Евгений Норин: Стальные могилы

Осенью 2014-го года самым раскрученным в медиа местом Донбасса был аэропорт Донецка. Однако при всей драматичности происходивших там событий бои шли не только в развалинах терминалов. В октябре 2014-го года развернулось первое в серии небольших, но упорных сражений на линии «номерных блокпостов» по Бахмутской трассе. В результате продлившихся две недели боев и стычек ополчение овладело блокпостом N° 32 и позициями вокруг села Смелое. Эта маленькая кампания сама по себе достаточно любопытна, чтобы рассказать о ней отдельно. В сети есть довольно подробное описание событий с украинской точки зрения (Д. Путята, «Железяка! Я скотина! История битвы за 32-й блокпост»), но оно не лишено неточностей и, естественно, страдает нехваткой данных со стороны ополчения. Правда, белые пятна в этой маленькой эпопее все равно остаются.



Война в Донбассе осенью 2014-го года может быть описана оборотом «схватка инвалидов». С одной стороны, Вооруженные силы Украины были жестоко избиты в ходе летней кампании операциями ополчения и российских войск. Формально потери вряд ли достигали хотя бы 10% от численности находящихся в зоне боевых действий сил. Однако фактически из строя выбыло в первую очередь множество солдат и офицеров, воюющих в первой линии (и имеющих достаточно боевого духа для этого), в боях техника была выбита или потеряна по техническим причинам, а многие оставшиеся солдаты и офицеры были деморализованы и воевать не хотели. С другой стороны, ополчение по-прежнему представляло собой мешанину партизанских отрядов очень разного уровня боеспособности, выучки, боевого духа и в основном не особенно хорошо оснащенных. Обе стороны располагали не слишком многочисленными силами для такой достаточно продолжительной конфронтации. Однако бои продолжались.

В Луганской области фронт после боев летней кампании проходил вдоль Бахмутской трассы. При этих словах представляется что-то капитальное, но придется слегка разочаровать: это просто асфальтированная автодорога, по одной-две полосе в каждую сторону, ведущая из Луганска на северо-запад, в направлении на Лисичанск. К северу от нее (и параллельно ей) течет река Северский Донец. Около городка Славяносербск река резко сворачивает на юг (затем снова на восток) и подходит ближе к автодороге. Сам Славяносербск стоит за отворотом от Бахмутки на север.

Вообще практически весь фронт шел соответственно с запада на восток, а украинские позиции размещались на самой автотрассе по линии так называемых «номерных блокпостов». В конце августа-начале сентября ополченцы заняли Славяносербск, после чего крайней позицией ВСУ стал блокпост N° 32. Он и будет ключевой точкой нашей истории. Фактически это был ротный опорный пункт. Стоял он на юго-западе от Славяносербска на перекрестке, строго на юг (примерно 800-900 м) от села Смелое. Гарнизон 32 БП насчитывал около 100 человек. Поначалу это были «беркуты», но 4-5 октября состав обновился (и именно новый отряд участвовал далее в боях). Теперь гарнизон состоял в основном из людей винницкого полка нацгвардии (другая часть – из 80-й аэромобильной бригады с пунктом постоянной дислокации во Львове). На блокпосту имелись: станковый гранатомет, противотанковая установка «Фагот» и несколько бронетранспортеров с автоматическими пушками и крупнокалиберными пулеметами, а также АГСы. Блокпостом командовал подполковник Дмитрий Семак, весной и летом воевавший под Славянском. Общее руководство осуществлял полковник Владимир Миронюк, командующий сектором «А». Репутация Миронюка в украинских вооруженных силах довольно неоднозначна – его обвиняли в некомпетентности и проблемах с алкоголем. Однако это не помешало командиру дорасти до генерала и продолжать службу.

Несколько недель в этом районе не было крупных боев. Более того, на фоне объявленного Минского перемирия солдаты расслабились и чуть ли не играли в футбол с ополченцами. Между позициями ополчения и «Збройных сил» оставалась обширная нейтральная зона, включавшая населенные пункты и широкие лесополосы, нейтралка кое-где доходила до нескольких километров.

