Сергей Вальченко: СВО и революция военного дела (Юрий Балуевский)

Новое оружие меняет характер боевых действий и заставляет переписывать учебники тактики.

Специальная военная операция, которая началась в феврале 2022 года, по масштабу задействованных сторонами сил и средств, по интенсивности боевых действий и уровню используемых технологий уже точно вышла за рамки ограниченного вооруженного конфликта. Более того, специалисты уверены: СВО знаменует собой важнейшую веху в развитии военного дела и даст старт настоящей революции в области оружия, тактики, оперативного искусства и стратегии.

Нелегкий труд по анализу происходящих в зоне СВО военных событий, а также по выявлению новых тенденций в области вооруженной борьбы одним из первых взял на себя Центр анализа стратегий и технологий (ЦАСТ). Он подготовил сборник военно-научных статей «Алгоритмы огня и стали», посвященный нашей спецоперации и военным конфликтам последних лет. Предисловие к этому аналитическому труду написал бывший начальник Генерального штаба Вооруженных сил России (2004–2008) генерал армии Юрий Балуевский. «Армейский стандарт» знакомит своих читателей с выводами известного военачальника.



Кризис жанра

СВО, считает экс-начальник Генштаба, стала беспрецедентной проверкой буквально всех составляющих военного дела и военного строительства — от тактики, оперативного искусства и стратегии, организационной структуры войск до испытания боем практически всех нестратегических видов и образцов вооружения и военной техники. Весь этот опыт еще только предстоит осмыслить военным ученым. Но уже сейчас ясно, что СВО показала несостоятельность многих прогнозов развития военного дела и потребовала переоценки роли и места разных видов оружия. В развитии боевых действий, боевого применения сил и средств важно увидеть верные тенденции, уловить закономерности, без чего не преодолеть кризис и позиционный тупик так называемого «прозрачного поля боя».

Итак, какие же «чудные открытия» явила миру в военном деле СВО? Во-первых, современные высокомеханизированные армии вместо высокоманевренных боевых действий вдруг перешли к позиционной окопной войне, где темпы продвижения на поле боя выглядят черепашьими даже по меркам Первой мировой.

Артиллерия, прежде всего дальнобойная и высокоточная, возвращена на пьедестал бога войны. Едва ли не определяющим фактором боя и операции становится количество выпущенных снарядов.

Налицо ренессанс пехотного боя, к которому после Второй мировой войны армии ведущих стран мира не готовили ни своих солдат, ни своих офицеров.

ПВО одержала неожиданный триумф над военной авиацией, которая не только лишилась способности массово действовать над территорией противника, но и над своей территорией вынуждена летать и базироваться с опаской.

Наконец, стремительно и безоговорочно воздушное пространство завоевала беспилотная авиация. Небо заполонили тучи микроаппаратов — коптеров, FPV-дронов, охотящихся чуть ли не за каждым пехотинцем. Беспилотная революция обеспечила небывалую прозрачность поля боя и начала теснить артиллерию.



В результате значительно возросла уязвимость группировок войск, включая уровень тактических подразделений и выше, и даже отдельных боевых машин и бойцов на поле боя.

Улетучившийся «туман войны»

Чем обеспечивается беспрецедентная прозрачность поля боя? Огромным количеством постоянно задействованных средств разведки и целеуказания, в первую очередь беспилотных и спутниковых. Но не только. Налицо качественный скачок в объемах и скорости получаемых и передаваемых с помощью этих средств разведывательных данных.



Быстро развиваются средства радиотехнической разведки, методы киберразведки и слежения за информационными сетями противника.

По оценке Балуевского, все это фактически полностью устраняет «туман войны», а также драматически ускоряет процессы выдачи целеуказания и принятия решения в связке «выстрел — поражение».

Более того, полная прозрачность становится реальностью не только на тактическом, но и на оперативном и стратегическом уровнях. Появляется возможность наносить высокоточные удары практически на любую глубину, вплоть до стратегической. Онлайн-целеуказание и гиперзвуковые ракеты делают возможной борьбу со вторыми эшелонами войск и объектами в глубоком тылу противника. В арсенал средств поражения уверенно вошли и относительно небольшие и недорогие барражирующие боеприпасы с дальностью полета в тысячи километров.



Получается, что невозможность сосредоточения войск заставляет менять основы военного дела. Например, принуждает вести боевые действия мелкими подразделениями и отдельными боевыми машинами. А это требует кардинального изменения подходов ко всем аспектам боевого, тылового и технического обеспечения, организации войск и сил и развития всех систем вооружения и военной техники.

Танк — главная жертва

В числе тех систем вооружения, чья роль на поле боя радикально и быстро меняется в ходе СВО, оказались танки. По словам Балуевского, танк «стал одной из главных жертв опыта боевых действий последних двух лет». Недавний символ ударной силы и боевой мощи оказался легко обнаруживаемой и легко поражаемой целью. Кроме того, танк оказался очень уязвим для мин.

