Платон Маматов: Интервью моего товарища-артиллериста о первых днях войны

1. Расскажите как вы пришли в армию и в чём заключается ваша работа?

Когда был на срочке, то божился и крестился, что никогда не пойду на контракт. Срочка была в 2008-2009 годах и тогда я насмотрелся на контрабасов и чем они занимались. Ничем от нас, сроканов, не отличались. Делали ту же работу, но просто имели больше послаблений и зарплату в 8-10 тысяч, которую обычно пропивали за пару дней после получки. Жили с нами же в казарме, питались в столовой, боевой подготовки не было практически никакой. В общем не тянуло меня к такой службе.

После армейки проработал на заводе 5 лет и чем дальше, тем больше понимал, что надо что-то менять. Зарплата мизер, роста никакого не ожидалось...К тому же как раз в моей жизни появился человек, с которым я хотел связать жизнь и создать семью...

2. Какие тонкости есть в вашей работе и есть ли такие, которые вы открыли только после 24 февраля?

Все учения с боевой стрельбой обычно проходили всегда одинаково из года в год. Выезжаем на пару месяцев в поля, где ставим палатки, ходим на огневую подготовку, занимаемся херней попутной (вода-дрова-говно)...

Сами учения занимают из всего этого 3-4 дня. ЧЕТЫРЕ ДНЯ ИЗ ДВУХ МЕСЯЦЕВ.

Разведосы гоняют на КНП, откуда засекают цели и корректируют нашу стрельбу куда мы долбим... Обычно это огромное поле и км в 5-7 от КНП этого целями служат холмики и иногда нами же сколоченные щиты два на два... Мы же находимся ещё км в 3 от КНП с орудиями.

Я принимаю от разведки цели по радио, координаты обсчитывают, установки для стрельбы передаю по проводам (так было определено кем-то, что на орудия всегда только по проводам ) на орудия, они уже наводятся и стреляют... Все как в годы ВОВ. Отличие только в том, что радиостанции поновее и у разведки помимо биноклей кое-что тоже появилось...Никакой разведки с БПЛА даже речи не было...

Однажды я предложил передавать цели на орудия по радио. Но сказали, что "на хер надо, вдруг пропадет или сядет аккум и будут е..ать за время"... Вставали обычно дивизионом в 12 орудий на поляне метров 200 на 200. Поплотнее. Видимо , чтобы врагу было проще накрыть одним залпом нас...

Но так учили... Так же хочется вспомнить колонны, которые мы выставляли. Как ходили и орали офицеры водилам "Не растягивайтесь! Ближе подгоняй!" Наверное боялись, что можно потеряться, если машина будет стоять дальше, чем метров 10 от предыдущей...

В общем, как учили, так мы и заходили под Киев в 2022.

Про сожженные колонны и без меня все уже известно. Нас, слава Богу, эта участь избежала. А вот про размещение дивизиона на маленькой площади, когда между орудиями по 20-40 метров, есть куча воспоминаний...

3. В какой момент вы поняли, что едете на войну?

Вроде ещё в конце 2021 пошли слухи, что очередной полевой выход будет в Белоруссии. Типа совместные учения. Обычно зимний полевой выход был февраль-март, а тут выезжаем в конце января типа.

Как обычно приехали, стали ставить палаточный лагерь, через пару дней начались занятия по связи, по огневой подготовке. Обычная тягомотина. Партиями стали возить в Брестскую крепость на экскурсии. Всегда мечтал об этом.

Какие то артисты приехали, выступали. Но как то не до них было.. Все готовились к учениям с белорусами. В итоге в день, когда должен был быть выезд на стрельбы, сказали, что пока не надо... А через день сказали, что учения закончились.

Мы конечно удивились, но не первый раз кучу войск собирают для массовки... Потом пошли слухи, что домой пока не едем. Будем тут стоять. Сколько не известно. Все больше разговоров про заход на Украину стало. Спорили.

Большинство доказывало, что никуда не поедем и все это чушь. Но всегда у кого-нибудь был знакомый, кто больше других знал... В итоге командир полка сказал в один день, что сворачиваемся и перемещаемся ближе к границе в зону отчуждения. Типа хохлы накаляют обстановку на Донбассе, собираются возвращать его и наши хотят так припугнуть их.

"Никто никуда заходить не будет. А если и заедем, то тут столько войск, что они разбегутся все просто», - цитата командира полка.