При этом 32-й блокпост уже находился в довольно неустойчивом положении. Позиции ополченцев охватывали его под прямым углом. Славяносербск находился в нескольких километрах к северо-востоку, а восточнее, южнее и даже западнее располагались блокпосты ополчения. Находили они на довольно существенном расстоянии, что, видимо, и расслабило «службовцев». Единственной связью с тылом была, собственно, Бахмутка – ближайшая позиция, на которой размещен блокпост N° 31, находилась в 9 км в тылу. Севернее, до самого Донца, простиралась маленькая «страна чудес» примерно в 60 км², которую не контролировал вообще никто.

Рельеф в этих краях довольно специфический. Донбасс – сильно урбанизированный регион и южнее, в шахтерском краю, можно проехать из Луганска в Донецк, практически не покидая городов. Но как раз на Бахмутке – сплошные сельские пейзажи. Местность ровная, почти как стол, даже знаменитых донбасских терриконов мало. Однако вся эта равнина пересечена узкими длинными лесопосадками. Лесополосы сплошь и рядом тянутся на несколько километров, при этом их ширина может не превышать нескольких десятков метров. Поэтому обзор там не такой уж прекрасный, как можно подумать – мешают эти самые лесопосадки. Причем одна из крупных лесополос размером примерно километр на 200 метров находится ровно в тылу у 32-го БП, примерно в 1-1,3 км на запад от перекрестка, где стоял блокпост, и обрывается только у самой дороги.


Ключевым командиром ЛНР в этом секторе был Владимир Цвях (позывной «Комбат»), не слишком широко известный, но значимый участник этой войны. Ему уже было хорошо за 40. До войны его армейский опыт был невелик – срочная служба десантником в группе советских войск в Германии. Позднее он работал водителем. В ополчение Цвях вступил еще в апреле 2014-го года и на момент описываемых событий, по разным данным, числился то ли командиром роты, то ли начштаба батальона (один из бойцов его запомнил как «замкомбата с позывным Комбат»). Хотя он не имел фундаментального военного образования, командовал он, по словам сослуживцев, адекватно и в целом был здравомыслящий, храбрый и не заносчивый боец. Служившие под его началом солдаты тепло вспоминали Цвяха, и в 2017 году, когда он погиб на передовой (подорвался на мине), многие горевали. Более общее руководство осуществлял Денис Кудрин, позывной «Хулиган». Собственно, отряд ополчения у 32-го БП неформально именно так тогда и назывался – «Хулиганы». Кудрин до войны служил в российской армии офицером, причем, что интересно, в РВСН. По словам служивших под его началом, это был грамотный командир, лично храбрый и распорядительный, хотя и склонный к атаманщине, впрочем, анархизмом в ЛНР выделиться было невозможно. После зимней кампании 2015-го года он уехал в Россию, поссорившись с лидерами ЛНР, весьма, как показали дальнейшие события, разумно.

Надо заметить, подразделения ополченцев в этом секторе не были ни раскрученными в прессе, ни какими-то сверхординарно обожаемыми командованием и «военторгом», снабжением из России, а их техническое оснащение не отличалось разнообразием и богатством. Численность ополченцев в этом секторе доподлинно неизвестна. Украинская сторона широким жестом «выдает» Цвяху и Кудрину толпу в 300 штыков, несколько танков плюс тяжелая артиллерия и минометы. Со стороны ополчения мелькают цифры в всего 60 бойцов. Истина, как обычно, должна лежать где-то посередине, но данные ополчения все же ближе к реальности, по крайней мере, если говорить о начальном этапе боев. 32-й блокпост – это легкие полевые укрепления и мало противотанкового оружия (по сути, один станковый гранатомет СПГ-9 и один противотанковый комплекс «Фагот»). Вдобавок все это располагалось на открытой местности, вне населенных пунктов, так что попасть по нему из пушки не было какой-то невероятно сложной задачей. Засланные со стороны ВСУ гаубицы и танки ополчения должны были разгромить такой опорный пункт быстро и начисто. Для сравнения: несколько месяцев спустя опорные пункты добробата «Кривбасс» под Дебальцево, которые действительно штурмовали танками и увещевали артиллерийским огнем, довольно быстро потеряли способность сопротивляться и сдались.

