Colonel Cassad: Унижение французской дипломатии

Весьма здравая статья во французском издании Figaro на тему недавней отмены визита Путина в Париж и французской внешней политике на Ближнем Востоке.



Франция (несколько запоздало) осознала, что на войне гибнут люди, что она ужасна, несправедлива и беспощадна, и что когда-нибудь на суде истории от Парижа потребуют дать отчет по поводу его бездействия перед лицом трагедии (а, может и политических взглядов и шагов). Поэтому она решила не сидеть на месте. Обвинив в ООН сирийский режим и Россию в военных преступлениях в Алеппо, она в спешном порядке составила проект резолюции Совбеза ООН с требованием остановить бои и обстрелы восточной части города (она делает вид, что там остались одни только мирные жители, причем по собственной воле, и что Россия на пару с режимом бомбят их в силу лишь своего злобного нрава), обеспечить доставку гуманитарной помощи и восстановление переговорного процесса.

Что можно сказать об этой инициативе, которая, на первый взгляд, опирается на праведное возмущение при виде вполне реальной трагедии населения востока Алеппо в тот самый момент, когда градус российско-американской напряженности опасно увеличился и вызывает опасения насчет военной конфронтации, к которой открыто призывают некоторые в Вашингтоне и НАТО? Это новая волна слепого миролюбия или же зловещая интерпретация сказки о трех медведях, которые обнаруживают вторжение в свой идиллический домик? Или же ловкая, но опасная жестикуляция, призванная не, как утверждается, решить проблему, а сыграть на руку Вашингтону, сделав еще более окостенелыми позиции обоих лагерей, которые сейчас ведут открытое противостояние на обескровленном теле сирийской нации? Сложно отделить элемент отрицания действительности от равнения на так называемый «лагерь добра»… и наших национальных интересов, которые воспринимаются в корне неверно.

Дипломатическая эпопея, разумеется, завершилась российским вето, чего и ожидали Париж, Лондон и Вашингтон, которые хотят направить на Москву волну международного возмущения, раз уж не могут привести собственные военно-политические цели в соответствие с провозглашенным стремлением к миру. Однако таким лицемерием уже никого не обмануть. Факты буквально бросаются в глаза. Если «Запад» и ведет войну с суннитским исламизмом, то по самому что ни на есть остаточному принципу: он помогает ему ресурсами и советами, тренирует его. Невероятное варварство ДАИШ становится очень удобным пугалом и катализатором западной виндикты, позволяя по контрасту назвать респектабельным ворох суннитских джихадистов из рядов ваххабитов или «Братьев-мусульман», которые не больше нашего воюют с Исламским государством, а пытаются свергнуть сирийский режим. Америка и Франция с безумным потворством ищут в этой кипящей насилием магме неких партнеров, которых можно было бы назвать «легитимной» сменой непокорного автократа. Его вина, кстати говоря, лишь в том, что он посмел противиться движению истории в западном ее представлении и демократической волне, которая призвана осчастливить своими благами весь политически отсталый Ближний Восток.

Саддам Хусейн и Муаммар Каддафи, без сомнения, жестокие тираны, не смогли этому противостоять и до последнего верили, что смогут договориться с западными противниками (и долгое время союзниками), хотя их участь была давно предрешена. То же самое чуть не случилось и с Башаром Асадом. Однако к огромному нашему разочарованию Москва увидела в этой новой дестабилизационной войне, которую Запад, как обычно, вел чужими руками, нежданную возможность обезопасить свои военные базы, бросить вызов почти не скрывавшему своего пренебрежения к ней Вашингтону, вернуть ключевое влияние в регионе и нанести удар по источнику терроризма, который представляет угрозу для ее территории, Средней Азии и Кавказа. И воспользовалась ей.

Боюсь, что в масштабной и взрывоопасной международной игре и в частности в новой дуэли Вашингтона с Пекином Франция ошиблась со всем и вся и демонстрирует миру и, прежде всего, неприятелю (а он внимательно следит за нашей дипломатической и политической непоследовательностью), что придерживается обособленной стратегии… в ущерб нашим согражданам. Ведь чем можно одновременно оправдать наши бои в Мали против суннитских джихадистов, поддержку в Ираке шиитов против суннитов, помощь экстремистским суннитским группам в Сирии против Башара Асада, стремление на иранский рынок и продажу оружия аравийцам и катарцам, которые, между прочим, финансируют мировой джихадизм, обрушивший на нас свою ненависть и злобу? Все это — близорукий оппортунизм, зияющий стратегический вакуум и проявление полного непонимания действительности.

