честнее. Она не лицемерит, исходя из того, что "все равно все всё понимают". Государство является аппаратом насилия, чего и не скрывает, напротив, демонстрирует. Все прочие функции второстепенны. "Глянцевая элита", помимо силовиков, всего лишь декорация, дань условностям.
(4) Итак, "глубинного государства" в России нет, все на виду, зато есть "глубинный народ". Он полностью отделен от управления, сознает это и "живет в собственной глубине совсем другой жизнью", отдельной от жизни элиты. Этот народ всегда "себе на уме", понять, чего он думает и чего хочет, невозможно. Ясно одно: он инертен, традиционен и не признает новаций.
(5) Эта "народность" определяет и форму государственности. Никакие теории тут не работают, а практики рано или поздно приходят к одному и тому же, - к той Системе, которая есть сейчас. Именно в умении понимать, "что нужно народу" - уникальное и главное достоинство государства Путина. Оно "адекватно народу, а значит, эффективно и долговечно".
(6) Единственный стержень "государства Путина" - "доверительное общение верховного правителя с гражданами". Все вопросы, в конечном счете, решает только он. Различные ветви власти вспомогательны, ритуальны, в сравнении с "неформальными способами коммуникации" даже вторичны. Глупость, отсталость или коррупция, если создают помехи в связи с людьми, наказуемы.
(7) Общество доверяет только первому лицу. Это факт не новый. Ново то, что государство данный факт учитывает, публично признает и из него исходит. Таким образом, Система "начинается с доверия и на доверии держится". В этом ее коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. Она не старается казаться лучше, чем есть, и в этом ее сила.
(8) Исходя из всего сказанного: "государство Путина" не будет лицемерить. Оно будет действовать так, как сочтет нужным, поскольку "глубинный народ" терпит, а значит, верит. По крайней мере, верховному вождю, и пока он верит верховному вождю, Система не сломается. Она будет делать все, что хочет, долго, славно, и всем оппонентам придется смириться. Выбора у них нет.
(2) Необходимо обосновать ее идеологически. Основа обоснования - признание концепции "глубинного государства". То есть, того факта, что все разговоры о демократии и гражданском обществе - мишура. Реальное управление основано на насилии, подкупе, манипуляциях, полном презрении к "публичным политикам", а подлинная власть кроется в тени, и это власть силовых структур.
(3) Российская Система - единственная альтернатива. Она не лучше, но честнее. Она не лицемерит, исходя из того, что "все равно все всё понимают". Государство является аппаратом насилия, чего и не скрывает, напротив, демонстрирует. Все прочие функции второстепенны. "Глянцевая элита", помимо силовиков, всего лишь декорация, дань условностям.
(4) Итак, "глубинного государства" в России нет, все на виду, зато есть "глубинный народ". Он полностью отделен от управления, сознает это и "живет в собственной глубине совсем другой жизнью", отдельной от жизни элиты. Этот народ всегда "себе на уме", понять, чего он думает и чего хочет, невозможно. Ясно одно: он инертен, традиционен и не признает новаций.
(5) Эта "народность" определяет и форму государственности. Никакие теории тут не работают, а практики рано или поздно приходят к одному и тому же, - к той Системе, которая есть сейчас. Именно в умении понимать, "что нужно народу" - уникальное и главное достоинство государства Путина. Оно "адекватно народу, а значит, эффективно и долговечно".
(6) Единственный стержень "государства Путина" - "доверительное общение верховного правителя с гражданами". Все вопросы, в конечном счете, решает только он. Различные ветви власти вспомогательны, ритуальны, в сравнении с "неформальными способами коммуникации" даже вторичны. Глупость, отсталость или коррупция, если создают помехи в связи с людьми, наказуемы.
(7) Общество доверяет только первому лицу. Это факт не новый. Ново то, что государство данный факт учитывает, публично признает и из него исходит. Таким образом, Система "начинается с доверия и на доверии держится". В этом ее коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. Она не старается казаться лучше, чем есть, и в этом ее сила.
(8) Исходя из всего сказанного: "государство Путина" не будет лицемерить. Оно будет действовать так, как сочтет нужным, поскольку "глубинный народ" терпит, а значит, верит. По крайней мере, верховному вождю, и пока он верит верховному вождю, Система не сломается. Она будет делать все, что хочет, долго, славно, и всем оппонентам придется смириться. Выбора у них нет.
Согласитесь, в виде конспекта уже понятно.
Те самые "они" наконец-то сказали о себе "мы",
и можно формулировать тезисы:
(а) государство - это мы (Система), и "мы" - очень надолго,
(б) "мы" честно опираемся на насилие, а все прочее - мишура и декорация,
(в) и нам завидуют такие же "мы" на Западе, потому что они не могут позволить себе откровенность;
(г) законы - фикция, реальны только "неформальные способы коммуникации" в нашем кругу,
(д) персональный состав которого, выключая обслугу, "мы" определяем сами,
(е) все, что "мы" делаем, правильно, поскольку мы выражаем "глубинные" (не высказанные) чаяния народа,
(ж) который полностью отстранен от управления, да ему это и не надо,
(з) но полностью верит высшему руководству, которое, по сути, есть "мы",
(и) что подтверждается отсутствием по-настоящему массовых протестов,
(к) критика аксиомы, изложенной в п.п. "а" и "е" недопустима, да и бессмысленна;
(л) "мы" будем делать все, что пожелаем, потому что см. п. "б".
(б) "мы" честно опираемся на насилие, а все прочее - мишура и декорация,
(в) и нам завидуют такие же "мы" на Западе, потому что они не могут позволить себе откровенность;
(г) законы - фикция, реальны только "неформальные способы коммуникации" в нашем кругу,
(д) персональный состав которого, выключая обслугу, "мы" определяем сами,
(е) все, что "мы" делаем, правильно, поскольку мы выражаем "глубинные" (не высказанные) чаяния народа,
(ж) который полностью отстранен от управления, да ему это и не надо,
(з) но полностью верит высшему руководству, которое, по сути, есть "мы",
(и) что подтверждается отсутствием по-настоящему массовых протестов,
(к) критика аксиомы, изложенной в п.п. "а" и "е" недопустима, да и бессмысленна;
(л) "мы" будем делать все, что пожелаем, потому что см. п. "б".
Вот и все.
Не касаясь смешных и нелепых частностей,
типа "де Голля" или "великой, собирающей земли", а тем паче, "народного доверия",
для непонятливых поясняю наикратчайше:
- идеология Российской Федерации, как феодально-сословного государства, - о чем я пишу очень давно (раз, два, три), - ныне обоснована, декларирована и принципиально одобрена на самом верху,
- вполне возможно, что по итогам обсуждения будут внесены поправки в Конституцию, намеки на что уже есть, и практически наверняка обществу предстоит столкнуться с жесткими ограничениями (в частности, в Сети),
- так что, вилланам, мастеровщине, торговцам, книгочеям, желающим странного, и вообще всем, кому такое будущее не по нраву, стоит иметь в виду, что времени на побег становится все меньше...
Похожие статьи:
22 августа 2018, Среда
Роман "Донецкий": Легко быть пророком в ДНР
10 декабря 2021, Пятница
Шпион, не уходящий с холода
04 декабря 2021, Суббота
Лимит времени в период везвременья
25 ноября 2021, Четверг
Владимир Орлов: Статья Суркова
18 сентября 2022, Воскресенье
Лев Вершинин: Фронтмен Брошкина