Кроме того, как мы увидим далее, ополченцы действительно активно использовали минометы и ПТРК, но вот никакие танки и гаубицы в самые ответственные моменты «почему-то» себя не проявляли. Скорее всего, если тяжелая техника у ополченцев и имелась, то лишь по принципу «у нас было три танка, один ездил, один стрелял, у одного был экипаж, так что сам считай, сколько у нас действительно было танков».

Что касается численности активных штыков, то тут тоже все сложно: например, один взвод, чтобы прикрыть северный фланг у Сокольников, ополченцы выкроили только к самому концу эпопеи. Да и вообще блокада 32-го БП всегда напоминала тришкин кафтан, что очень явно проявится во время боев. Характерно, что попыток развалить оборону блокпоста грубой силой так и не предпринималось, то есть позиция, которую обороняли около сотни человек, – это уже был такой редут, который Цвях и Кудрин штурмовать категорически не хотели.



Во время перемирия Цвях пришел на 32-й БП и сообщил, что построит блокпост в 200-300 метрах от украинских позиций. Вялые возражения он отмел, и ополченцы начали возводить свою фортецию перед украинскими позициями. Одновременно разведчики из его отряда посетили Смелое чуть к западу от Славяносербска и менее километра на север от 32-го и обнаружили, что у ВСУ там никого нет. В Смелое вошли ополченцы. Так буднично, под стук лопат, начала разворачиваться драма. Дело, собственно, в той самой лесополосе, которая идет от Смелого в тыл к блокпосту. Если до сих пор положение нацгвардейцев на БП было тревожным, то теперь, когда ополченцы сидели в Смелом, 32-й блокпост стал выглядеть невероятно виктимно – к его тылу можно было за 15-20 минут неспешно выйти пешком и незаметно пробраться прямо до самой дороги. С блокпоста робко пытались возражать, но Цвях заявил, что тут наша земля, и он ни у кого разрешения спрашивать не будет, а если товарищи беркуты волнуются за возможность свободного посещения сельпо, то пожалуйста, сколько угодно. Довод насчет сельпо возымел эффект. В наше время в украинской прессе по поводу этих событий можно прочесть поразительные истории, что «просачивание боевиков в окрестности 32-го блокпоста – это чистой воды специальные действия». Если у этой спецоперации было красивое название, то, наверное, оно звучало как «Васька слушает да ест».

В таком положении ополченцы и службовцы дожили до 5 октября, когда покладистые «беркуты» убыли по ротации, а на блокпост N° 32 приехали солдаты из Винницы. Эти люди мириться не хотели, Цвяха обозвали найманцем и дали понять, что нонеча не давеча и братаний больше не будет.

Государыня, если ты хотела врагов, кто же тебе смел отказать. В ночь 13-го октября отряд ополченцев вышел из Смелого и укрепился в лесополосе в тылу у блокпоста. Это было небольшое, но неплохо оснащенное подразделение с «Фаготом». Противотанкистами командовал «отпускник», недавний старший лейтенант российской армии, 28-летний Евгений Трундаев, служивший в 200-й бригаде (Заполярье) в качестве «кадрового усиления».

13-го октября разведгруппа 80-й ОАЭМБр попыталась изучить окрестности Смелого, была обстреляна и отошла. В этот момент на 32-м посту поняли, что они находятся в окружении. Этот «котелок» сам по себе был довольно крепким орешком для легко вооруженных ополченцев – только АГС-17 на нем имелось 5 штук. Однако по дороге теперь было просто так не проехать.

14-го октября майор Боженко, командир батальона из винницкого полка НГУ, отправился на разведку к 32-му блокпосту. В сторону поста выехала маленькая колонна из БМП-2 и БТРа.