Дивизия должна пройти около 300 километров, зайти по дорогам до западных окраин Киева, развернуться и не пускать к столице украинские войска, если таковые будут. Под Киевом должны приземлиться войска, в том числе наш самоходный дивизион, который уже почти неделю жил на аэродроме в ППД. В городе росгвардия и ОМОН будут разгонять возможные протесты.

Я глянул на карту.

- Тут же минимум мостов пять. А если взорвут?

- Значит вся дивизия развернется и поедет по другому пути

Все телефоны сложили в один ящик и сдали на хранение тем, кто остаётся. Получали патроны, аптечки, в которой был жгут Эрсмаха и ипп, один промедол дна троих.

Слова медика: «это наркота. Главная задача- не проебать». Мне ещё даже граната досталась.

24 числа часов в пять утра поехали. Вытягивали огромную колонну. Только наш полк это под сотню машин. Тягачи с орудиями, заправщики, камазы со скарбом.

Ехали час наверное мимо таких же колонн пока не встали. Первый раз увидели, как вдалеке работает наш град. Красиво. Стояли часов 6-7. Тупили, ходили туда-сюда.

Дошла инфа, что хохлы оказывается ещё вечером ВЗОРВАЛИ МОСТ! В итоге под вечер развернулись и поехали обратно на поляну, с которой выезжали утром... Ночью была дозаправка, а рано утром опять потянули колонну только уже в другом направлении.

Ехали долго. Какие то грунтовые дороги в лесу. В итоге выехали к реке, к понтонной переправе. Регулировщик сказал, что Припять... Понтоны, броня, техники куча.

Опять долго ехали. Потом встали и сказали, что впереди БОЙ! Мы даже опешили от такой наглости хохлов. По карте посмотрели. Город Иванков впереди. Типа хохлы в городе, отстреливаются. Нам надо проскочить круговой перекрёсток и ехать дальше.

Погнали. Первый раз увидели нашу сожженную технику. Как потом оказалось, что хохлы наводили минометы, просто наблюдая за нами через камеры дорожного движения.

Мы проехали без проблем, но буквально через пару минут откуда то со стороны города услышали стрелкотню. Началась пальба просто туда. На ходу с машин, не целясь, не зная, кто там вообще стрелял.

Проехали город и опять стали петлять по каким то деревням, полям. Пока не уперлись в большой населённик Здвижевку. Там простояли до утра в колонне и получили приказ расставлять орудия на поляне около озера и готовиться к открытию огня.

4. Расскажите про первые события после пересечения границы.

Первый пункт, в котором мы простояли около недели была как раз Здвижевка. Рано утром подошел мужчина и спросил "можно ли пройти в церковь с семьёй".. Мы были не против.

После оказалось, что куча народу из Киева в первые часы после начало всего этого, собрали вещи и поехали из города в такие вот посёлки и дачи. Думали, что столицу будут бомбить и бежали подальше. А в итоге попали в самую гущу.

Мы встали у дома, прямо у озера. В доме тоже была семья. Так же приехали пересидеть на даче. Мужчина, жена и дочь. Его так трясло, когда он первый раз вышел к нам... Просил не ломать двери и не лезть в дом, так как жена беременная.

Командир сходил, проверил, что не врет. Успокоили его, дали консервы какие-то, подключили дом к генератору, чтобы прогрел дом от котла. Потом сами следили, чтобы к его дому никто не лазал. Дай Бог, чтоб они сейчас были живы и здоровы.

Дня два просто маялись фигней. Потихоньку копали окопы «на всякий случай». Каждый день мимо гнали колонны. Хрен пойми кто и куда. В один день с товарищем несли сухпаи и услышали, как выскочила вертушка буквально в километре от нас и ударила куда-то.

Я ещё говорю "Ни хрена, как близко наши работают". Когда оттуда побежали раненные, мы поняли, что это не наша вертушка. Стали закапываться активнее.

У соседей появился первый 200. Своя же бмд выстрелила случайно в башню рядом стоящему реостату. Пробило насквозь вместе с парнем.

Буквально на следующий день у нас тоже появился 300. Соседи из леса рядом открыли огонь в сторону нашего села. Кто? Что? Какие подразделения рядом? Никто ничего не знал.

Дошло до того, что птуристы наши выстрелили в вертушку свою же, но механик в последний момент дёрнул машину и ракета ушла мимо.

