Семён Пегов: Где-то между тройкой и четвёркой

---
09 ноябрь 2021

Или как я провёл последние дни Второй Карабахской войны.

Проснулся как всегда на рассвете. Разбудила выпотрошенная до костей тишина.

Обычно на этой карабахской войне команду «подъём!» давали вой противовоздушной сирены и азербайджанские реактивные снаряды, которые разрывались каждое утро по расписанию между 6:30 и 6:45. Мы почти что перестали обращать на них внимание и обычно засыпали дальше, отмахнувшись от назойливых звуков, как студенты после вечеринки отмахиваются от назойливого будильника.

Однако на этот раз всё было иначе. Тишина как будто выворачивала внутренности наизнанку и это ощущение изводило больше, чем любая реактивная артиллерия. Я встал и на какое-то время застыл у окна своего номера, расположенного на втором этаже гостиницы «Армения».

Центральную площадь Степанакерта практически полностью проглотил вязкий карабахский туман.

Невозмутимо разрезая эту плотную и сырую субстанцию, по направлению к одному из правительственных зданий, почти игрушечно расставленных в столичном центре, прошла взрослая и почти вызывающе крепкая женщина в строгом деловом костюме на высоченных каблуках. Такие дамы с рельефными и массированными икрами, неизбежно проступающими через любые чулки, имеют махровую жизненную закалку и обычно руководят бухгалтериями, отделами кадров, административными столовыми, секретариатами или службами протокола.

Непонятно, как вопреки законам физики хрупкие в своей утончённой форме каблуки носят этих атлантов по земле. Тем не менее походка карабахской чиновницы, следовавшей, очевидно, на свою бюрократическую пахоту была наполнена настолько архетипическим спокойствием, что тревога, вызванная тишиной - отступила.

«По крайней мере это означает, что азербайджанцев здесь пока нет», - подумал я и отправился в ванну вычищать изо рта запах солдатской тушенки, чеснока и кизиловки.



Накануне, то есть 7 ноября, объявили эвакуацию Степанакерта. Столица опустошалась на глазах. Мы как раз вернулись из под Шуши, потеряв квадрокоптер.

В штабе сказали, что мы сможем доехать до перекрёстка с газовой заправкой (выезд из города), поднять там нашу «птичку» и снять результаты жестоких боёв. Артиллерия армии обороны Арцаха якобы накрыла большую группу азербайджанских военных, пытавшихся занять Шуши.

По штабной информации - там до сих пор шли бои, а на месте находился высокопоставленный генерал (фамилию не вспомню, но чуть ли ни один из заместителей командующего). Дали его телефон, но в условиях, когда связь глушили беспощадно и друзья, и враги - это оказалось абсолютно бесполезным.

Вдоль серпантина, поднимающегося от Степанакерта к Шуши - стояли с десяток танков. Их дула были развернуты в неопределённые стороны. Отступали танкисты или наоборот готовились наступать - я до конца не понимал. Но учитывая, что в Шуши, где мы побывали за день до этого вместе с епископом Багратом, большого количества танков не наблюдалось, можно было сделать вывод, что их перебросили сюда для контратаки.









Впрочем, «семдесятдвойки», покрытые пыльной чешуёй активной брони, стояли не заведёнными и застывшими в какой-то немой неопределенности. Мы промчались мимо них, не оттормаживаясь. За рулём пока ещё целого «фортюнера», лихо заходившего в серпантинные виражи, как всегда был Мигро - коренастый, не большого роста, армянский борец-чемпион, который по-ополченски вооружившись АК и ручными гранатами, вызвался отвечать за нашу безопасность.



Напрягало, что на встречу не спускались скорые - обычно они ревели между Шуши и Степанакертом круглосуточно, вывозя раненых. Их отсутствие на трассе я прочитал как явный сигнал - с дорогой что-то не так. И оказался прав. Доехать до заправки мы в итоге так и не смогли.

Коптер попытались поднять, укрывшись с группой бойцов под одной из скал на обочине. От них мы узнали, как обстоят дела на самом деле - до злосчастного перекрестка оставалось километр-полтора, дальше начиналась зона обстрела, с высот работали азербайджанские снайпера.

Ребята подтвердили, что в Шуши до сих пор находятся группы армянских солдат, но связи с ними нет. На перекрёстке у заправки - месиво, забрать раненых не получается, тела друзей и врагов вперемешку, снайпера отсекают все машины, идущие в город - в том числе, скорые. Вверх по асфальтному течению остывали несколько перевёрнутых и расстрелянных «уазиков».