Около «леса чудес» БМП почти в упор подбили из РПГ. БТР с Боженко галопом пронесся мимо и попытался начать маневр. В этот момент в башню БТР прилетает ракета «Фагота». Двоих солдат и лейтенанта убило, остальные выскочили и начали отстреливаться. Со стороны 32-го БП широким фронтом выехали три БТРа. В центральный тут же попали из того же самого «Фагота». Командовавшему этой группой старшему лейтенанту оторвало ногу ВОГом из подствольника.

Надо отдать должное экипажу другого БТР – этот собрал нескольких раненых и здоровых вдоль дороги, маневрируя южнее трассы. Вдоль всей дороги между 32 БП и «лесом чудес» идет очередная лесополоса, которая его и прикрыла. Между тем уже под вечер в эту бучу въехали совсем уж удивительные люди – представители ОБСЕ. Комбат нацгвардейцев, лежавший где-то в посадках, вопросил, могут ли они ему помочь, ОБСЕшники ответили, что сейчас приведут помощь. Привели они ополченцев. В плен попали три человека, включая, собственно, майора – командира батальона. Боженко лежал в больнице Луганска. По возвращении из плена он рассказывал всякие потрясающие истории про то, как у каждых дверей дежурили чеченцы, и как он ничего не боялся, особенно расстрела. Боженко, по его словам, выменяли на лекарства, с которыми в ЛНР были проблемы.

В общем, итоги первого дня боев за 32-й блокпост выглядели для ВСУ не очень вдохновляюще. Три боевых машины потеряны, трое убито, трое, включая майора, в плену. Еще у одного офицера нет ноги (его вывезли гражданской машиной, выжил). Один из солдат позднее бранился: «Боженко в плен попал так же тупо, как и мы прорывались. Он человек военный, но служил, когда еще войны не было. Он, как Чапаев, махнул рукой и давай! Без разведки... Хотя и докладывали им, что там «друзья» наши сидят, ждут мишеней». При этом у ополчения потерь в тот день не было.


Однако командование на украинской стороне оптимизма не потеряло. Интересно, что в украинской версии (упомянутый выше Путята) дальнейшие события описаны так: «…были привлечены разведчики 8 опСпН для выявления позиций НВФ в данном районе. Разведчики отработали на отлично и доставили нужную информацию в штаб».

Какую именно нужную информацию доставили разведчики, понять трудно, потому что план атаки на следующий день выглядел точно так же, только на сей раз привлекли иной набор техники. Вообще на украинской стороне царила неразбериха – где находятся ополченцы, атакующие понимали лишь приблизительно. Правда, на сей раз ВСУ приуготовили действительно серьезный аргумент – танки. Всего атаковали два танка Т-64 и БМП. Поскольку одной БМП с десантом было явно мало, к делу подтянули отряд батальона «Айдар» (запрещен в РФ) во главе с ротным командиром Александром Пискижовым. Айдаровцы придали неповторимый колорит наступлению: кроме четырех десятков пехотинцев на автомашинах они взяли красный внедорожник «Мицубиси» с АГС-17.

По украинским данным, на сей раз по ополченцам стреляла артиллерия, но она блестяще отработала в космос. Ни в посадках, ни в Славяносербске, ни в Смелом она никого не поразила, хотя стреляли, по словам жителей, усердно.

С легким транспортом атакующих произошло то же, что и в первый раз. Только теперь это были даже не БТР, а автомобили. Началось с того, что красный «Мицубиси» подорвался на мине. Еще одну машину, ушедшую вперед, посекли из стрелкового оружия. Поскольку все это происходило неподалеку от позиций ополченцев, те вышли к дороге и подавили сопротивление оставшихся. Семеро айдаровцев попали в плен (почти все – раненые). Якобы при этом убили двоих ополченцев (одного будто бы застрелил из пистолета лично Пискижов), но это больше похоже на попытку украинцев нагнать пафоса.

