Лев Вершинин: Наполнение термина

Захотят власти — опять обрушат рубль. И тем еще сократят обязательства государства и олигархии перед гражданами... Захотят — окончательно и полностью переведут на коммерческие рельсы медицину и образование. Захотят — повысят налоги, прежде всего, на «пахарей». Захотят — откажут в выплате пенсий, назвав это «пенсионной реформой»... Жертв такой политики ни тогда, в 1998-м, ни теперь, в 2018-м, никто честно не считал и считать не собирается... Но народ, не сопротивляющийся такой политике, вряд ли может иметь перспективу...

Откровенно говоря, после краткой вспышки интереса в конце прошлого-начале текущего года к проповедям г-на Болдырева отношусь примерно как 20 лет назад, то есть, никак. Но этот материал, - конкретно этот пассаж, - заинтересовал возможностью определиться с терминами. Вернее, с одним, но принципиально важным...

Я, видите ли, очень не люблю. слово "народ". Не потому, что оно плохое, отнюдь, а потому что его затаскали, как единственные на всю женскую общагу лабутены, и сколько бы взывали к этому абстрактному "народу", как бы ни клялись его именем, без четкого понимание смысла дефиниции слово остается бессмысленной пустышкой.

На самом деле, - хоть к Аристотелю обратись, хоть к Тациту, а хоть и к Макиавелли или Франклину, - "народ" (δῆμος, populus, popoli, nation) есть одно и то же: совокупность лиц, так или иначе имеющих возможность определять политику государства. Это вовсе не значит, что все монады одинаковы, всегда кто-то рулит "наверху", а кто-то принимает решения "верхов" снизу,

однако везде и всегда "низы народа" имеют реальную (не на уровне деклараций) возможность воздействовать на "верхи народа", так или иначе контролируя их деятельность и при необходимости корректируя ее, а "верхи", хотят они того или не хотят, вынуждены в той или иной степени принимать этот контроль и учитывать эти корректировки.

Соответственно, во всех общественных формациях, кроме лево-либеральной и социалистической, "народ" в целом, - и "верхи" его, и "низы", - противостоит массам населения, в категорию "народ" не входящим (рабам, вилланам, пролетариям, лишенным избирательных прав), и противостоит достаточно успешно, но только до тех пор, пока "верхи" не начинают гнить,

первым признаком чего является разрыв связей "верхов народа" с его "низами", вытеснение "низов" ниже планки, на уровень населения, которое ни с какой стороны не "народ" и превращение "верхов" в замкнутое сословие, существующее за счет всех, кто не попал в круг избранных держателей достатка и комфорта. И тогда конструкция начинает трещать.

Но. При всем том, что в такой ситуации понятие "народ" исчезает совершенно (или, точнее, звание "народ" присваивают себе протухшие "верхи"), а чтобы сгнившая система рухнула и старые кадры уступили место новым, естественного недовольства низов, жестко удерживаемых в узде как силой, так и умело поставленной на поток пропагандой, мало. Необходимо,

чтобы в гуще "низов" созрели и оформились социальные силы, способные не просто восстать, - рабские и крестьянские восстания не побеждали почти никогда, а если побеждали, воспроизводили ту же систему, против которой бунтовали, только с самими собой у руля, - но организовать массы, дать им четкую программу, а затем, после победы, строить что-то новое.

Да, такие изменения никогда не обходятся без большой крови: гниль (пиявки, раковая опухоль etc.) не сознает, что она гниль, и очень методично обрабатывает бесправных в нужном ей ключе, а если уж приткнет, то за свой статус, свои привилегии, достаток и комфорт дерется свирепо, но если "внизу" есть силы, способные предложить что-то новое, ее проигрыш неизбежен.

А теперь давайте от теории к практике. Есть ли в Российской Федерации (коль скоро уж г-н Болдырев пишет про неё) какие-то силы, способные сформулировать, организовать, возглавить, повести и, главное, построить. Нет. По крайней мере, я таких не вижу. Ни тех, кто "был ничем, а должен стать чем-то", ни тех, кому "нечего терять, кроме своих цепей":

буржуазия (реальная, а не олигархия и высшее чиновничество, от реального капиталима предельно далекие) раздавлена, разобщена, испугана, все же остальное плотно обработано в нужном "верхам" ключе, и пропаганда идей, оправдавших себя век назад, сейчас, в новых реалиях, абсолютно неэффективна, а эффективные теории еще не сформулированы.

Таким образом, г-н Болдырев прав в том, что "верхи", рассматривая в качестве "народа" себя и только себя, могут, а значит, будут делать с "низами" все, что сочтут нужным. И в том, что "низы" (давайте не прелюбословить, называя их "народом"), не сопротивляясь, лишаются всякой перспективы, г-н Болдырев тоже прав. Но вот вопрос: а как сопротивляться?

Ответ на этом вопрос я пару раз давал, перечисляя:

(а) бунтовать (категорически не рекомендую, ибо чисто "низовой" мятеж неизбежно раздавят, а откликнуться на призывы абы кого, лишь бы оторваться, неконструктивно, потому что, использовав, загонят обратно в стойло),

(б) бежать куда получится (тоже сложно, но для тех, кто силен, молод, при хорошей профессии и знает языки этот вариант полагая максимально перспективным, а учитывая фактор детей, тем паче),

(в) любой ценой вписаться в обслугу господ, хоть стражником, хоть писцом, хоть скоморохом (очень сложно, но можно, а если вдруг господа начнут писать "с чистых листов", тогда, правильно определившись, тем более),

(г) а большинству, которому по разным причинам деться некуда, остается только принять реальность, утешаясь тем, что вокруг все так живут, а любой труд почетен, и маленькими дозволенными радостями по средствам.

Вот такие четыре перспективы пару раз озвучил я, будучи абсолютно убежден, что других вариантов нет, - но должен отметить, к стыду своему забыл, что кроме бунта и побега для тех, кому прислуживаться тошно, а жить пылью невмоготу, есть еще аж три варианта борьбы. Пусть не идеальные, но вполне эффективные, а главное, доступные каждому...