Бывший начальник Генштаба задает в связи с этим ряд вопросов, которые, судя по всему, пока ответов не имеют. Могут ли танки применяться массированно? Обладают ли они требуемой защищенностью? Имеют ли эффективное оружие для ведения огня в условиях прямой видимости? И главный вопрос: утратил ли танк свое значение как главная ударная сила, средство прорыва и маневра, основа современной войны?

Юрий Балуевский обозначил только направления в поиске ответов на эти больные вопросы. По его мнению, перспективному танку необходимо будет в первую очередь продемонстрировать сохранение мощного огня прямой наводкой на поле боя по сравнению со средствами огневого поражения с закрытых позиций.


С другой стороны, решения ждут проблемы противоминной защиты и преодоления минных полей, а также защиты от барражирующих боеприпасов и FPV-дронов. Один из путей — создание комплексов активной защиты нового поколения и, возможно, основанных на новых физических принципах.

Артиллерийские горизонты

Еще одна актуальная тема — роль полевой артиллерии. Главная тенденция здесь — повышение дальности стрельбы и внедрение высокоточных боеприпасов. По мнению Балуевского, эволюция артиллерии изменяет и принципы контрбатарейной борьбы. В ней на первый план все больше выходят беспилотные разведчики и наводчики.



Еще одна тактическая новация — рассредоточенные действия орудийных расчетов. Одиночные орудия, а не батареи и дивизионы фактически сами приобретают характер высокоточных средств поражения и могут использоваться по отдельности. Это мы и наблюдаем в ходе боевых действий на Украине, замечает Балуевский.

По его словам, российские разработчики артиллерийских систем, к сожалению, остаются в роли догоняющих. Налицо качественное превосходство артиллерии НАТО за счет перехода на 155-мм орудия с длиной ствола 52-го калибра, а в перспективе и 58–60-го калибров и разработки 155-мм снарядов сверхбольшой дальности. Экс-начальник Генштаба резюмирует: СВО выявила значительное отставание отечественной артиллерии и ракетных систем и требует приоритетного кардинального их перевооружения в ближайшие годы.

Авиационный тупик

Неожиданный результат показало в ходе СВО извечное противостояние ПВО и военной авиации. Промежуточный итог: потеря актуальности таких устоявшихся форм применения боевой авиации, как воздушная наступательная операция или массированные авиационные удары.



По мнению Балуевского, решение задачи противодействия силам ПВО противника и их подавления должно носить системный характер. Ключевые элементы — системы разведки, вскрытия и обнаружения комплексов ПВО; специальные средства помехового противодействия и радиоподавления ПВО; средства огневого поражения; специальные авиационные комплексы постановки помех и радиоподавления; ложные цели; комплексы бортовой обороны боевых самолетов; специальные боевые самолеты подавления и поражения средств ПВО.

«Все эти элементы, — отмечает Балуевский, — должны быть выстроены в комплекс единой системы управления и должны заранее проходить совместное обучение и боевую подготовку для реализации планируемых задач».

Беспилотная вакханалия

Бурное развитие военной беспилотной техники и приемов ее применения стали головной болью ПВО, которая не готовилась к борьбе с этой «мелочью». Тем не менее дроны разного класса и назначения стали, вероятно, главной проблемой средств ПВО и главным вызовом для любой системы ПВО.



Балуевский обращает внимание прежде всего на кардинальное изменение парадигмы применения беспилотников обеими сторонами, от ориентации на применение дронов самолетного типа большой (класса MALE), средней и малой дальности, продолжительности полета и размерности к массовому использованию малых коммерческих коптеров. Причем как для ведения разведки и наблюдения, так и в качестве ударных, включая FPV-дроны и барражирующие боеприпасы.


«Это, — отмечает экс-начальник Генштаба, — привело к взрывному расширению их применения, фактически превратив в один из основных видов вооружения в боевых действиях».

FPV-дроны поражают практически все виды боевой техники на передовой, обладая беспрецедентным для любого вида управляемого оружия соотношением «стоимость — эффективность».



Можно предположить, делает прогноз Балуевский, что в дальнейшем развитие «ланцетоподобных» аппаратов в качестве летающей артиллерии приведет к их частичной трансформации в малогабаритные тактические ракеты. По его словам, большее распространение получат FPV-дроны, малые барражирующие боеприпасы, которые в кратчайшие сроки будут эволюционировать вплоть до индивидуального оружия бойца. «Это означает, что уже в ближайшие годы на поле боя будут задействованы десятки и сотни тысяч малых беспилотных летательных аппаратов, — резюмирует Балуевский. — Соответственно, встанет и огромная по объемам задача борьбы с ними, также начиная от уровня низших подразделений, экипажей и расчетов».

В заключение экс-начальник Генштаба привел известное высказывание известного военного теоретика А.А. Свечина из его книги «Стратегия», написанной в 1926 году: «В стратегии пророчество может быть только шарлатанством; и гений не в силах предусмотреть, как фактически развернется война. Но он должен составить себе перспективу, в которой он и будет оценивать явления войны». «К этим словам, — отметил Балуевский, — я бы добавил: «Войны будущего».