Евгений Норин: Полушишечные

В 2014 году Россия захватила в мировой политике стратегическую инициативу. Вежливые зеленые люди парализовали украинские вооруженные силы в Крыму и под восторженные аплодисменты населения за несколько дней вернули полуостров домой. Буквально через несколько недель Россия как будто испугалась своего успеха. Вялая, туманная политика РФ в Донбассе привела к тому, что Украина, хотя и не смогла разгромить республики Донбасса, получила возможность годами их терроризировать.

В 2022 году Россия пошла на самое радикальное обострение, какое можно было себе представить – предельно дерзкую операцию на Украине, настоящий слом мирового порядка. Ради этой цели была подставлена под удар вся национальная экономика, были поставлены под удар все отношения с ведущими странами мира, на карту поставили все, что можно поставить.

И вот в тот самый момент, когда на карту было поставлено все, России не хватило решимости.

Россия по-прежнему ведет операцию в режиме мирного времени, непрерывно делая жесты необычайного благородства, которые никто никогда не оценит. Москва как будто каждый раз пугается собственной смелости и, начав паниковать, постоянно делает шаги назад, как будто в надежде, что ее благородство оценят. Отход с острова Змеиный подается как акт доброй воли, отход от Киева – как акт доброй воли. Успехов на фронте все меньше, но ни смены стратегии, ни наращивания усилий просто не видно. Оборот «центры принятия решений» вообще превратился в анекдот из трех слов.

Что это все означает? На практике это все означает, что Россия воспринимается как противник слабый. Типа саддамовского Ирака, будь у Ирака ядерное оружие.

Почему все это происходит? Ну, догадайтесь с трех раз. Если страна угрожает, но не выполняет угрозы, если по принципиальным вопросам делаются уступки, которые подаются как жест доброй воли, что это такое?



Наш грозный медведь – бумажный. Он способен рычать, но неспособен толком укусить даже Украину.

А ведь не сказать, что все меры воздействия на ту же Украину исчерпаны. Армия по-прежнему воюет в режиме мирного времени, тыловую инфраструктуру Украины даже не пытаются уничтожать. Прямо сейчас, во время украинского наступления под Балаклеей, самолеты и вертолеты наносят удары черт знает где. Короче говоря, возможности есть.

Воли нет.

Зачем было затевать военную операцию, которую ты не хочешь и не можешь выиграть? Чтобы пересажать тысячу-другую митингующих, которые ее войной называют, да? Перед наступлением никого не спросили, хочет ли страна ее начинать. Но сейчас-то операцию уже начали, сейчас перед вами враги, которые намерены просто нас всех поубивать. И что? Меры-то приняты какие? Кто что делает, чтобы переломить ситуацию на фронте? Что там у нас с импортозамещением, о котором полгода говорится? Купили три сотни БПЛА в Иране, и это все? Правда?

Можно быть хорошим парнем – и побеждать.

Можно быть злодеем – и побеждать.

Бессильное добро производит жалкое впечатление.

Но если тебя уже назначили злом, бессильное зло – это какой-то позор.

Плохо быть злодеем. Хуже – быть импотентом.