Андрей Морозов: Семь лет и семь дней

Не получится у меня просмотреть, сидя на свежем ночном воздухе и истребляя налетающих на светящийся экран комаров, весь огромный поток текстов этих дней в телеграме. Но, как мне кажется, лучше всего можно охарактеризовать данный поток вот этими двумя картинками:





Автор поста, Игорь Гомольский, находящийся в эти дни под обстрелами в Донецке, человек не робкого десятка, отлично владеющий словом, и тот написал “Нельзя сейчас нельзя” вместо “Отчаиваться сейчас нельзя”, не перечитывал написанное, выложил, и только потом поправил. Это очень “цепляющий” маркер того липкого страха, который пополз по российскому обществу, всеобщей нервозности и недомолвок, говорящих больше, чем произнесённое вслух.

Равно как множество людей в эти дни неожиданного и стремительного поражения российских войск на Харьковщине бросилось плакать, истерить, паниковать, отчаиваться, такое же множество людей, владеющих как собой, так и печатным словом, в куда меньшей степени, чем Игорь, бросилось писать “Не надо паниковать! Не надо отчаиваться!”. Некоторые бросились утешать – “Мы ещё вернёмся! Да, мы никогда не были готовы к войне, но всегда побеждали!” (хотя ещё недавно эти же люди говорили, что мы готовы, что мы все семь лет Минских соглашений готовились и только ради того, чтобы подготовиться, весь этот минский позор и имел место).

“Всегдапобеждальшики” мигом забыли и про Прутский поход Петра I, и про Аустерлиц, и про Крымскую войну, и про русско-японскую, и про советско-польскую, в которой без пяти минут взятие Варшавы обернулось крахом. И, того гляди, эти люди отрастят себе настоящую гордость нашей неготовностью к войне, как недавно сделали её эскиз из стальных касок и винтовок Мосина у донбасских “мобиков”.

Троцкий, помнится, изумительно точно сострил на эту тему в своё время - “В национальной мифологии национальная армия всегда непобедима”. Пожинать печальные плоды столкновения мифа с реальностью никому не хочется, хочется продолжать жить в мифе.

Что мне сейчас вам сказать?



Можно. Всё можно. Делайте то, что вам позволяет мера осознания вами вашей ответственности за происходящее. Можете ужраться в сопли, можете впасть в депрессию, мы, как говорится, живём в свободной стране.

НАСИЛЬНО ВЕЛИК НЕ БУДЕШЬ. Нация как политический субъект и, в дальнейшем, государство, начинаются с этого осознания своей ответственности за происходящее, пробуждающегося в каждом будущем гражданине и руководящего его практическими действиями.

Величие государства состоит в величии его подданных (не помню, из какого именно тома “Дюны” цитата). Сейчас у нас, де факто, нет государства. Изюмский разгром просто ломает тонкую скорлупу, за которой - пустота и копошение трупых червей, считающих себя государством и эволюционировавших из тех гельминтов, которыми был наполнен партаппарат позднего СССР.

В эти дни, когда оказалось, что “паникёры” типа меня и Стрелкова были правы, я, “паникёр”, не могу себе позволить никаких эмоций – ни печалиться о погибших боевых товарищах, ни надеяться на то, что живы те, о ком я не имею известий, ни страдать о том, скольких людей, веривших в Россию, наша армия оставила под нацистами. Я давно уже не оперирую такими словами как “вера” и “надежда”. Уже очень много лет, многие здесь в курсе, что конкретно – с лета 2005-го, для меня есть только те вещи, которые я делаю, и вероятность успеха моего дела, которую я стараюсь повысить своими делами.

Ещё зимой и ранней весной, когда многим казалось, что всё идёт отлично, я наблюдал людей, впадавших в ступор, с пальцем, заклинившим на скроллинге новостных лент и блогов. Они, обладая и военным опытом, и достаточным багажом военных знаний и умением добывать и фильтровать информацию, уже в тот момент начали понимать, куда всё катится и провалились в бесконечные стенания. В скроллинг потока сообщений о брошенной при “деэскалации” техники, в поток рассказов о том, как оно там было в Харькове.