Наконец-то поступила боевая задача. Одним орудием выехать по темноте и отработать по координатам. Парни съездили, отстреляли. Никто ничего не корректировал. Просто в сторону вражины. Поздравили с почином. Тогда ещё думали, что и стрелять возможно больше не придется.

Но уже на следующий день посыпались цели. Долбили куда-то и на север, и на запад. Потом, разглядывая карту , поняли, что находимся в сосиске, а с трёх сторон хохлы в населенниках.

Крайняя задача там была: выехать за пять километров от села, встать на поляне, отстрелять батареей по полученным целям и вернуться обратно. Посмотрели по карте! Наметили точку. Погнали.

Не учли только, что карты 1986 года выпуска и вокруг за 30 лет все чуть-чуть изменилось. Там где были поля вдоль дороги и наша точка стояли коттеджные посёлки и дачи.

Мы встали у дома, прямо у озера. В доме тоже была семья. Так же приехали пересидеть на даче. Мужчина, жена и дочь. Его так трясло, когда он первый раз вышел к нам... Просил не ломать двери и не лезть в дом, так как жена беременная.

Командир сходил, проверил, что не врет. Успокоили его, дали консервы какие-то, подключили дом к генератору, чтобы прогрел дом от котла. Потом сами следили, чтобы к его дому никто не лазал. Дай Бог, чтоб они сейчас были живы и здоровы.

Дня два просто маялись фигней. Потихоньку копали окопы «на всякий случай». Каждый день мимо гнали колонны. Хрен пойми кто и куда. В один день с товарищем несли сухпаи и услышали, как выскочила вертушка буквально в километре от нас и ударила куда-то.

Я ещё говорю "Ни хрена, как близко наши работают". Когда оттуда побежали раненные, мы поняли, что это не наша вертушка. Стали закапываться активнее.

У соседей появился первый 200. Своя же бмд выстрелила случайно в башню рядом стоящему реостату. Пробило насквозь вместе с парнем.

Буквально на следующий день у нас тоже появился 300. Соседи из леса рядом открыли огонь в сторону нашего села. Кто? Что? Какие подразделения рядом? Никто ничего не знал.

Дошло до того, что птуристы наши выстрелили в вертушку свою же, но механик в последний момент дёрнул машину и ракета ушла мимо.

Уже на следующий день посыпались цели. Долбили куда-то и на север, и на запад. Потом, разглядывая карту , поняли, что находимся в сосиске, а с трёх сторон хохлы в населенниках.

Крайняя задача там была: выехать за пять километров от села, встать на поляне, отстрелять батареей по полученным целям и вернуться обратно. Посмотрели по карте! Наметили точку. Погнали.

Не учли только, что карты 1986 года выпуска и вокруг за 30 лет все чуть-чуть изменилось. Там где были поля вдоль дороги и наша точка стояли коттеджные посёлки и дачи.

5. Насколько сильно всё изменилось в армии после Киева и изменилось ли вообще?

В Озёрах как раз проявилось все то, чему нас учили. Что толком реально не работало и привело к лишним жертвам. Дивизион встал на поле длиной метров в 500, по 30 метров между орудиями.

Стали долбить Мощун, который был напротив, за рекой Ирпень. Расход снарядов было просто огромный.По 400 в сутки. Ни наблюдения, ни корректировки. Просто по иксам.

Ну и начались прилеты по нам. Раз где-то рвануло, второй. Стали закапываться. Потом ночью спалили, что над нами что-то кружит и жужжит. И с утра начался просто пиздец.

По пакету градов прилетало в нашу сторону практически через день, в остальное время то миномёт, то стволка. Воронки от некоторых оставались метра по полтора глубиной.

Приказ был один: «закапывайтесь». Мы, как кроты, зарывались все глубже и глубже. Нет бы раскидать орудия на сотню-другую метров или убрать эту кшм, которая на хер не сдалась, но стояла ровно посередине.

Стали таскать всякий стройматериал: доски, листы железа, воротины. Из всего этого городили блиндажи. Но тогда мы думали, что война именно так и выглядит. Мы долбим по ним, а они по нам. И кто кого перебьет быстрее!

Тогда из средств связи была только 168 и полёвка с тапиками. Вот эту полевку мы по несколько раз за пару часов бегали мотать после каждого обстрела.

Связи нет - значит жопа. Схватил за провод и побежал вдоль него. Бежишь до обрыва, ищешь второй конец, мотаешь, бежишь обратно.