Подобные противоречия могут объясняться лишь нашим упрямым стремлением покончить с нынешним сирийским режимом, которому дольше, чем кто-то мог себе это вообразить, удается выстоять под перекрестным огнем Америки и ее союзников-суннитов. Требование Америки (Париж тоже его поддержал) остановить авиаудары по востоку Алеппо по «гуманитарным соображениям» позволило бы местным исламистам («Джабхат ан-Нусра» и присные) поправить свое военное положение, прикрываясь мирным населением, как живым щитом, продолжить обстрел западной части города и не дать Дамаску и Москве окончательно склонить соотношение сил в пользу сирийского государства на переговорах. Кто сорвал перемирие, которое было оговорено 9 сентября в Женеве? Террористы (оно было им совершенно не нужно) и Америка, которая нанесла удары по сирийским силам в Дайр-эз-Зауре, расчистив тем самым путь для сил Исламского государства. Еще одна обманка.

Краткосрочная перспектива против долгосрочной, индивид против группы, политическое хладнокровие против (избирательной) эмпатии в СМИ… В наших мягкотелых демократиях отказываются понимать, что настоящая стратегия, если она стремится к эффективности, должна принимать во внимание числа, массы, объединения, движения и процессы. В то же время СМИ и политиканский подход к разрешению кризисов ставят на первое место индивида и сосредотачивают все внимание на судьбе и страданиях людей, хотя тех всегда приносили и, без сомнения, еще долго будут приносить в жертву глобальной и жестокой конфронтации государств. Ужасные повседневные картины войны служат прикрытием для абсолютно безжалостного столкновения сторон, в котором несчастным сирийцам отводится роль простых заложников.

Французская политическая риторика остается все столь же непродуманной. Если Асада, «палача своего собственного народа», как у нас говорят, окончательно выведут из военно-политической игры, кем тогда его заменить? Кому достанется Сирия («полезная» и прочая) если ДАИШ постепенно переберется из нее на другие «игровые поля», например, в Ливию? Есть ли какая-то подходящая альтернатива для обеспечения выживания общин (прежде всего, христианских), которые еще остаются в стране и полагаются в своем выживании на сохранение светских государственных структур? Кого поставить у власти? Фальшивых «умеренных», которые толкаются в коридорах обманчивых переговоров в Женеве? «Джабхат ан-Нусра» под новым названием «Фатах аш-Шам», который американцы все еще упорно поддерживают, несмотря на свои обязательства перед Россией и то, что он сорвал прекращение огня? Или вооруженные группы, которые теперь получили американские ракеты TOW и ждут лишь отмашки, чтобы сбить российский самолет или вертолет, разумеется, «по ошибке»? А, может, представителей Сирийских демократических сил или Армии завоевания? Или же все этих повстанцев, которые, конечно же, стремятся к свободе и демократии и избавят сирийский народ от кровавого диктатора, так долго попиравшего его своей пятой?

У нас действительно верят, что смогут хотя бы мгновение держать под контролем новых «хозяев» страны, которые получают финансирование из Персидского залива (мы сами превратились в его молчаливых должников), и чья религиозно-политическая программа совершенно не приемлет даже самых ограниченных наших «демократических» требований? У нас не понимают, что они возьмут страну в ежовые рукавицы, пустят кровь всем меньшинствам, поставят суннитское население под свой терроризирующий контроль, и что любой избирательный процесс станет всего лишь маскарадом, закрепив безапелляционное доминирование одной общины и конфессии? «Сестра Анна, ты ничего не видишь?— Я вижу, солнышко яснеет и травушка зеленеет». Что за наивность, что за невежество, что за наплевательство!
Интервью министра иностранных дел в эфире LCI 5 октября (накануне поездки в Москву) представляет собой показательный образчик бравады, которая искажает действительность и рисует сюрреалистическую картину конфликта и того, что следует от него ожидать.

«Война ничего не дает. Она только усиливает джихадистов».

То есть, нужно позволить им делать все, что вздумается, отдать ключи от страны и молиться, чтобы они не истребили остающиеся меньшинства и установили демократию? Следует опустить руки в надежде, что они остановятся? Вы смеетесь? Это уже не сказка о трех медведях, а какое-то царство розовых мечтаний…
Говоря об эффективности ударов по террористам на востоке Алеппо, Россия ведет себя «цинично»… Но кто тут на самом деле циник? Те, кто искажают действительность и не признают, что (вместе с другими) занимаются дестабилизацией государства руками связанных с «Аль-Каидой» (хозяйка ДАИШ) террористических групп под предлогом стремления к демократии? Или те, кто хотят ослабить джихадистов и укрепить структуры светского государства, с Башаром или без него?

