Святослав Голиков: По теме штурмовых отрядов сформированных из спецконтингента

Тема штурмовых отрядов, сформированных из спецконтингента, не столь широка, как многие другие наши больные вопросы. С теми же мобилизованными у нас есть такие проблемы, что местами просто туши свет. Однако я всё-таки считаю эту тему немаловажной и имею кое-что по ней сказать, тем более, что есть поводы.

С одной стороны, в Лисичанске и Соледаре приключились ЧП с групповым дезертирством, сопровождавшимся отягчающими обстоятельствами одно другого тяжелее.

С другой стороны, помимо отстранённых наблюдений и мимолётных контактов, у меня появился опыт плотного личного общения с бойцами одного из отрядов "Шторм Z", с которыми нам довелось проводить занятия по тактической и огневой подготовке.

Начну с первого повода.

Контингент однозначно весьма специфический, и побег вполне может быть осуществлён по предварительному сговору и с некими нездоровыми планами.

Может также иметь место и спонтанное действие ввиду того, что люди банально одурели от воли, которой не видели много лет (из наших курсантов так трое персонажей загуляли, правда, никуда бежать они не собирались, просто балбесов понесло и их синими приняла военная полиция).

Однако вполне может быть ещё один вариант. Людей может элементарно переклинить из-за отношения к ним как к одноразовому мясу, которое можно вообще никак не жалеть. А такое отношение на самом деле нередко имеет место.

Нюанс в том, что как банальные уходы в отрыв по синей воде, так и сорванные башни ввиду невменяемого людоедского командования не являются прерогативой спецконтингента.

В самых разных подразделениях нашей действующей армии (включая добровольческие формирования) и частях резерва периодически случается всякое, вплоть до очень серьёзного. Например, в конце марта дезертировала группа бойцов одной из работавших под Авдеевкой добровольческих бригад, причём с захватом машины смежников, убийством водителя и попыткой прорыва через блокпост, где их в итоге и расстреляли.

Так что, поскольку и масса любителей поскакать на синем коне у нас имеется, и отношение к людям как к расходному материалу у нас также вполне себе бытует, от эксцессов на самом деле никто, увы, не застрахован.

Другое дело, что в ситуации со спецконтингентом чаще имеют место риски более тяжёлых обстоятельств и последствий группового дезертирства.

Вот, скажем, летом прошлого года на нашем Изюмском фронте имела место пара случаев того, что можно было бы квалифицировать как групповое дезертирство бойцов добровольческих формирований. По факту люди запятисотились ввиду угрожающе фатального бардака, воевать с принимавшими их на ленте фейсами не собирались, коллективно грабить банки (условно) не планировали (напротив, планировали снова зайти, но уже в какую-то более вменяемую структуру).

А вот насколько далеко может понести коллектив дезертиров из числа спецконтингента, это весьма тревожный вопрос. В частности, бежавшие из Лисичанска отметились убийством сотрудника МГБ ЛНР, который пытался их остановить.

Идём дальше.

При благоприятном стечении обстоятельств (скажем, когда людей не кидают втупую на мясные штурмы или втёмную на такие же мясные разведки боем) штурмовые отряды из числа спецконтингента могут быть достаточно эффективны.

Ещё в начале октября прошлого года один из инструкторов на полигоне, где тренировали бойцов очередного отряда "Шторм Z", рассказал нам, как вновь прибывшие на один из участков фронта бойцы такого отряда ночным штурмом взяли высоту, к которой до этого армейцы не могли подступиться пару месяцев.

Или же недавний майский пример, который я уже приводил выше, с ночным форсированием реки, взятием опорника на господствующей высоте напротив села Масютовка и созданием плацдарма с перспективой развития успеха по левому берегу Оскола в направлении Купянска.

Таким образом, даже чисто с практической точки зрения возникает вопрос: зачем попусту растрачивать человеческий ресурс, который можно соответствующим образом обеспечить, нормально обучить и передать под вменяемое командование? Ведь тогда КПД этого ресурса однозначно станет выше, а это вклад в одно общее дело. (Или я по наивности что-то путаю?).

Конечно, я отлично понимаю всю неоднозначность проблематики возвращения этих людей к обществу после отработки контракта. Здесь, бесспорно, присутствует серьёзная этическая коллизия и однозначного ответа у меня нет. Вообще о раскаянии, искуплении и прощении может легко читаться в житиях святых, но далеко не каждый готов принять эти моменты на практике в своей собственной жизни.