От прилетов постоянно загоралась трава. Опять же эта полёвка сгорела. Бежишь новую линию тянешь. Тут же тушишь этот сухостой.

Вопрос связи - это половина успеха. Сейчас, спустя уже два года, мы набрались опыта. Научились воевать грамотно, почти без потерь. Но до того потеряли много товарищей.

Всё это благодаря средствам связи, большинство которых мы в итоге получили через гуманитарку. Теперь дивизион раскидан по-орудийно на десяток километров. А наш пункт управления находится минимум в нескольких км от ближайшего орудия.

В режиме онлайн на мониторе наблюдаем, как работает каждый ствол. С десятка БПЛА через раздаётся трансляция. Каждый снаряд стараемся положить в цель. Расходы снарядов измеряются десятками, но мы видим, какой урон мы наносим.

Тогда под Киевом мы не знали, что так можно и нужно воевать. Поэтому за это платили жизнями своих товарищей.

Р. S. К вопросу навигации и всего такого. Как уже говорил, все телефоны мы оставили при заходе в Белоруссии. Заходили по бумажным картам 1986 года выпуска. Сейчас же практически в обязательном порядке у каждого военнослужащего должен быть телефон с прокаченными картами.

Никаких перемещений колоннами. Вся движуха тягачей только по ночам. Будь то подвоз боеприпасов или перестановка орудия. По всякой мелочевке есть квадроцикл, уазики и нивы. Все получено через гуманитарку. Без такого тыла и поддержки конечно бы ничего у нас в армии не менялось. За это огромное спасибо.

6. Самое легкое и самое тяжелое направление?

Самое тяжёлое - Киев. Не потому, что враг оказался силен. Мы не были готовы к такой войне. Когда по твоему дивизиону бьют, не прекращая , и потери через день, то это очень страшно. Тяжело терять парней, с которыми ты недавно только разговаривал.

Кому то прилетело в голову, а кого-то лично приходилось откапывать из заваленного прилётом блиндажа. Сидели четвером у входа, услышали выход снаряда, нырнули в блиндаж. И этот первый же снаряд сложил его.

Двоих откопали, а двоих уже не успели. Легкие все были забиты землёй. Два друга были. Теперь лежат и на кладбище рядом. Это было страшно. Плакали, стесняясь и отворачиваясь друг от друга.

Другому колено вырвало осколком. Мина взорвалась в кроне дерева, а он лежал в окопе. Я лично мотал его, так как оказался рядом. Коленную чашечку разнесло просто. Мессиво из мяса и костей.

Это очень страшно. Тогда паники никакой не было. Делал все на автомате, но потом трясло уже просто дико.

И что еще давило, так это отсутствие информации. Никто не знал, что происходит и сколько это продолжится. Это не менее тяжело. За все время там получили по одному письму из дома. Жена писала, что через третьи руки узнала, что я живой. Что с детьми все хорошо. Что вроде идут какие то переговоры.

Опять все сидели по окопам и про себя плакали. Когда вышли в Белоруссию, то обнимались, радовались, что живы. Думали, что все закончилось.

Потом переехали под Валуйки. Заходили под Изюм. Сказали, что недели на три максимум. Ага. Тоже хапнули там не мало. Опять бегал под обстрелом, мотал провода эти чертовы.

Сидели девятером в блиндаже два на два метра и по нам долбили кассетами, тогда ещё родными советскими с РСЗО. Иногда прилетали и 152мм. Думал, что если попадут в блиндаж наш, то мы все девять в один гроб поместимся спокойно. Но пронесло.

А вот сзади нас Мста стояла, самоходка, ей не повезло. Её разорвало так, что части ее в сотню кг валялись за 300 метров от неё. Ну и руки-ноги экипажа. Там было очень жарко, но потерь не было в нашем дивизионе. Слава Богу.

С этого направления мы уже работали повзводно, по 3-4 орудия с разносом по несколько сотен метров. Учились быстро.

Потом переехали под Кременную, в Серебрянское лестничество, где возможно в наших же окопах сейчас стоит враг. Из этого леса долбили. Встретили там 9 мая. Слушали парад Победы по радио.

Потом была Попасная. Её только забрали Вагнера, они двигались дальше, а мы работали в другом направлении, в сторону Лисичанска и Золотого. Вот там нам тоже досталось. Опять и 200, и 300. Каждый день обстрелы, каждый день хохлы долбили по вагоноремонтному заводу...