«Политика Франции ясна… У нас есть стратегия, видение…»

Да ну? Это какая же? Мы вот уже пять лет проводим контрпродуктивную и несвоевременную политику, которая сводится всего к двум областям: гуманитарным действиям и экономической дипломатии. Грубо говоря, речь идет о том, что любой ценой продать оружие суннитским странам, помогать им воевать за власть в Сирии и… кричать о помощи жертвам этой военно-экономической деятельности, то есть сирийцам.
Несмотря на силу нашей армии, присутствие в зоне авианосца «Шарль де Голль» и операции авиации, в дипломатическом и политическом плане Францию в Сирии совершенно не видно, причем уже давно. Догматизм, морализаторство и наша неумеренная поддержка суннитских держав региона привели к тому, что мы увязли в доверчивом следовании за американской политикой, которая обернулась против нас летом 2013 года, когда Барак Обама отказался от прямых ударов по Дамаску под предлогом применения тем химического оружия (этот факт, кстати, до сих пор не был подтвержден). Пощечина оказалась тем более звонкой, что наш бывший министр иностранных дел посчитал возможным заявить еще в августе 2012 года, «что Башар Асад не заслуживает места на Земле», и что «аль-Нусра» делает правильное дело" в декабре. Французское государство не раз критиковали за такие заявления министра, которые де факто способствовали распространению исламизма и терроризма, представляя отъезд молодых французских джихадистов в Сирию как спасительный акт политической борьбы. Последствия для самой Франции всем прекрасно известны. Что бы там ни утверждал господин Эро, в сирийском вопросе Францию никто не слушает, и никто с ней не считается. Она сводится к роли маятника между Вашингтоном и Москвой, когда те больше не могут разговаривать, и нужно в очередной раз создать видимость поиска компромисса и заставить Россию отказаться от слишком уж эффективного на наш вкус вмешательства.

«Если выбор сводится к Башару и ДАИШ, значит, выбора нет»

Но ведь это действительно так, нравится нам оно или нет. Мы боремся с Исламским государством демонстративно, без большой убежденности и политической решимости, ограничиваемся ударами, которые остаются символическими без присутствия на земле. Для Москвы же никаких «умеренных исламистов» не существует, а борьба с терроризмом означает борьбу с ДАИШ и его многочисленными аватарами любой ценой, в том числе и ценой больших потерь среди мирного населения. Именно Россия вместе с Ираном и сирийским режимом борется в воздухе и на земле с исламским терроризмом, который угрожает всему Западу, разъедает наши пресыщенные и мирные общества, берет нас под прицел. Они делают дело. Страшное дело. В обозримой перспективе выбор стоит между сирийским государством в лице режима Асада и ДАИШ и Ко.

К кульминации мы подходим в конце выступления министра, когда тот заявляет, что «будущая Сирия должна быть унитарной, иметь стабильные государственные структуры, защищать все меньшинства, формировать прочные институты, контролировать армию и спецслужбы…» Хочется закатить глаза. Ведь он описывает… довоенную Сирию! Ради чего тогда было пролито столько крови?

Но худшее еще впереди. Мы вышли на новый уровень нелепости и политического самоубийства. Сейчас, когда нам как никогда важно начать открытый диалог, сказать правду, отбросить позерство и анафемы, понять истинного врага и выступить единым фронтом (как давно предлагала Россия) против исламизма, который от души потешается над нашей поразительной наивностью и слабостью, президент Франции публично позволил себе в эфире ТМС поднять вопрос о том, стоит ли ему принимать Владимира Путина в Париже 19 октября! «Может да, может нет…» Ответ Москвы на подобное оскорбление не заставил себя долго ждать: президент не приедет. Мы оказались на самом дне пропасти политического бессилия, и мы продолжаем тонуть в приступе пьяной уверенности, что нам море по колено. Высота и ширина взглядов — вот избавление от людских страданий. Реальная политика — это выход, а не зло. Неизбывная путаница между сирийским государством и режимом питает войну. Нужно помочь государству пережить наступление исламистов, а не поддерживать террористов в стремлении еще больше его расшатать. Судьба Башара Асада играет одновременно ключевую и второстепенную роль. Если сирийское государство окажется в руках ДАИШ или «Джабхат ан-Нусра», страна погрузится в межобщинную резню и хаос. И кто тогда будет отвечать за то, что это допустил?

Каролина Галактерос

http://inosmi.ru/politic/20161014/238020661.html - цинк

PS. Обычным французам эти выводы должны быть хорошо понятны, ибо последствия подобной французской политики они пожали на улицах своих городов, отсюда и подобная рефлексия. Во времена агрессии против Ливии, подобную рефлексию было трудно найти - мысль о том, что Каддафи надо свергнуть любой ценой доминировала в общественно-политическом и медийном мейнстриме. Но стоило террористам начать убивать французских обывателей и вот, совсем другое дело - возникают вопросы к внешней политике страны, которая к подобному приводит. Засеяв вместе с США зерна террора в Северной Африке и на Ближнем Востоке, Франция явно оказалась не готовой к тому, что ядовитые всходы начнут прорастать на ее же территории. Есть о чем задуматься закатив глаза.