Андрей Морозов: Вышла книга "Мозговой". Интервью с автором

Командир бригады «Призрак» Алексей Мозговой — личность без преувеличения легендарная. Будет справедливо сказать, что он не просто один из самых ярких военно-политических лидеров, но еще главный символ русского восстания на Донбассе на его первом этапе. О том, как во времена перемен, социальных потрясений и войн будто бы из ниоткуда появляются такие лидеры, как Мозговой, корреспондент EADaily поговорил с ополченцем, публицистом, автором недавно увидевшей свет книги «Мозговой» Александром Жучковским.

— Александр, что вас, как автора, изучавшего биографию Мозгового, впечатлило в его личности больше всего?

— Больше всего впечатлило его чувство решимости, ответственности, его дерзновение. Это ценнейшее и важнейшее качество человека, действующего в революционных, военных условиях, — решение в определенный момент не остаться в стороне, решимость и смелость, стремление не возложить ответственность за происходящее на кого-то другого, а взять на себя главную роль и действовать инициативно. Эта ответственность может быть любого масштаба — за подразделение, за город, за государство. Мозговой отвечал за то, что происходило при нём в Алчевске. Точно так же он мог бы взять ответственность и за целый регион — за ЛНР и даже за весь Донбасс, если бы обстоятельства позволили ему возглавить регион такого масштаба. Он был человеком честным, справедливым и рисковым. Все идеалисты очень рисковые люди, потому что они не зависят ни от каких внешних факторов и их невозможно запугать или подкупить. В одной частной переписке комбриг сказал: «У меня есть кровать, еда, информация, больше мне ничего не нужно, и подкупить меня нечем». Такому человеку действительно ничего не нужно, кроме реализации своих целей, и это делает таких людей устойчивыми перед любым давлением, перед любыми соблазнами. Такие люди — лучшие кандидаты на высшие посты в государстве.

— Как долго вы работали над книгой и кто вам помогал в этой работе?

— Работал над книгой на протяжении всего 2019 года с перерывом на отпуск и рабочие поездки. В чистом виде написание книги заняло месяцев семь-восемь. Это и сбор информации, и разъезды по Донбассу, и беседы с людьми, и непосредственно работа «за столом». Пару месяцев ушло на работу издательства — правки, вёрстка, работа с иллюстрациями, дизайн и т. д. Помогали мне в первую очередь люди, имеющие отношение к бригаде «Призрак», в том числе погибший в автокатастрофе действующий тогда командир «Призрака» Алексей Марков (Добрый), который был одним из ближайших соратников Мозгового. Мы с ним много работали, он оказал неоценимую помощь. Мне очень жаль, что Марков не дожил до выхода «Мозгового» буквально два месяца.



— Эта книга больше о человеке или об обстоятельствах, в которых он жил и проявил себя?

— Я думаю, что больше о человеке, конечно. Даже одна из глав книги так называется — «Человек». У Мозгового было известное высказывание, которое он хотел запустить как «вирусный мем» в интернете: «Я человек, со мной народ». Так незатейливо, просто, ёмко. Это было в его духе. Глава «Человек» начинается с того, что к комбригу приезжает британский журналист и спрашивает: «Кто вы, мистер Мозговой?» А он просто отвечает, что он — человек. Для него человечность была на первом месте, и в своей работе я больше говорю о человеке, а не о войне: первая — «военная» — часть занимает лишь треть книги, большая же часть — о «мире», в котором жил и погиб Мозговой.

— Вы имеете в виду то, что он был по своим убеждениям гуманистом?

— Конечно, Мозговой был гуманистом. Но в данном случае, когда я говорю о человеке и человечности, я подчеркиваю не его гуманизм, а то, что он был личностью. Личностью в конкретных исторических условиях, со своими пристрастиями, плюсами и минусами, со своими целями, мировоззрением, идеологией. Со всем набором того, что отличает человека мыслящего, целеустремленного. Гуманность как часть характера и мировоззрения действительно была Мозговому присуща, он избегал насилия в самом начале событий 2014-го, но даже во время активных боевых действий он призывал к миру, к окончанию войны. Буквально с линии фронта он записывал свои видеообращения с призывами к русским перестать убивать друг друга и направить оружие против истинного врага — таковым он считал украинских олигархов, зарабатывающих на этой войне.



— Что вы скажете о его идеях? Он привлекал и правых и левых, как бы вы охарактеризовали его взгляды, убеждения, представления о будущем?

— В интервью об этом говорить сложно, этому посвящена отдельная глава, но я говорил уже, что его идеи во многом были утопичными, во многом они были набором достаточно банальных трескучих фраз, которые искушенному в политике человеку обсуждать нет смысла. Любой политик в мире пропагандирует набор стандартных идей — «за справедливость, за народ». О демократии Мозговой не говорил, но он говорил о народовластии, что то же самое. Разница в том, что Мозговой, в отличие от большинства декларирующих эти ценности политиков, воевал, рисковал жизнью за эти идеи, был человеком бескорыстным. Поэтому ему верили, а его простые суждения, подкрепленные его действиями, его репутацией, обретали силу. Говорить о какой-то конкретной идеологии, сторонником которой он являлся, не приходится. Это была эклектика, не было четкого разделения — монархист, коммунист, правый, левый, либерал или же социалист. Люди привыкли оперировать общепринятыми шаблонами, но он не вписывался в эти шаблоны. Наверняка можно сказать одно: он был человеком не авторитарным, внутренне свободным. Если бы он возглавил какое-то государственное образование, он точно не стал бы лидером латиноамериканского авторитарного типа наподобие Фиделя Кастро.