Это первый раз, когда мы стояли в городе. Сожженные девятиэтажки,каждый день пожары. Смятые машины везде. Размотанный частный сектор. За день на улице по 2-3 дома точно сгорало. Куча убитых осколками домашних животных: собаки, кошки и даже коровы.

Хохлы, потеряв город, просто долбили по нему нещадно. Там простояли почти полтора месяца.

Потом был Херсон. С июля по октябрь, до самого нашего отступления. Начиналось все круто. Жара, абрикосы созревают, живые деревни.

Поначалу только угораздило меня попасть в замес, когда срочно нужно было поставить средь бела дня два орудия в посадку. Нас по ходу спалили сразу.

Дождались, когда орудия отцепим и поставим,и стали долбить. Монотонно. Выстрел каждые 3-5 минут в течение получаса. Потом тишина. Прилетит дрон, кружит над посадкой, рассматривает,ищет нас. Потом по новой долбят.

В один из таких перерывов я пошел спилить пару деревьев на перекрытия и слышу, жужжит все ближе и ближе. Грохнулся на дно окопа, закидал себя землёй и лежал, не двигаясь. Думал, что по одному дохлому солдатику долбить не будут.

В итоге мы не сделали ни одного выстрела, но нам разбили оба орудия. По связи передали, чтоб уходили оттуда. Вышли опять же без потерь, но таких авантюр мы больше не делали.

Потом практически два месяца нормально стабильно работали. Хохлы постоянно накатывали, но все отбивалось. Местное население говорило, что копятся силы у хохлов совсем рядом, но мы успокаивали, что сверху по любому все знают. Ага.

В итоге прорвали наших соседей вдоль Днепра. Они покатились, а мы резко оказались в сосиске. Начался отход и началась жопа.

Из-за постоянных переездов средь бела дня, наши позиции быстро находили. Били всем. И высокоточкой, и шрапнелью. Тогда у нас потери примерно были, как под Киевом. Честно думали, что на другой берег уже не выйдем.

Каждый день Каховскую ГЭС долбили, а другого пути у нас не было для отхода. Но все таки смогли хохлов остановить, закрепиться и простояли ещё почти две недели недалеко от Бериславля.

Потом пошли слухи, что все равно будем уходить. Не верили, потому что видели, как и копают окопы в тылу, что укрепляют линию сзади нас.

Но в итоге пришёл приказ и все вышли. В плане моральном это было очень тяжёлое направление. Очень много народу там нам было рады. Ждали референдум, как праздника. Верили,что пришла Россия. Надеюсь, что они простят нас.

Потом было Запорожье. Недалеко от Энергодара. Видел лично блоки ЗАЭС. Вот это было самое лёгкое наше направление. Тогда оно ещё особо нигде не звучало и там был просто для нас отдых. Стреляли по паре снарядов в сутки через Днепр. Жили в деревнях, гоняли в магазины, лечили зубы. Встретили там Новый 2023 год

Ну а в первые числа января нового года опять погнали в Кременную, к которой рвались хохлы. Там под ней их остановили, отодвинули.Стояли полгода. Работали много.

А к середине июня опять нас бросили затыкать дыры уже в Бахмут, где и стоим до сих пор...

7. Событие, которое вы не забудете никогда?

Сильнее всего запомнилась смерть товарища. Это была далеко не первая и не последняя наша потеря, но именно его я вспоминаю довольно часто.

После первых месяцев и понесённых потерь среди орудийников, эти места стали заполнять теми, кто особо не пригодился по своей специальности: топогеодезисты, вычислители, разведчики-дальномерщики и т.д.

Вот и у нас со взвода забрали парня номером расчёта на мсту. Он пришёл к нам на контракт совсем недавно, только отслужив срочную службу. Тихий парень, увлекался музыкой. Постоянно что-то бубнил про себя в наряде. Оказывается рэп читал. За это и невысокий рост прозвали его Децлом.

Воевал хорошо. Никогда не унывал. Парни с батареи смеялись, что взвод такого бойца воспитал, когда он с криком «Ни хуя себе, как рядом! Класс!», залетал в окоп после прилета и смеялся.

Пришла очередная цель. Передали на орудия. Ждем доклада о выстреле. Вдруг крик в эфире: «Креста срочно! Срочно! У нас 300!». КАМАЗ полетел туда с медиком. Минут через десять возвращаются. Начинаем перегружать в буханку.

