Святослав Голиков: "Отвага и слабоумие" или Почему не взяли Мариуполь. "Рассказ ополченца" (Часть 2)

Начало "Рассказа ополченца": https://boevojlistok.ru/slava_nork/519-pochemu-ne-vzyali-mariupol-chast-1.html

Ближе к середине сентября того же 2014 года (точные числа не помню), будучи в составе уже другого подразделения (это была моя третья «турпоездка»), я принимал участие в наступательной операции по деблокированию Горловки. Подразделениям нашей бригады, действовавшим в рамках операции совместно со «Спартой» Моторолы и Народным ополчением Горловки Безлера, была поставлена задача занять посёлок Пантелеймоновка. Практическое выполнение задачи возлагалось на стрелковый батальон бригады, разведвзвод, бронегруппу в составе пяти танков и нашу отдельную тактическую группу, действовавшую на тот момент в качестве группы охраны танков. Ну, понимаете, задача ответственная, операция в целом, несмотря на опять же локальный характер, имеет стратегическое значение, в ней задействованы более крупные силы, нежели под Кожевней. Нет, озвездюливания на сей раз не произошло, операция прошла успешно, и наша непосредственная задача была также успешно выполнена, однако нюансы хода её выполнения также важны для понимания сути проблемы.

Итак, ранним утром какого-то там сентября мы выдвинулись на броне из Ясиноватой. Наша промежуточная задача дня – занять село Васильевка. Проехали Землянки, Ясиновку и поехали по грунтовке в северном направлении. Едем и, отплёвываясь от летящей в рожу гари и пыли, любуемся красотами полей, в том числе подсолнухами (ох, уж эти подсолнухи!). Тут где-то впереди нашей бронированной колонны начинают сериями громыхать разрывы. Кто-то кричит «Грады!», хотя подозреваю, что это были либо «Васильки», либо ещё какая-то автоматическая хрень, ибо «бабахи» «Градов» звучат эпичнее, но не суть. Мы скатываемся с брони и разбегаемся по подсолнухам. Разрывы стихают, мы возвращаемся на дорогу. Замкомгруппы приказывает рассредоточиться вдоль дороги мордой в западном направлении. Рассредоточиваемся.

В это время танк, на котором ехало наше отделение, поворачивает башню также в западном направлении и делает «бабах». Куда – непонятно. Ну, думаем, «танчикам» виднее. Ещё один «бабах». Тут из «зелёнки», в сторону которой направлены стволы наших автоматов и пулемётов, появляется фигура в камуфляже с белыми повязками на руках и ногах и орёт, что там наши. Ну, бывает. Особенно, если карты нет. Поднимаемся и группируемся позади танка. Замкомгруппы лезет на броню и начинает долбить прикладом в башню. Хреначит третий «бабах», и замкомгруппы сдувает с брони. Он лезет снова и долбит с удвоенной силой. Наконец, люк открывается и из него вылазит ошарашенный танкист. «Ты куда стреляешь?!» – «Я не стрелял!» – «Да как ты [пип-пип-пип] не стрелял?!» – «Я не стрелял! У меня орудие заклинило, я из боя выхожу». Танкист скрывается в башне, танк заводится и начинает сдавать назад. На нас. Опять бежим в подсолнухи.

Потом мы идём пешим порядком к рубежу сосредоточения под крутым берегом у какого-то ставка, на котором уже собрался батальон. Танки – те, которые остались в бою, – уходят в неизвестном направлении. Батальон, и мы вместе с ним, строится в походную колонну. Откуда-то регулярно прилетают мины и падают в некотором отдалении. С корректировкой огня на данном направлении у ВСУ проблемы, и нас это очень выручает. Начинаем движение. Идём полями в северо-западном направлении, периодически залегая, когда мины прилетают совсем близко. Потом обстрел затихает, и мы идём хоть и настороже, но уже без особой «нервухи». Останавливаемся в каких-то оврагах и ждём дальнейших указаний. Пока ждали, успели выспаться. Приходит умученный в хлам разведвзвод и докладывается комбату. Ждём. На грунтовке слева от нас появляются наши танки. По команде выползаем из оврагов, рассыпаемся в цепи и начинаем движение по направлению «туда». Куда идём, неведомо, у нашей группы карты нет, но комбат, наверное, знает.