Однако если человек получает шанс на реинтеграцию в общество, я всё-таки буду за реализацию этого шанса. Другое дело, что право на искупление огнём и кровью не стоит предоставлять абсолютно всем, дабы избежать уже не просто этических, но и критических социальных коллизий с неблагостными последствиями.

Я пока не слышал, чтобы в отряды "Шторм Z" загоняли из-под палки (скажем, все наши курсанты пошли добровольцами, равно как и те бойцы, с которыми мы пересеклись в начале октября прошлого года). И я вижу, что у людей есть мотивация, вплоть до того, что отбывающим серьёзные срока остаётся спокойно досидеть буквально год-два, но они выбирают фронт.

Хорошо и просто сформулировал этический компонент мотивации один из наших курсантов. Я, говорит, очень хочу сказать своей племяннице, что вернулся не из тюрьмы, а с войны, чтобы ей не было стыдно за дядю.

Многим реально хочется отмыться, и люди с подобной мотивацией, сознательно выбирающие смертельно опасный путь искупления, имеют весьма высокую вероятность воздержаться от рецидива. А это, как ни крути, весьма позитивный момент в социальном измерении.

Мне понятны опасения в том плане, что сейчас они научатся всякому, а потом вернутся на гражданку или же вырвутся на волю в пампасы, как вот эти самые группы дезертиров, и наделают всяких страшных дел.

Такие риски, бесспорно, есть, но их можно постараться минимизировать.

Сразу оговорюсь, вариант с полетевшей кукухой - это общий проблемный момент для всех участников БД, потому что психика, бывает, неслабо расшатывается, и любой человек, словивший ПТСР, при неудачно сложившихся обстоятельствах может выкинуть коленце.

У меня самого, кстати, после 14-го случилась такая ситуация: кондуктор не хотел пропускать нас в маршрутку со щенком, шумел, махал руками, а я внезапно осознал, что правой рукой продолжаю держать щенка подмышкой, а пальцами левой сжимаю ему кадык. Всё тогда в итоге утряслось, но я неслабо стреманулся и тупо на морально-волевых стал себя контролировать. Со временем попустило. А после прошлого года такого в принципе уже не было. Видимо, психика как-то хитро адаптировалась.

Тут важен и самоконтроль, который в значительной степени зависит от личной мотивации человека, и социальные условия, в которых человек находится, и социальные перспективы человека, зависящие от социальных условий (в широком смысле) и влияющие в свою очередь на его мотивация. Т.е. помимо работы человека над собой, самому государству тоже надо крепко чесать репу на предмет того, чтобы подавляющей массе этих людей было элементарно выгоднее жить нормальной жизнью, а не идти вразнос и не возвращаться в тюрьму. (Я опять исполняю наивную Машу?)

Здесь считаю важным ещё такой момент.

В дополнение к личной мотивации человека вернуться не сидельцем из тюрьмы, а солдатом с фронта, за которого не стыдно родным и близким, объективно имеет место позитивное стимулирование в виде радикального изменения его социального статуса.

Однако помимо этого, я считаю, необходим элемент и негативного стимулирования. В случае сознательного рецидива из корыстных побуждений (не говорю об эксцессах в состоянии аффекта, которые может исполнить любой ПТСРщик) участие в СВО должно расцениваться не как смягчающее обстоятельство (типа ветеран БД, за Родину воевал, всё такое), но, напротив, как отягчающее (т.е. тебе дали возможность искупить вину, а ты оказался конченным мудаком и не заценил этот шанс) и сопровождаться лишением соответствующего статуса. Такой момент также может быть сдерживающим фактором.

Что же касается эксцессов с дезертирством, то, как я уже обрисовал выше, ситуации бывают разные, и нужно разбираться в каждом отдельном случае.

Те же риски побегов по предварительному сговору необходимо начинать минимизировать тщательной оперативной работой ещё на стадии отбора кандидатов, плюс не пускать дело на самотёк в уже сформированных подразделениях.

Критически важным является вопрос установления и поддержания дисциплины (этот момент, кстати, является проблемным и для частей, сформированных из мобилизованных).