Одного вытаскиваю - нога разорвана. Я его на руках несу и спрашиваю, что с остальными. У второго, говорит, спина и зад весь в осколках. Но самый хреновый Децл.

Я побежал к камазу, а его уже выгружают на какой то крышке от ящика. Помог переложить на носилки, загрузили в таблетку. Пока медик ставил систему, я помогал ему. Воды дал чуть, лицо протер.

Децл был в сознании, разговаривал, спрашивал «жить то буду?». Говорил, что очень больно ему снизу.

Я говорю: «сейчас увезут, потерпи. Подлечат, все нормально будет! Ещё на свадьбе погуляем у тебя». Он жил с девушкой, собирались жениться.

Буханка понеслась в медсанбат.

Вечером приезжает командир и отдаёт мне его часы. «Илюха - 200. В отпуск поедешь - передай как-нибудь родителям».

Я просто в ступор. Он проехал всего минут 15. Медик сразу сказал, что он не вытянет, когда его увидел.

Оказывается не сработал штатно заряд. Снаряд не вышел из ствола. Как полагается, расчёт немного подождал и побежали менять гильзу. Как только открыли затвор, произошел взрыв. Ствол разорвало пополам, а осколки полетели во все стороны.

Кусок гильзы прилетел Децлу в спину. У него разорвало селезенку, перебило позвоночник, да и все органы были повреждены. Враг убить не смог, а свое же орудие смогло.

Ему не было даже 25.. По приезду в отпуск часы я отдал другу родителей Илюхи.

Я знаю, что за каждого нашего парня мы забрали в десятки раз больше жизней. Лично видел, как наши снаряды ложатся в группы противника. На каждого нашего погибшего наверное приходится уже по сотне с той стороны.

Но за Децла будем убивать и убивать. Царствие небесное, тебе Илюха!

8. К чему вы привыкли быстро, а к чему не привыкнете никогда?

практически ко всему может привыкнуть в плане быта. Самое тяжёлое это смена направления. Необходимо все свернуть, что налаживалось в течении нескольких месяцев.

Расчетам нужно искать новые позиции, ездить по ночам копать блиндажи, погребки под снаряды, заводить орудия, маскировать. В местах отдыха заново нужно обустраивать жизнь: где брать воду, где всех разместить безопасно, как организовать подвоз продуктов и всего остального.

Пункт управления тоже сворачивает все километры проводов, десятки станций, антенны, ретрансляторы. Надо искать хорошее место после переезда, чтоб все это разместить. Разведать местность, облазать все вышки, а если их нет, то все самые высокие деревья, чтоб задрать повыше антенны.

Но после всех этих работ, все равно все встает в своё привычное русло: дежурство-цель-работа. Привыкаешь ко всему. Приходилось стоять и в живом городе, к которому рвется враг. В городе живут люди, работают магазины, есть свет и газ.

Приходилось стоять в посадках при +30 жаре и при морозе -20, либо под проливными дождями. В отрытых окопах, обколоченных крышками от снарядных ящиков. Это все обживается, даже траншея метр на три становится уютным домом, если есть мало-мальская печка из гильзы и перекрытие над головой.

А вот к чему невозможно привыкнуть, это глупость и нежелание меняться некоторых вышестоящих начальников. Я больше чем уверен, что у всех в части есть такие командиры, которые родились в позапрошлой эпохе и продолжают тащить свои порядки, несмотря на весь опыт этой войны.

«Нас так учили! Так положено! Согласно уставу! В руководящих документах сказано!» С упорством дауна наступать на одни и те же грабли, но стоять на своём.

Вот к ним, к их решениям привыкнуть невозможно, хоть служи 10 или 20 лет. Скажу больше, что опыт сво никак не хотят воспринимать в некоторых высших военных заведениях.

Товарищи уезжают на командирские курсы, провоевав по два года, увидев все, как и что работает. А там им продолжают втирать про боевые порядки дивизиона на поле в 500 метров, про огневое подавление противника с расходом тонны снарядов на цель.

Рассказывают про разведку с кнп, карты и бинокли. Вот как к этому привыкнуть?!

Всё интервью опубликовано полностью. Спрашивают «зачем вы такое показываете».

Отвечаем: мы показываем всё. И красивое, и печальное.

Вы не дождетесь от нас ни «всё везде отлично», ни «всё пропало, бегите».