Сейчас огромное количество людей, которых годами убеждали в несокрушимости нашей армии, на которую потрачены триллионы рублей, говорит (в том числе мне звонит и говорит): “Не может же быть так, чтобы хохлы нас побили? У нас сильная армия. Значит что это? Договорняк? Предательство? Страну сливают?”

Один офицер ополчения, храбро и умело воевавший бок о бок со мной в 2014-2015 годах, глядя на разгром ВС РФ, вообще скатился в “расстреливайте уже этих кретинов-генералов, которые “непременно вас всех положат”. Мол, они там “Орланы” укропам оставили, пока вы тут по копейке деньги на “Мавики” собираете. Нет, это не украинское ЦИПСО, я человека знаю, он отнюдь не трус. Это очень опытный и профессиональный вояка, занявший достойное место на рынке частного военного бизнеса. Просто он сейчас может себе позволить эмоции, в отличие от меня.

Всё, что я могу посоветовать людям, которые сейчас могут себе позволить эмоции, и ему в том числе, – раз у вас есть свободное время - почитайте “Отблески Этерны” Веры Викторовны Камши, там всё прекрасно описано. О том, как ракушки не желают зла кораблю, древоточцы - дубу, а цепни - быку. О том, как они просто заботятся о себе и своем потомстве, но в один прекрасный день корабль тонет, дуб падает, бык дохнет, и мы принимаемся искать ужасный заговор.

Кстати, первый том этой серии мне в далёком 2005-м году подарил мой коллега по работе, великий и ужасный СерБ. “Почитай” – сказал он с характерным ленинским прищуром. И я почитал. Свою “Вчера будет война” он тогда ещё только начинал оформлять из цепочки зарисовок в полноценный роман, а “Первую космическую”, вероятно, ещё даже не придумал.

Так вот, мне совершенно насрать, уж извините за терминологию, что это было под Изюмом и Балаклеей – системная слабость нашей армии или системное же предательство политического руководства. Это может удивить кого-то, но да, мне насрать, потому что у меня есть та работа, которую я делаю все эти годы, и сейчас, когда люди “от стресса не могут спать ночами”, я засыпаю как убитый, едва касаюсь головой подушки. Потому что нет ни времени, ни сил волноваться и переживать, есть чудовищный объём организационно-технической работы, которую надо делать, делать срочно, ломая или обтекая все те препятствия, которые ставит на пути этой работы обстановка.

Вы живёте в этом аду, когда рухнула уютная реальность, семь дней. Я живу “в этом аду” семь лет, с того момента как в 2015-м году понял, что из Дебальцевской операции никто не собирается извлекать никаких уроков. С тех пор как понял, что из гибели наших танкистов под Санжаровкой, и из множества других, вполне задокументированных эпизодов наших системных ошибок, никто не сделает никаких выводов. Никто не позаботится о том, чтобы не наступить ещё раз на эти же грабли. Что у меня есть только я, один оставшийся в живых от того ночного костра в степи под Огульчанском декабря 2014-го. Когда смеялся и балагурил ещё живой Миша “Монгол” и травил байки Коля Ананко. Когда от дядьки Бибика ещё не осталась одна чёрно-белая фотография, где он – двадцатилетний модный дембель в парадной форме советских танковых войск, как будто и не было четверти века его жизни потом... И нет фамилии его на гранитных плитах памятника луганским танкистам под Славяносербском. Остался я один, и нет никого больше, кто сделает за меня мою работу – победить в этой войне.

Поэтому сейчас, когда все задаются вопросами о будущем, когда сомневаются, плачут, ругаются, злятся и отчаиваются, когда бегут или задумываются о том, как и куда будут бежать, когда панически тиражируют через Телеграм призывы прекратить панику, я делаю ровно то же, что и раньше – работаю, потихоньку опустошая пакетик с различными энергетиками, в котором, когда он приехал ко мне сюда в Кировск, лежала бумажка “Мурзу от неравнодушных”.