Картина наступления была поистине эпичной – грозные танки в клубах пыли, пехота густыми цепями, и всё это на фоне потрясающего заката. И (маленький нюанс!) при нулевом огневом воздействии со стороны противника. Семь или восемь бойцов ВСУ с блокпоста, который находился где-то впереди, вне пределов нашей видимости, идут оттуда к нам навстречу с белым флагом. Им кричат и жестикулируют, указывая направление «туда», и они уходят в эту «туду» сдаваться. Как оказалось впоследствии, наше наступление могло закончиться, мягко говоря, не очень хорошо. Где-то впереди в «зелёнке» танкисты углядели БМДшку, которая готовилась коварным образом прервать наш картинный променад. Густые цепи пехоты на открытом поле! Что ещё надо наводчику и стрелку для счастья? В общем, спасибо «танчикам». Они пальнули по БМДшке, не попали, но напугали, БМДшка дала дёру, да так неаккуратно, что застряла в каком-то болоте, где и была брошена экипажем. «Танчики» на следующий день притащили её на буксире. На борту красовалась надпись «ПУТИН ХУ*ЛО ЛА ЛА», и мы с ней фотались.

Потом мы дошли до какого-то населённого пункта, и комбат собрался поздравлять личный состав с успешным выполнением задачи первого дня, однако внезапно выяснилось, что это ни разу не Васильевка, а Лебяжье («он шёл на Одессу, а вышел к Херсону»), и мы повернули на восток. Дошли, наконец, до Васильевки. В Васильевке танки остановились на западной окраине, а наша группа ушла на восточную, где попала под огонь (слава Богу, не прицельный) наших же миномётов. Как вы понимаете, связи с миномётчиками у нас не было. Послали бойца к «танчикам», чтобы те связались со штабом, штаб связался с миномётчиками, и они, наконец, перестали уже нас крыть. И они через какое-то время действительно перестали.

Утром следующего дня, после долгого группового кучкования на центральной улице Васильевки и фотосессии с «ху*лой», батальон с бронегруппой, наконец, собрались выдвигаться. Мы и часть бойцов батальона залезли на броню. «Ху*лу», кстати, тоже задействовали, ибо она оказалось во вполне работоспособном состоянии. Белые полосы на бортах смотрелись, конечно, не очень, но движение в общей колонне с красными флагами, георгиевскими ленточками и белыми повязками давало надежду, что её по ошибке никто не ушибёт. Начинаем движение. Выезжаем на взгорок на северной окраине Васильевки. Прекращаем движение. Оказывается, комсостав совещается. Колонна стоит на взгорке. Высоко сижу, далеко гляжу. Стояли минут двадцать. Ах… какая чудная мишень! Слава Богу, ничего не прилетело. Что говорит, скорее, не о нашем мастерстве маскировки и манёвра, а об уровне боеспособности подразделений ВСУ на нашем участке.

Дальше обошлось без приключений. Мы заняли «Пантёху» и установили локтевой контакт с одним из подразделений Безлера. Небольшие приключения случились вечером, когда нас очень точно и плотно обложили «стодвадцатками», но это отношения к делу уже не имеет. Характерен такой момент. В результате операции в нашем непосредственном тылу остались окруженные подразделения ВСУ. Точных данных по силам и средствам окружённых я не знаю, но их численность составляла порядка нескольких сотен человек. Так вот, пробиться с боем из окружения они не пытались, хотя мы очень сильно этого опасались, так как в Пантелеймоновке в итоге остались только танки с нашей группой и рота малообстреленной пехоты неполного состава. Окружённые либо сдавались в плен, либо пытались по-тихому просочиться к своим. Обладай эти подразделения такой же устойчивостью, как те, с которыми мы столкнулись под Кожевней, наше наступление стало бы не экстремальной прогулкой, а кровавым месивом.