— Как в народе появляются такие лидеры, как Мозговой? Что, на ваш взгляд, в довоенной биографии Мозгового могло сформировать его, создать таким, каким он стал на войне?

— На этот вопрос сложно ответить. Если бы не война, мы бы, возможно, никогда не узнали о существовании таких людей, как Алексей Мозговой или Арсен Павлов. Живёт себе человек обычной, казалось бы, ничем ни примечательной жизнью, и вдруг попадает в экстремальные условия, которые ставят его перед выбором. Здесь и проявляется сущность человека. О тех, кто в условиях войны проявил равнодушие и малодушие, мы никогда не узнаем. Но о Мозговом мы знаем, потому что революция и война выявила лучшие его качества, выдвинула его на историческую высоту. Да, в его довоенной биографии не было ничего выдающегося. Но все же Мозгового сложно было бы назвать обычным, заурядным человеком. Он был человеком высокого полета, стремился к совершенству, и это хорошо видно в его стихах, которые написаны до 2014 года. Одна из последних работ Мозгового — руководитель строительной бригады. Он был комбригом и в мирной жизни, только не было повода собрать военную бригаду. Повод появился в 2014 году. Мозговой выступал с ансамблем, был солистом мужского хора, то есть был артистом. Оказавшись в ситуации, где он должен был выступать, обращаться к народу с трибун, Мозговой использовал свой артистический опыт. Ведь любой публичный политик — отчасти артист. Так что, конечно, довоенная жизнь дала Мозговому возможность раскрыть свои таланты в новых исторических событиях.

— Почему вы решили написать книгу именно о Мозговом? Было же в тот период на Донбассе немало других харизматичных лидеров?

— Давайте возьмём наиболее известных военных лидеров того времени. Игорь Стрелков? Он, слава богу, живёт и здравствует, и посвящать отдельную историческую работу ему — задача будущих поколений. Впрочем, в моей первой книге «85 дней Славянска» личности и делам Стрелкова уделено много места, так что можно сказать, что отчасти эта книга и о нём самом. Александр Захарченко — менее интересная для меня фигура, к тому же о нём сделал книгу Захар Прилепин. Знаменитые Моторола, Бэтмен или Павел Дрёмов, при всём к ним почтении, всё-таки не такого масштаба фигуры, как Мозговой. Они были успешными, храбрыми, харизматичными командирами, но не военно-политическими лидерами, они не предлагали больших идей, проектов кардинального переустройства общества. Алексей Мозговой был именно военно-политическим лидером — командиром крупного венного подразделения и при этом человеком с политическим мышлением и амбициями; он фактически возглавлял второй по величине город в ЛНР, у него были свои идеи и множество интересных важных инициатив. Наконец, Мозговой был фаталист и судьба его трагична и потому достойна качественного, объёмного отображения в русской культуре, в том числе в кино и литературе.

— О таких людях, как Мозговой, — людях с такой незаурядной и трагической судьбой — часто слагают легенды, их жизнь мифологизируется. Есть ли в истории вымышленные или реальные персонажи, похожие на Мозгового?

— Имея некоторый личный писательский, исторический опыт, я уже понимаю, насколько реальный человек может отличаться от того, каким его изображают в исторической литературе. Сравнивать можно с кем угодно, про любого исторического деятеля есть много вранья и вымыслов. Прошло уже шесть лет, но уже сейчас многие участники донбасской войны в статьях и книгах предстают в искажённом виде. Иногда образ героя идеализируется почитателями из лучших побуждений, иногда сознательно очерняется критиками. Плохо и то, и другое. В моей книге Мозговой — не святоша, я не стремился как-то улучшить его образ. Да он в этом и не нуждается.

— Есть ли на Донбассе сейчас лидеры уровня Мозгового? И могут ли появиться новые?

— Риторический вопрос. Нет таких людей. Появятся ли? Должны случиться аналогичного масштаба события, чтобы появились похожего масштаба люди, как Мозговой. Должен произойти какой-то новый исторический импульс, который породил бы новых героев — людей, обнаруживших в себе решимость что-то изменить и идти ради этого на любые риски. Допустим, сейчас есть много людей, которые очень сильно хотят что-то изменить, но понимают — сейчас этого делать не стоит, сейчас риск не оправдан. В условиях, когда ничего не меняется, человек ценит свою жизнь гораздо выше. В условиях экстремальных, когда всё меняется ежедневно и даже ежечасно, человек не думает, а просто действует и живёт одним днём. Только в такие моменты кристаллизуется новая историческая реальность, и в ней появляются новые герои. Такая реальность возникает крайне редко, поэтому я исключаю возможность появления в ближайшее время подобных Мозговому людей.

Кристина Мельникова | ИА EADaily