Пленные хором заявили, что служили водителями (как позднее острил один из бойцов: «выглядело так, будто мы захватили автобат»). Оставшиеся айдаровцы на последней машине уехали назад, причем эта машина доковыляла до 31-го поста только потому, что ВОГ, который на прощание вколотили в нее ополченцы, не взорвался. В итоге у «Айдара» за день трое убитых, семь пленных. Один из них был взят уже очень тяжело раненным и вскоре умер, а с их командиром Пискижовым вышла отдельная драматичная история. О ней чуть ниже.

Пока шел стрелковый бой с айдаровцами, Трундаев и птуристы собирали дань с украинской бронетехники. Они всадили ракету в один из танков, экипаж разбежался. Одновременно гранатометчики на сдачу подбили еще и БМП. Во второй танк тоже попали, машина начала гореть, и птуристы решили, что с ним закончено. Однако повреждения оказались не фатальными, а у экипажа включился режим берсерка. Этот танк понесся по прямой, стреляя во все подряд. Один из выстрелов накрыл позицию противотанкистов. Евгений Трундаев был убит наповал осколком в голову. С ним погибли Василий Жуков и Геннадий Королев (оба добровольцы из Свердловской области). Это была самая тяжелая потеря ополченцев в тот день и вообще за все бои вокруг 32-го БП. Интересно, что в марте 2015-го года Трундаев был посмертно награжден «Золотой звездой» Героя России.


Танк, разбивший позицию птуристов, понесся дальше, сгоряча проскочил, собственно, 32-й блокпост и уже восточнее был сожжен сосредоточенным огнем гранатометов. Экипаж попал в плен в полном составе. С пленными обращались нормально. Однако гибель «Женьки-Птурщика» стала роковой для другого человека. Пленных айдаровцев конвоировал друг Трундаева, еще один свердловчанин в этой истории – Максим Видецких. Узнав о гибели противотанкиста, он прикладом проломил голову ротному «Айдара», а затем застрелил.

Еще одну потерю ополченцев в тот день можно назвать «условно-боевой». Сергей Казаченко, 53-летний боец из Ясеновского (поселок на северо-восток от Антрацита), умер от сердечного приступа прямо во время боя.

Так завершился этот день кровавый. У ополченцев 4 погибших, у украинцев – катастрофа: 5 убитых, 10 пленных (на самом деле 7 и 8 соответственно), сожжены 2 танка, БМП (иногда упоминается еще об уничтожении БТР 80-й ОАЭМБр) и разбиты 3 автомобиля. Бахмутка у «леса чудес» была забита сгоревшей техникой. Некоторые украинские военные еще некоторое время плутали по лесам, боясь наткнуться на ополченцев.



После этого провала на украинской стороне решили бросить на стол все козыри. К делу привлекли целую россыпь частей общей силой в три роты, не считая отдельных более мелких групп. Для прорыва сняли даже одну РТГ с Донецкого аэропорта. На сей раз Миронюк разработал план, не лишенный даже некоторой дерзости и креатива. Две группы должны были атаковать в лоб, а третья – обойти позиции ополченцев через посадки с юга и прорваться с грузом на блокпост. Проводка грузовиков была задачей существенной важности – на 32-м БП не было даже питьевой воды. Новое наступление назначили на 19-е октября.

Однако за это время ополченцы успели оборудовать местность в инженерном отношении: проще говоря, отрыли окопы и выставили мины. Кроме того, в окрестностях 32-го БП находились свежие части, одну из позиций занимали люди из ГБР «Бэтмен». «Бэтмены» заочно показали айдаровцам, что те – жалкие подражатели: их тачанкой были «Жигули-копейка» со знаком «водитель-инвалид» и СПГ-9 на крыше. Южнее Смелого находились позиции небольшого отряда батальона св. Георгия. Как бы то ни было, на сей раз вокруг БП-32 стояло больше людей с тяжелым оружием, а наиболее вероятные места прорыва были минированы.





Однако и удар на сей раз был очень мощным.