Осмотреться подробно с воздуха - тоже не получилось. Дрон ускользнул из рук потеющего под тяжестью броника и обстоятельств Зиздока раньше, чем «птичка» успела передать чёткую картинку. Установки РЭБ не оставили нашему механическому питомцу шансов, он пропал с радаров смартфона практически моментально. Мы приняли решение спустится обратно в город и рассказать в штабе, что их информация по Шуши потеряла актуальность.

Степанакерт мы застали нервно оживлённым. Последние несколько дней улицы были беспросветно пусты, постоянно гремели обстрелы, а теперь все повылезали из укрытий, причем вместе с расплодившимися машинами. Всё суетилось, гудело, бурлило, сигналило, копошилось.

Оказывается пока нас не было - власти объявили эвакуацию. Для гражданского населения. Однако в автомобилях на ереванских номерах Степанкерт массово покидали и люди в камуфляже. Особых знаков отличия на их форме я не разглядел, но как рассказывали потом товарищи - вместе с мирным населением по келибаджарской трассе в сторону Ванка откатывался и ереванский спецназ.

У меня желания уезжать не возникло. Борец Мигро тоже категорически решил остаться. Возникли сомнения на счёт оператора. Потерять его самого, в целом, было не жалко. Однако в Москве Зиздока ждала жена - на девятом месяце беременности, которая с учётом экстремальных условий объективно могла родить в любой момент.





Перспектива искусственно ускорить её роды представлялась не особенно заманчивой. Всё-таки четвёртая дочь - не шутки. Пришлось уговаривать нашего друга и самого известного в Армении спортивного комментатора Карена Гилояна вывезти Влада из Арцаха. Гилоян согласился, скрепя сердце. За пару дней до этого он побывал с нами в реальном бою под Шуши и уезжать теперь казалось для него немыслимым. В отличие от тех, благодаря кому на границе Армении и Арцаха в этот вечер образовалась настоящая пробка.

Мигро, в свою очередь, попытался впихнуть в «Ниву» к Гилояну с Зиздоком своего близкого - дядю Овика. В это день я его видел первый раз в жизни и сразу обратил внимание, что на местного работягу он не особенно похож. С седой бородой профессионального геолога, в свитере с высоким горлом, с желтоватыми от никотина усами, в стильных джинсах и модных кожаных ботинках - Овик больше напоминал охотника за головами на пенсии.

Борец общался с ним как с родным дедом. Я тоже было обратился к нему: «Дедуль, тебе лучше с ребятами», - за что чуть не получил по морде. Седой охотник за головами протестовал и отказывался уезжать, Мигро стоило больших усилий усадить его в машину. Впрочем, всё это оказалось напрасно - сделав вид, что уехал, через час Овик вернулся к нам пешком как ни в чём ни бывало.

«Пошли вы на фуй! Никуда я не поеду!», - не дожидаясь удивлённых комментариев сказал Овик и попросил автомат. Именно в этот момент я расслышал в его русской речи какой-то странный акцент. Овик оказался сирийским армянином из Алеппо, который переехал в Степанакерт пару лет назад. Получилось, что он попал с одной войны на другую.

Улицы опустели. Нервяк, который исходил от уезжающих - постепенно отступал по мере того, как их машины удалялись от города. Мы сидели у наших друзей в магазинчике под названием «Стрелок», расположенном в полуподвале одного из центральных жилых домов. Там торговали камуфляжем, берцами, ножами и другим охотничьем ассортиментом.

Владелец, который говорил о себе «я просто продавец брюк» - на самом деле был человеком с незаурядной биографией. Достаточно сказать, что продавцами в его магазине работали исключительно спецназовцы, которые не так давно уволились со службы после смены власти Ереване. Странным образом получилось, что новая политическая система в Армении создала условия, чтобы выдавить со службы самых боевых офицеров - и к моменту начала горячей фазы конфликта они работали на гражданке, кто кем. Вот наш друг, например, продавал тактические брюки.

Несмотря на то, что все парни формально были отставными - во время этой войны они постоянно куда-то пропадали небольшими группами, возвращались через несколько дней заметно уставшими и почему-то чистили свои винтовки.

В отличие от действующих ереванских - эти спецназовцы не стали спешно паковать вещмешки и улепётывать на личных тачках в сторону границы. Кто-то сварил традиционный армянский кофе, я, как всегда, предпочёл кизиловку. Владелец магазина Ашот, чьё кругло-смуглое лицо выражало почти феноменально умиротворение (есть такой тип специальных людей, которые чисто генетически не способны выходить из себя даже в самых экстремальных ситуациях) поддержал меня рюмкой коньяка.