Вариантом выхода из ситуации может быть в принципе отказ от формирования таких отдельных штурмовых отрядов и распределение спецконтингента по действующим подразделениям. Однако здесь тоже есть подводные камни.

Где гарантии, что какие-нибудь особо одарённые персонажи не разложат боевой коллектив, в который они попадут? Нестойкие боевые коллективы из числа тех же мобилизованных у нас есть, и проблемы с дисциплиной, увы, имеют в целом достаточно распространённый характер.

В Отечественную на командирские должности в штрафных ротах ставили кадровых военных профессионалов. Сейчас же с комсоставом в штурмовых отрядах всё сложно. Однако простым расформированием этих отрядов и распределением личного состава по обычным линейным подразделениям эта проблема, боюсь, не решается, поскольку упирается в общую проблему нехватки адекватных командирских кадров в действующей армии и частях резерва, т.е. штурмовые отряды являются только одним из проблемных участков, сама же проблема несравненно шире.

Ну и в завершение обрисую ещё несколько моментов.

На самом деле условия, в которых оказывается здесь человек, рискнувший выбрать этот шанс, вполне могут сподвигнуть его по возвращении либо на рецидив, либо на реинтеграцию в общество. Это, разумеется, далеко не единственный, но всё-таки существенный фактор.

Во всей этой ситуации разные факторы переплетаются и переходят один в другой, но я хочу отметить особо вопрос человеческого отношения к людям, поскольку он достаточно сильно влияет на мотивацию и от него многое зависит, в том числе и проблема дезертирства.

Конкретно нам наши курсанты, которых до этого побросало по нескольким разным местам, говорили прямым текстом: вы к нам по-человечески относитесь, не обращаетесь как со скотом, действительно стараетесь чему-то научить.

Знаете, я ни у кого из них не спрашивал, за что человек получил срок. Можно, конечно, брезгливо тыкать в них палочкой, но стоит всё-таки не забывать о том, что от сумы и от тюрьмы не зарекаются. При этом отлично понимаю, что большинство сидело по делу, в том числе по тяжёлым статьям. Но сейчас они для меня - во-первых, просто люди, которым дан пусть и крайне рискованный, но всё-таки шанс, и, во-вторых, наши солдаты, с которыми мы вместе делаем общее дело.

Опять же понимаю, что зарёкшиеся от тюрьмы зададутся вопросом: да за каким хреном мы должны их жалеть? Да хотя бы за тем хреном, что они сейчас наши солдаты, нравится нам это или нет. И если отбросить эмоции, то даже чисто утилитарный подход диктует необходимость сбережения личного состава. Можно без толку положить людей под каким-нибудь сраным опорником, а можно дать им возможность нормально воевать. Разница, по-моему, очевидна. Двухсотые боевых задач не выполняют. (Наверное, снова херню какую-то сказал...).

Было дело, на полигон приехал один генерал на солидной должности, подошёл к нашей группе, поговорил с людьми, выслушал запросы и пожелания. Беседа, естественно, началась с вопроса, к какому подразделению они относятся. На ответ про отряд "Шторм Z" он сказал людям: забудьте про букву "Z", сейчас вы такие же бойцы, как и все остальные. Практически то же самое, что накануне говорил им я.

Правда, здесь есть пара нюансов.

Первое. Говорю не в упрёк генералу. Просто констатирую факт. Реальное подтверждение моим словам они видели в моём отношении к работе с ними. А вот казалось бы воодушевляющие слова генерала в их личном опыте разбиваются о фактические реалии.

Вот, например, этих самых людей без офицеров, без уточнения местности и обстановки, без БК (!!!) и вообще до хрена ещё без чего вывозят впотьмах на какие-то окопы хрен знает где и говорят: занимайте позиции, далеко не расходитесь, тут всё вокруг заминировано (а там ещё и над головами летает всякое). Благо, спустя сутки их оттуда забрали, и они попали на обучение к нам. Однако впечатлений они поднабрались. Ну и какой вес после такого будут иметь для них по сути-то правильные слова генерала?

А теперь второе. Главное. Как сказал им генерал, они такие же бойцы, как и все остальные. Так вот здесь нюанс в том, что отношение к ним на самом деле не имеет какого-то радикального различия с отношением к этим самым всем остальным. Так работает вот эта наша система, просто кому-то везёт с командирами. В той или иной степени мы все "Шторм Z".