Первая группа ВСУ на семи БМП атаковала севернее «леса чудес» там, где находился небольшой отряд «Бэтменов» из группы «Патриот». Для северного фланга ВСУ все прошло умеренно скверно. Одна из БМП со смелой надписью «ПТН ПНХ» подорвалась на фугасе, собранном из двух противотанковых мин, другую подбили из гранатомета, еще одна боевая машина пострадала не совсем типичным образом – ее вывело из строя прямое попадание артиллерийской мины в крышу. В конечном счете этот отряд понес ощутимые потери от огня минометов, вдобавок их обработала собственная артиллерия. Отряд отступил, унося 18 раненых. Убитых у них не было, что можно рассматривать как редкое везение. В украинских источниках сообщается о тяжелых потерях ополченцев, но русскими они не подтверждаются, и, судя по всему, неопытные «службовцы» палили в молоко.

Центральная группа атаковала по все той же главной дороге. Идея в третий раз поехать там же, где шли первые два, не может быть названа здравой. Во-первых, Бахмутка была уставлена техникой, подбитой ранее, так что эти остовы просто затрудняли проезд. Во-вторых, разумеется, теперь по трассе был насажен прелестный садик всяческих взрывных устройств. Естественно, все прошло именно так, как должно было. Единственный танк атакующих подорвался на фугасе, а «Фаготом» у ополченцев владел не только покойный Трундаев. Легкой технике ВСУ устроили третье по счету избиение: бойцы Цвяха здраво рассудили, что раз что-то произошло дважды, это произойдет и в третий раз, и стянули к дороге все, что у них было противотанкового. В итоге на дороге осталось несколько БМП и БТР, танк, убитые и раненые. Exitus.


Однако под эту сурдинку к блокпосту прорвалась третья группа. Она была самой слабой по численности, из брони располагала только пятью БТР и к тому же была отягощена грузовиками с водой, продовольствием и боеприпасами. Однако на сей раз украинцы действовали довольно творчески. Третья колонна сманеврировала южнее основного поля боя и выехала к блокпосту не с запада, а с юга. Часть машин была повреждена, из простреленной водовозки медленно утекала вода, но факт есть факт – груз был доставлен.

Надо сказать, что при описании атаки этого отряда украинские авторы пускаются в эпику: сожженный танк, уничтоженные ДЗОТы, огромные трофеи, горы трупов. На практике у ополчения за 19-е октября вокруг 32-ого блокпоста известно по именам двое убитых (с учетом всех участков) – Юрий Стеценко и Артем Шарапов, оба из поселков Луганской области, оба служили в разведвзводе «Хулигана». Стеценко был своего рода эталонным ополченцем – весной 2014 года он ушел на войну прямо из шахты. По словам бойцов батальона св. Георгия, еще один из их бойцов был убит пулей, но назвать имя они затруднились.

Прорвалась наиболее слабая из всех группа, которой, судя по всему, оказали меньше всего сопротивления. В конечном итоге «террористы и найманцы» все же обычно знают, кто из них погиб, и, если бы под 32-м блокпостом остались десятки ополченцев, на чем настаивает украинская сторона, это бы обсуждалось хотя бы неофициально. Заявки украинских военных на блестящие боевые результаты выглядят как попытка подсластить пилюлю после тяжелейших потерь.

ВСУ за день потеряли 7 человек убитыми, 35 ранеными, из строя вышли 7 БМП/БТР из 18 участвовавших, единственный танк и два автомобиля. При этом, формальная задача дня была выполнена – машины с грузами приехали на 32-й блокпост. С другой стороны, терять такую прорву людей и техники ради каждой проводки грузовика с водой было бы безумным расточительством даже по меркам ВСУ. Кстати, военные смогли не только проехать на блокпост, но и выехать с него. И их даже толком не обстреляли на обратном пути, что показывает, насколько мало людей реально было у Цвяха – похоже на то, что у него просто не хватало людей, чтобы поставить хоть какой-то заслон с юга.