Подозреваю, что найдутся «эксперты», которые скажут, что, мол, примеры двух операций не могут дать представления об общей картине боеспособности частей и подразделений ополчения летом-осенью 2014 года. Ну, блажен, кто верует. Я рассказал о том, в чём участвовал лично. Но! Если «эксперты» и просто заинтересованные в объективной оценке ситуации граждане хотят всё-таки изучить вопрос поглубже, то Google в помощь (21-й век на дворе, если что). Есть масса свидетельств участников других подобных операций, которые не оставляют иллюзий. Там, где мы наталкивались на упорное и грамотно организованное противодействие противника при бардачной организации нашей собственной боевой работы, мы огребали неслабых звездюлей. И, к сожалению, такое случалось нередко. Это горький медицинский факт. Помимо этого, большую роль в то время играл и такой объективный фактор, как значительное количественное превосходство противника в живой силе и технике. Это можно пережить в обороне (что, кстати, регулярно показывали оборонительные бои), но в наступлении также чревато озвездюливанием.

Проблемы, к сожалению, никуда не делись и в начале 2015 года, когда ополчение в основном уже было преобразовано в армейские корпуса и обросло техникой, что наглядно продемонстрировала очень тяжело давшаяся стратегическая Дебальцевская операция. И тому тоже есть масса свидетельств непосредственных её участников. Посмотрите материалы на тему «как брали Дебальцево». Поверьте, много познавательного узнаете. Здесь приведу только короткий рассказ одного моего хорошего товарища. Мы сдружились с ним ещё в Красном Луче в период моей первой «турпоездки», в июле вместе ходили на Кожевню, а зимой он служил в луганском «Беркуте». Так вот, на определённом этапе, когда всё было уже очень сложно, был сформирован сводный отряд из бойцов «Беркута», военной полиции и прочих МВДшников численностью аж в целую сотню человек, который бросили в атаку по чистому полю на подготовленные позиции численно превосходящего противника. Бросили вместо армейцев. Почему? А потому что армейцы отказались идти без поддержки артиллерии. Мой товарищ, памятуя бесценный опыт Кожевни, попытался отговорить народ от этой бесперспективной затеи. Но народ, подобного опыта не имея, решил, что они «рэмбы», и таки пошёл. Атака прошла в три закономерных этапа: движение вперёд, звездюли, откат на исходные. Здравствуйте, грабли, это снова мы. Кстати сказать, если вы помните, зимних операций изначально было две, но первая, нацеленная на овладение Авдеевкой и Песками, откуда, собственно говоря, исходит главная угроза Донецку, захлебнулась, закрепив за нами только многострадальный аэропорт, и все усилия были перенаправлены на Дебальцево.

Ну и о каком взятии Мариуполя в начале осени можно говорить? Я уже молчу про поход на Краматорск и Славянск. Предвижу возражения в стиле «вывсёврети». Мол, в самом городе на тот момент серьёзных сил ВСУ не было, наше стремительное наступление на юге было чрезвычайно успешным, а морально-психологическое состояние бойцов ВСУ после Иловайска крайне низким – стоило только ещё чуть-чуть надавить и всё, победа была бы за нами, но победу у нас украли, потому что известно кто слил и т.д. и т.п.

При этом почему-то забывается, что стремительность и эффективность наступления в конце августа, завершившегося ликвидацией Иловайского котла и выходом на дальние подступы к Мариуполю, была обеспечена группой приглашённых "гостей", которых пришлось вводить в дело по причине как раз низкой подготовленности и недостаточности ресурсов собственно ополчения для проведения таких операций. В задачу "гостей" входило кардинальное изменение обстановки в пользу ополчения на южном направлении в ограниченный период времени и с минимально возможными потерями, а вот ввязывания в сомнительные авантюры, которые могли повлечь за собой негативные военные и политические последствия, извините, было не предусмотрено. Опять-таки, если вдруг кто забыл, ополчению была предоставлена возможность провести операцию по деблокированию Горловки после первого «Минска» и завершить Дебальцевскую операцию после второго. Ну а то, что попытка взять Авдеевку и Пески закончилась неудачей, в этом что, тоже Путин виноват?

В общем, нельзя, товарищи, комплексный и объективный анализ ситуации подменять шапкозакидательными сентенциями и, тем более, истериками об «украденной победе», ибо контрпродуктивно. Из горьких уроков необходимо извлекать опыт, оплаченный кровью, дабы не повторять допущенных ошибок, если снова наступит час X.

опубликовано