Ничего из того, что я делал все эти годы, что делал КЦПН, Саша “Акела” и вся наша команда, никакие наши скромные успехи, маленькие победы, никакие заделы на будущее, никакие миллиметровые подвижки чудовищных недвижимых глыб, благодаря которым сейчас, спустя годы, эти глыбы уже можно как-то ворочать в нужную сторону, не были бы возможны без тех неравнодушных людей, которые нам помогали все эти годы и продолжают помогать сейчас. Эти люди осознавали и осознают свою меру ответственности за происходящее, и, если у нас нет государства, если “нас сливают”, то вот они – уже существующий и действующий зародыш государства нового. Именно поэтому мне насрать, в какой степени произошедшее на днях под Изюмом – “заговор”, а в какой – банальная военная некомпетентность. Точное знание этого ответа мне вообще никак сейчас не поможет, так зачем тратить время на выяснение?

Эти неравнодушные люди, которые УЖЕ мыслят иначе, они уже не “пассажиры”. У военкора Наташи Курчатовой в телеграме было про то, что кто-то из гражданских в Россиии на очередном празднике с салютом в эти дни ощутил себя “как на “Титанике”. Мол, пока хорошо одетая публика на верхней палубе продолжает веселиться, трюмных уже заливает. Ну так вот эти неравнодушные люди, вместе с нами, с КЦПНом, с ОПСБ, вместе с теми, кто здесь, в Республиках, воевал все эти годы, они – не пассажиры “Титаника”, у которых в критической ситуации “работа” - попытаться без паники выстроиться в очередь к шлюпкам.

Мы на “Зейдлице”, которому слаженные действия его экипажа, военных моряков, не дали затонуть даже после страшных повреждений. Корабль уже списали как одну из потерь Ютландского сражения, а он всё равно шёл следом за эскадрой, потому что внутри обгоревшей, трещавшей по швам железной коробки, растерзанной попаданиями крупнокалиберных снарядов, погружающейся всё глубже в воду, люди упрямо делали свою работу – тушили пожары, подводили пластырь под чудовищную пробоину от торпеды в носовой части, откачивали воду. И хирург в переполненном лазарете оперировал раненых.

Для меня ни 24 февраля, ни 6 сентября не изменилось ничего. Работа всё та же, просто её остановится больше. Сделаем её хорошо – будут шансы победить. Не сделаем – проиграем. Всё очень просто. Сложно – успеть сделать как можно больше этой работы с минимумом ошибок.

Что будет дальше? Будет работа. Будут формироваться в Москве и Питере критически важные для фронта грузы, будет по сто раз меняться, но в итоге как-то сращиваться, логистика, по прежнему спотыкающаяся о границу между РФ и Республиками. Будут в последний момент приносить и кидать в груз кое-как успевшие доехать с Али-Экспресса посылки с критически важной комплектухой, и я, матерясь, буду искать их по коробкам, если их не успели правильно вписать в список груза. Будут осторожно рулить по Республикам УАЗики, загруженные до состояния горизонтальных рессор. Будут артиллеристы и миномётчики, в нужный момент получающие электронные артблокноты к пушкам и миномётам, позволяющие быстрее и точнее поражать цели. Получающие их на защищённых смартфонах с уже залитыми в эти смартфоны фотокартами будущих полей сражений. И я, распечатав инструкции к ним, и разложив их по коробкам со смартфонами, буду расстраиваться, что забыл всё-таки дописать в эту бумажную инструкцию “Блокнот на ”Гиацинты” сделан с таблиц на самоходный 2С5, других в природе нет, поэтому при работе с буксируемого 2А36 требуется вычитать единицу из прицела”. И буду помечать себе прямо в вордовом файле, в котором набираю этот текст “Предупредить [позывной] про гиацинты и дописать в остальные”.