Пока шли бои непосредственно перед Смелым, некоторые события происходили на северном фланге в районе села Сокольники. Дело в том, что после занятия Смелого и Славяносербска севернее, между позициями сторон, осталась обширная «серая зона». Северский Донец в этом месте делает изгиб: река течет практически строго с запада на восток, а у Славяносербска и Трехизбенки резко сворачивает на юг. Южнее Смелого ближайшей украинской позицией был, собственно, 32-й пост, а вот севернее «службовцы» уже после генерального штурма 20-го числа окопались в Крымском, то есть с севера на юг примерно на той же линии, что и 31-й блокпост. Таким образом, получался прямоугольник примерно 9х6 км, не занятый никем. Северную (длинную) и восточную стороны этого прямоугольника образовывали берега Северского Донца, западную – позиции украинских войск, южную – Бахмутка. К северу, за Донцом, начинается довольно крупная полоса лесов, идущая аж до Лисичанска. В северо-западном углу этого прямоугольника находится село Сокольники (170 дворов и 327 жителей до войны, одна старушка и кот на 2017 год, на сегодняшний день никого). Около Сокольников был небольшой мост через Донец, в настоящий момент он взорван.

В общем, Сокольники были тихим местом, такая сельская пастораль на берегах Донца. Война здесь началась 21-го октября, когда «службовцы» устроили набег на село. По украинским данным, его вели части полицейского батальона «Луганск-1» и части нацгвардии «Омега» и «Ягуар». В реляциях фигурирует эпическая баталия, в которой погибло более сорока «ватников». В реальности ополченцев в селе не нашли и ограничились прочесыванием. В Сокольниках украинские военные расстреляли двух гражданских лиц – пенсионерку Ирину Пащенко и шофера Сергея Вольвака. Причиной стало участие этих людей в организации референдума в мае 2014-го года.

Интересно, что украинские официальные лица признали факт убийства. Правда, «губернатор» Г. Москаль заявил, что это сделали переодетые украинскими солдатами ополченцы. Проблема в том, что одновременно украинские силовики с гордостью сообщили, что в день убийства проводили в Сокольниках зачистку. Военный смысл этого великого похода был строго нулевым, сражаться было не с кем, никакой попытки там закрепиться ВСУ не сделали, так что вскоре туда вошли уже ополченцы. Несколько дней спустя, 29-го октября, ВСУ (на сей раз десантники) повторили набег (может быть, как раз и попытались уже прочно занять село), но теперь их ждали. Завязался бой, в селе из противотанковых гранатометов сожгли два из въехавших туда БТР. Оператор-наводчик одной из машин Евгений Геш до сих пор числится пропавшим без вести, что в конкретных условиях смело можно читать как «тело полностью сгорело». Остов бронетранспортера по сей день стоит на окраине Сокольников.

Еще несколько солдат были ранены, и «службовцы» отступили. Отряд ополченцев в Сокольниках был маленьким. Однако после боя ВСУ окончательно уверились, что в селе невероятные орды «колорадов» и посвятили конец октября и начало ноября беспорядочным обстрелам из всех видов оружия, по итогам которых Сокольники стали непригодными для жизни. Население спешно покинуло село, частично людей вывезли ополченцы, кто-то уехал сам. При этом потери повстанцев практически отсутствовали. Первый погибший в Сокольниках ополченец Роман Сабадуха был убит 6-го ноября. К этому моменту село уже несколько дней как прекратило существование. Линия фронта стабилизировалась, и до февраля 2022-го года Сокольники оставались передовым опорным пунктом ополчения.



После массового заклания 19-го числа высокие стороны некоторое время не вели активных боев. Полковник Миронюк строил планы один другого краше и интереснее, включая гениальную идею снабжать БП-32 с вертолетов. Тем временем, как водится, мифология зажила своей жизнью, появились вездесущие «поляки-наемники», численность окруженных непрерывно «росла», быстро докрутившись до «батальона». С другой стороны, конечно же, «выяснилось», что террористы и найманцы собрали огромные силы (чеченцы, сербы, осетины, псковский десант!), но окружения как такового нет, и грузы возят исправно. Вероятно, через несколько недель украинские официальные лица уже начали бы сообщать, что на 32-м БП испытывают проблемы с ожирением, а ополченцы обнаружили бы в котле армейский корпус.

