Даниил Туленков: Мистер "Грозный"

Нечто, напоминающее армейскую дрочку я пережил за все это время только раз.
Это было в Н-ской бригаде морской пехоты, в промежутке между моим неудачным выходом в Работино, и возвращением в город Т.

Мы располагались на "лежке" в одной из лесополок в относительно глубоком тылу.
Ночью полагалось дежурить, и настало время нам с Сашей-риэлтором заступить на караул.
Время было два часа ночи.
В кромешной тьме мы нацепили броники, каски, взяли автоматы и двинулись к точке, где нас ожидал командир нашего отделения.
Он был подшофе и очень не в духе.

Сегодня днём, один из бойцов соседнего отделения послал его нафуй в ответ на какое-то замечание, и пояснил, что тот не его командир, и нечего его учить жизни.
Наш командир, мистер Грозный, назову его так, был бывшим росгвардейцем, и внутри его крепкого мускулистого тела жила мелкая ментовская душонка.
Он не мог пережить унижения, а алкоголь лишь подогревал жажду мести.
Поэтому, встретив нас, он развернул караульного и отправил его за тем самым бойцом, а по ходу пьесы, решил взвинтить ставки и велел привести ещё двоих неполюбившихся ему бойцов.

Итак, нас собралось пятеро
Мы с Сашей, главный обидчик мистера Грозного, следом какой-то никудышный и бесполезный дедушка, Бог знает, как оказавшийся в рядах морской пехоты Черноморского флота и трусливый боец из нашего отделения, официальный пятисотый. Ну, то есть человек, прямо сказавший, что штурмовать вражеские позиции он не будет, он неспособен это делать из-за панических атак, он не отказывается служить, но непригоден для активных штурмовых действий.

Мистер Грозный построил нас всех в ряд, прошёлся вдоль строя и сказал:
"Сейчас вы узнаете, что такое служба в морской пехоте".
Ну и тупо зарядил каждому из нас ногой под колено.
Это место болит у меня до сих пор.
Я бегаю, прыгаю, но если начать ощупывать это место даже спустя столько времени, оно побаливает.
И нет, это не был хорошо поставленный удар морского пехотинца.
Это был конкретный ОМОНовский приемчик.
Я оценил.

Началась разминка.
В качестве разминки он выбрал "Джамп".
"Джамп" в броне, каске и с автоматом за спиной это тяжеловато. Думаю, вряд ли кто-то скажет, что это плевое дело.
Я помню только мистер Басмач в учебке говорил, что для него это "как разминка на утреннике в детском саду".
Ну, и никогда поэтому не делал это упражнение.
Это упал, отжался, встал, подпрыгнул, хлопнул руками над головой, снова упал и так далее....
Разминались мы недолго.
Он скомандовал отбой и прошёлся вдоль строя.

"Ого"- одобрительно сказал нам с Сашей,- "даже одышки нету..."
Сейчас я бы сдох, наверное, от этого комплекса упражнений, а тогда, после нон-стопом: учебка, группа эвакуации, беготня с Инной Вальтер, я был во вполне приличной форме
А вот дедушка еле стоял на ногах.

С ходу он ударил его ногой в живот (через бронежилет, естественно), и дедушка, издав стон, повалился навзничь.
"Тебе сколько лет, боец?"- склонился он над ним.
"Шестьдесят пять...."- просипел дедушка.
"Шестьдесят пять.... А какого хуя ты сюда пришёл? Какого хуя ты поперся на войну, старое ты говно?"
Он зарядил ему пинка.
Бил так, что бы не оставлять следов. Знал как, и куда. Ехидно напомнил об этом.
"В Росгвардии учат".

"Ну так зачем ты здесь, старый фуй? Зачем ты пришел занять место бойца, который может выполнять боевые задачи? Ну, что б ему было хотя бы лет 45. Ну?"
"За деньги...."
"За деньги... Так. А зачем тебе, пидор старый, деньги, скажи мне?"
"Для внучки",- дедушка корячился на земле, пытаясь привстать, но он не давал ему это делать, лёгким движением ноги валя его снова навзничь.
"Так, то есть ты, старый пидор, потащился на войну за 195 тысяч рублей для своей внучки, и тебе пофуй, что ты, ебаный маразматик, из которого говно сыпется, занимаешь чье-то место ... Что ты не можешь выполнять задачи, что тебя жалеют, прячут, не пускают на выходы, а у нас при этом нет людей.... Тебе пофуй на это, да?"
"Я... Я готов выполнять... Я готов в Работино"
"Куда? Да ты ходить не можешь, какое Работино? Сука!"

Он бросил его и занялся "пятисотым".
"Ты что?"
"Я же сказал, я готов служить..."
"В Работино пойдешь завтра со мной, группу выводить? Там группа пропала (он назвал позывные, мы все знали о ком речь) ее надо найти и вывести".
"Я... Я же сказал... Я готов... Я даже в обороне могу. Но у меня панические атаки"
Он не дал ему договорить, сбил с ног, долго, но аккуратно, работал по нему ногами.
"Пидарас..."