Надо делать свою работу. Даже тогда, когда вокруг хаос, паника и хрен пойми что. Особенно в этом случае. И не один я это понимаю. Почему-то у нас здесь, в ЛНР, я как-то паники не вижу. Люди вокруг уже привыкли к сложным ситуациям за столько-то лет войны, и тоже делают свою работу.

Суть войны, одно из её главных требований, состоит в том, чтобы нужные люди и нужные вещи в нужное время находились в нужном месте. И тогда становятся возможными события, казалось бы, совершенно невозможные. И я совершенно отдельным образом доволен тем, что сегодня нахожусь именно в “Призраке”, в подразделении, которое с 2014-го года было магнитом для людей, неравнодушных к судьбе Родины, для тех, кто, наперекор всему, стремился выиграть эту войну. Нам сейчас, конечно, очень не хватает всех тех, кто погиб за прошедшие годы, всех этих убеждённых, сильных людей, но мы ответственны перед всеми ними за то дело, за которое они положили свои жизни, и, возможно, это придаст нам достаточно сил для победы.

Да, я не буду сейчас писать “Мы обязательно победим!”. “Потому что с нами Бог”, “с нами Правда”, “за нами Москва” и так далее. Есть тысячи блоггеров, которые вам это напишут на разные лады. И, если вам надо именно это, вы сможете прочитать это у них. Я вам напишу, что победит тот, кто окажется сильнее в нужном месте в нужное время. Тот, кто в самый сложный момент с холодной головой будет делать своё дело. Я вообще не большой мастер писать “мотивационные тексты”.

В заключение хочется сказать, что недавно я, всё-таки, слегка погорячился насчёт необходимости прекращения формирования в РФ всевозможных БАРСов и других “добровольческих батальонов” для участия в СВО. Один такой батальон всё-таки нужно сформировать. Очень нужно и прям очень срочно. Из всех тех, кто рассказывал нам про “сетецентрическое взятие Дебальцева за три дня”, про то, как “Джавелины” ничего не изменят на Донбассе”, про не влияющие ни на что “Байрактары” и далее, далее, далее. Все эти прекрасные люди – Шурыгин, Союстов, Крамник, Загатин, полковник Баранец, волшебный совершенно "полковник Ходарёнок", все они сейчас, имей они хоть капельку совести, должны пойти и записаться в такой БАРС, а командовать ими, несомненно, должен Юрий Подоляка.

Не тот возраст? Не та комплекция? Хронические болезни? Отсутствие воинской специальности? Общая полная бесполезность? “Мы, мастера разговорного жанра, будем полезней здесь!” Ни одно из этих оправданий на мобилизации в ЛНР не покатило бы. Вы все сейчас в тылу вместе взятые не полезней одного донбасского “мобика”, а на фронте сможете хотя бы чистить картошку и разгружать БК.

И не я, и не Стрелков, которые все эти годы говорили правду, а вы, граждане, вы, годами вравшие о реальном положении дел на Донбассе и в ВС РФ, поставили сейчас страну на грань военно-политической катастрофы. Не наша правда, а ваша ложь – причина того, что сейчас люди массово воспринимают оставление Балаклеи, Изюма и всей остальной Харьковщины как “договорняк” и рассуждают о “сливе страны”.

Мне, кстати, очень интересно, у какого процента из тех, кто годами публично называл Стрелкова трусом, нытиком и “беглокомандующим”, придумывал и распространял о нём самые дикие слухи, найдётся та капля человеческого достоинства, которая приведёт к их публичному извинению перед этим человеком выдающейся личной храбрости и весьма дальновидного ума. Идите, извинитесь, а потом – в военкомат. Передо мной извиняться за "паникёра" и "тыловика" не надо, я все эти слова и тех, кто их произносил, помню, после войны, если доживу, по-простому, по рабоче-крестьянски, набью морды тем, кто их произносил.

Кировск, ЛНР,
16.09.2022