Стрелков: Где-то в жаркой Африке в бассейне реки Пимлоло

Где-то в жаркой Африке в бассейне реки Пимлоло давным-давно под сенью пальм располагалась большая деревня зусулов. Некогда воинственных, но в исторические времена перешедших на вегетарианское питание и в течение нескольких поколений превратившихся в тихое мирное племя, незлобливо сносившее террор крупной гиены, обитавшей на скале неподалеку и регулярно (в среднем - раз в неделю) пожиравшей кого-нибудь из жителей. Когда мерзкое животное начинало особенно близко подбираться к фигвамам местной элиты, вожди и шаманы племени каждый раз устраивали поход к скале на битву с коварным чудищем. Они обряжались в старые боевые перья и ритуальные пальмовые листья, потрясали прадедовскими палками и дубинками, демонстрировали битые молью шкуры дикого вепря и бешеного слона, которые 100 лет назад были убиты при нападении на деревню и уходили в джунгли с древним воинственным кличем - "Нагиену!" Иногда они брали с собой какого-нибудь мальчика из бедной семьи или даже двух. Все остальное население их провожало радостными воплями и пожеланиями успеха. Вернувшись из джунглей, вожди и шаманы каждый раз рассказывали о страшной битве, в которой они почти одолели дикого зверя, демонстрируя костюмированное представление о том, как главный вождь ударил гиену палкой и попал в нее камнем. К сожалению, менее опытные молодые люди из похода никогда не возвращались, но гиена на неделю-другую оставляла деревню в покое ("зализывает раны" - объясняли шаманы и обещали - "когда-нибудь вождь ее обязательно до конца победит!")
Однажды рано утром жители деревни были разбужены воплями и криками, раздававшимися с "Гиеньей скалы". Выбежав из шалашей и фигвамов, они увидели, как на вершине венчавшего ее утеса Проклятая Гиена отчаянно дерется с огромным леопардом. Не успели зусулы удивиться, как вперед выскочил престарелый вождь с группой шаманов. Вождь принялся истошно вопить: "Давай! Вот так! Справа заходи! Молодец! Кусай ее за хвост! Да не так, а вот так! Ну, наконец-то понял! Молодец!" При этом он размахивал палкой, и делал загадочные движения, которые тут же толковались и разъяснялись собравшимися вокруг жрецами. Последние объясняли простонародью: "Наш-то каков молодец, а?!? Видите - подчинил своей воле не кого-нибудь, а благородного ископаемого саблезубого леопарда и наслал его на нашего смертельного врага! Сейчас леопард, под тщательным руководством нашего великого вождя, одолеет трупоеда и вот тогда-то мы, братцы, заживём!" По мере того, как гиена отступала, шаманы принялись изготавливать новый племенной тотем в виде саблезубого леопарда, раскрашивать друг друга пятнами и подрисовывать длинные клыки, а вождь публично назвал победителя своим другом и рассказал, что еще маленьким беспомощным котенком много лет назад подобрал его в лесу, выкормил тыквенным молоком и натренировал на битву. И торжественно заверил, что новый владелец скалы не просто вегетарианец, а будущий защитник деревни - в честь чего объявил трехдневный праздник, вызвавший всеобщую восторженную радость.
Так случилось, что незадолго до битвы в деревню забрели двое европейских путешественников: собиратель древнего фольклора Шурик и его Осёл. Посмотрев и послушав вопли вождей и шаманов, Шурик задумчиво потер переносицу, поправил очки и обратился к Ослу со словами: "Пойдем-ка отсюда побыстрее, друг мой... Чует моё сердце, что леопарду скоро понадобится, как новому тотему и покровителю деревни, отправлять на скалу сладкие бататы, кокосы, бананы и прочие вегетарианские плоды. И кого-то придется посылать на это благородное дело не реже, чем три раза в неделю (леопард-то куда крупней гиены!). Первыми, думается, постараются отправить чужестранцев (то есть меня), но и на твоем месте я бы тоже поспешил скрыться - после чужестранцев пойдут тайные мясоеды, нарушающие сакральные традиции деревни. И что-то мне подсказывает, что жрецы сочтут тебя очень похожим на плотоядного хищника. В общем, пойдем подобру - поздорову! Местные ритуалы мы уже описали, вождя и жрецов леопард непременно сожрёт за всеми остальными не взирая на их пятна и клыки, а мы должны сохранить для истории сей замечательный этнографический обычай изощренного ритуального самоубийства".