Между тем перестрелки вокруг 32-го продолжались. 26-го числа в окрестностях 32-го БП погиб командир роты украинского 140-го ЦССО Дан Колесник. «Бэтмены» и «Хулиганы», дабы разогнать сплин, ежедневно постреливали по блокпосту из АГСов и прочего оружия. Кстати, не совсем без успеха: за время осады на самом блокпосту был убит только один солдат, но обстрелы довели два БТР до небоеспособного состояния. На блокпосту жили в скверных условиях, экономили воду, в общем, осада сказывалась на боевом духе нацгвардейцев не самым приятным образом. Гарнизон блокпоста «сражался» скорее с бытовыми условиями – солдаты страдали от обезвоживания.

27-го числа окруженцы договорились с Цвяхом о вывозе тел убитых. К этому моменту в посадках вокруг Бахмутки лежало более десятка украинских солдат. Процедура прошла благополучно, трупы собрали. Четверых солдат, возивших тела на 31-й блокпост, пропустили и туда, и обратно. На украинской стороне все это подавали с чрезвычайным пафосом, но реальность состоит в том, что это был результат договора, а не какой-то невероятный успех противника.


В конце концов, Цвях и Кудрин вышли на связь с 32-м блокпостом и предложили просто уходить. Цвях не скупился на обещания и утверждал, что в окрестностях 32-го БП тысяча ополченцев с «Градами», которые они в случае чего применят. Проверить сообщения про «Грады» на блокпосту не могли, но понимали, что серьезный штурм кончится для них скверно. Тем более что Бахмутка по-прежнему была уставлена остовами техники спасителей, и это железное кладбище сказывалось на боевом духе. В конце концов, на посту «коллегиально» решились на почетную капитуляцию. По украинским данным, это отступление все-таки было согласовано с Миронюком, который, надо полагать, был рад такому завершению противостояния не меньше Цвяха и его команды. Некий службовец вышел к ополченцам с белым мешком в качестве флага, и блокпост 32 капитулировал. Цвях лично сопровождал окруженцев, гарантируя безопасность. Один украинский офицер находился с ополченцами в качестве встречной гарантии.

Окруженцам разрешили уходить с оружием. 28-го октября они покинули свои позиции и отправились по Бахмутке на 31-й пост. На позициях было брошено по два поврежденных бронетранспортера. Блокпост перешел под контроль ополчения.

Занятно, что вышедшие с блокпоста «службовцы» бранили скорее собственных командиров, чем ополченцев. «В конечном итоге, они оказались более люди слова, чем многие из наших генералов», – сказал на следующий день один из них, выносивший трупы с Бахмутки.





В целом украинским вооруженным силам сражение на Бахмутке стоило примерно 30 человек убитыми и пленными. Для такой небольшой операции было потеряно очень много техники: 3 танка, 9 бронетранспортеров (с учетом боя за Сокольники), 7 БМП и несколько разных автомобилей. Со стороны ополчения достоверно известно о шести погибших.

После этого линия фронта устоялась, и в окрестностях Славяносербска началась обычная для этой войны окопная война с четкой и редко меняющейся линией фронта. Позднее окрестности 32-го блокпоста стали исходными позициями зимней кампании 2015-го года.





Война продолжалась. В 2017-м году погиб Цвях, Кудрин покинул Донбасс и сейчас живет в России. Пленные были выменяны в течение нескольких месяцев. Для ополчения 32-й блокпост стал яркой тактической победой – без участия регулярных подразделений Российской армии был достигнут заметный успех. Отряды, сражавшиеся на Бахмутке, малоизвестны по сравнению со знакомыми всякому, кто следил за событиями в Донбассе, «Спартой» или «Призраком», но они показали, что могут сражаться и храбро, и успешно.

опубликовано Readovka