- Так, на всякий случай, ты если что автоматом пользоваться умеешь? - спросил он пуленепробиваемым голосом, сделав глоток коньяка.

- Да.

- Если по пятибальной шкале - где-то между тройкой и четверкой?

- Плюс-минус.

- Это хорошо…

Как выяснилось позже, уже после войны, этим вечером в Степанакерте находились не больше ста человек. Чиновников и прессу вывезли в тыловой Ванк. Из представителей власти остались президент, пару приближённых к нему человек, личная охрана и несколько депутатов. Ну а самые шустрые защитники родины к ночи уже были в Ереване.

Наши друзья экс-спецназовцы, оказавшиеся куда более готовыми к войне, чем многие действующие службисты - стали собираться на посты. Вид у них был почти партизанский.

- Всё реально так плохо? - спросил я Марата, который уже нацепил на голову чёрную тактическую панаму и поправлял разгрузку.

- Не знаю, посмотрим.

- Ты, я смотрю, вообще не переживешь…

- А чего переживать?

- Ну вон, все уезжают.

- Я их не понимаю. Куда спешат? Азербайджанцы - они же не Хусейн Болт? Ну пускай, там турецкий спецназ элитный. Но это же не олимпийские чемпионы, вряд ли они наступают с такой бешеной скоростью, с которой некоторые тут уносили ноги.

Перед выходом парни позвали нас перекусить. Прямо среди торгового зала разложили вскрытые солдатские консервы, содержимое которых стремительно выгребали охотничьими ножами. Откуда-то нарисовалась варёная домашняя курица, которую отламывали прямо руками, заворачивая куски в тонкий армянский лаваш.

Наш ополченский ужин прервал оглушительный взрыв и звон разлетающегося стекла, вместе с которыми моментально вырубился свет. Я в этот момент как раз стоял над столом, от которого меня слегка качнуло волной ворвавшегося с улицы горячего (как в тот момент показалось) воздуха.

После паузы, во время которой оседала взрывная пыль, я услышал голос Самвэла:

- Все живы?

Пронеслась очередь «да», заморгали фонарики телефонов. Никого не ранило, пол был усеян стеклом, мы с Мигро выскочили на улицу - посмотреть, что с «фортюнером». В помятый капот вплавился изогнутый осколок, лобовое покрылось разнообразно-извилистыми трещинами. Борец завёл машину, мотор работал, «фортюнер» был на ходу. Повезло.

Это был второй раз, когда рядом со «Стрелком» серьёзно прилетело. В один из первых дней войны в метрах двадцати от здания огромную воронку, снеся половину частного дома оставил белорусско-китайский «Полонез». Теперь по центральной улице отработали турецкие РСЗО TR-107. Попадание пришлось прямо над нами, реактивный снаряд разрушил одну из квартир на верхнем этаже. Ниже по улице, примерно в километре от нас серьёзно потрепало управление карабахской полиции.

Жирный прилёт и выброс адреналина качественно взбодрили. Вместе с Мигро и Овиком мы пошли в гостиницу, где еще полночи просидели вместе с директором Сашей, по прозвищу "Девятипалый". Он водил БМП-2 еще в первую Карабахскую войну. Когда его бронемашину подбили афганские моджахеды, воевавшие само собой на стороне Азербайджана - ему оторвало пальцы. Сане тогда не было и восемнадцати. В той войне он победил. Дилеммы уезжать или не уезжать из Степанакерта для него не стояло. Мы пили кизиловку, закусывая чесноком.

8 ноября утром меня разбудила выпотрошенная до костей тишина. Следующие два дня до полного окончания боевых действий - были самыми странными в моей жизни. Многое из того, что произошло не получается понять до сих пор.

Но одно я знаю точно - я никогда не буду жалеть о том, что судьба связала меня с теми, кто остался в Арцахе до последнего.

Мы не знали, что придут миротворцы. Не знали, какие города, районы и территории политики сдадут врагу. Но нам не было страшно. Потому что эта земля не для тех, кто боится.
источник: WarGonzo

Комментарии:

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
БоевойЛисток.рф » Семён Пегов: Где-то между тройкой и четвёркой
БоевойЛисток.рф: свежие методички Русского Мира, Руссо пропаганда, Руссо туристо с гастролями оркестров, сводки с фронтов,
скрипты и скрепы, стоны всепропальщиков, графики вторжений и оккупаций, бизнес-патриоты и всякий цирк.
© 2016-2024. "Боевой листок". Россия. 18+. Мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов публикуемых на сайте статей.
Соглашение. Конфиденциальность. Оферта видео. Жалобы, вопросы и предложения направлять: boevojlistok@ya.ru