Настал черед главного обидчика мистера Грозного.
Тот уже понял, что влип в дерьмо, стоял, напряжённый, в волнении, но виду старался не подавать.
Все звали этого бойца Макс.
Макс был из Татарстана, было ему лет пятьдесят. Маленький живчик, лёгкий, подвижный.
Можно было бы сказать, что это был типаж Казани.
Но у Казани была мудрость индейца чероки, взвешенность в словах и поступках, Макс же был горяч, как мальчишка, постоянно наживал себе проблемы языком и был совершенно неумным дядькой.
Много раз Макс пытался завязать со мной контакт, подружиться, но мне он не нравился и я всячески пресекал наше общение, односложно отвечая ему на татарском. Демонстративно избирая в общении с ним язык, не дающий мне возможности вести долгие и пространные, порожняковые, как говорят в тюрьме, разговоры, я пытался послать ему сигнал невостребованности наших коммуникаций. Это он считывал, и его маленькие глазки загорались злобой.

Казань не был злобным. Он был колюч, суров и в силу своего тюремного бэкграунда совершенно не плюшевым. Но он любил людей.
Макс был злой. Это был типичный образчик злобного, вредного татарина, гротескный до уровня памфлетов и фельетонов.
При всем том он был отважен, он сам вызывался на задания, был в лютых передрягах.
Окружённый с двумя товарищами в развалинах дома в Работино, он, в ответ на крики хохлов: "хлопчики, сдавайтесь, больше нет вариантов", разразился потоком отборнейших татарских ругательств, из которых упоминание мамкиных половых органов было самым мягким и культурным и повел свою тройку на прорыв, потерял одного, был легко ранен сам, но они выскочили из совершенно жуткого замеса, там где поднимали руки и сдавались другие.
Там, где сдавались люди, о которых бы я никогда не подумал, что они когда-то сдадутся.
В довершение описания образа Макса я скажу, что он всегда и везде ходил в тельняшке и в какой-то чудовищной бандане. У него была рыжая борода, и если бы не морская пехота Черноморского флота, то этому человеку нужно было сделать что-то немыслимое, невозможное, но переместиться на Тортугу XVII века.
Больше для него все равно других мест на этой планете не было.

И вот теперь он, насупленный и набыченный стоял перед мистером Грозным.
"Так значит, я тебе, говоришь, не командир?"
"Нет"
"А кто тебе командир?"
Он ответил.
"А я тогда кто? Хуй с бугра?".
"Ты командир первого отделения. А я из второго"
"Так... А приказы мои будешь выполнять? Вот прямо сейчас?"
"Буду"

Так Макс попал в переплет окончательно.
Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы он продолжал гнуть свою линию и отстаивать принципы единоначалия, но согласившись выполнять приказы мистера Грозного здесь и сейчас, он, тем самым, признал, что был не прав днём.
Нам с Сашей было предложено сесть в сторонке и покурить, остальные двое стояли по стойке смирно, а Макс начал делать джампы, отжиматься, бегать двадцать метров вперёд и назад, до тех пор пока не выбился из сил полностью

"Что встал?"
"Прошу... Отправить меня... В Работино... В первых рядах готов.."
Он повалил его на землю и начал месить ногами, как пятисотого.
Но Макс, в отличии от дедушки, и толстого, рыхлого, с одышкой, дяденьки, крутился и вертелся под его ногами, уклоняясь от ударов, группируясь и провоцируя его на пинок с последствиями.
И это произошло. Разъяренный мистер Грозный влупил ему берцем по голове и сразу же осадил. Сработал ментовский инстинкт, нутро росгвардейца уловило опасность.
Он отступил на шаг, и приказал ему подняться.
Повернулся к нам и скомандовал встать в строй.

Когда мы проходили мимо него, бросил просто: "не обессудьте, пацаны, вам сегодня просто не повезло".
Видимо, он решил уравновесить подход, устроив дрочку всем.
И до самого рассвета мы впятером делали джампы, бегали взад и вперёд, отжимались и приседали.
Дедушка переодически выпадал из строя, но он его больше не трогал.
Пятисотый умолял сделать перерыв на пять минут и попить водички, он ленивым кивком головы отпускал его.
Всю дрочку целиком вынесли только я, Саша и Макс.

Закончилось все так же неожиданно, как и началось.
Из кустов вышел здоровенный пулеметчик с позывным Кубань, сжимая в руках свой агрегат, за которым волочилась длинная лента 7'62, подошёл к сидящему на корточках мистеру Грозному и прямо у него над головой сделал одиночный выстрел.
Мистер Грозный вздрогнул и аж выронил из рук бутылочку Garrage.
"Что здесь происходит?" - загремел на всю лесополосу голос Кубани.
"Провожу занятия с личным составом" - ответил мистер Грозный.
"Ты их дрочишь! За что ты их дрочишь? Скажи мне?"
Он ткнул пальцем в нас.
"Зеки, что, накосячили?"
"Нет"
"Они нормальные бойцы?"
"Да".
"А этих ты что дрочишь?" Он указал на остальных троих.
"Ты хоть знаешь, что Макс прошёл? Ты хоть знаешь где он был? Что он пережил?
Ты как смеешь его дрочить??
Кто? Ты? Такой?"

Мистер Грозный трезвел на глазах.
"Завтра будет с тобой разговор у командира роты. Сейчас заканчивай это блядство. Это произвол. Я ухожу спать"
Кубань повернулся, и, ни говоря ни слова, больше, удалился к себе в логово.

Мистер Грозный посмотрел на нас и развел руками.
"Идите. Все свободны".
И мы разошлись.

Перед тем, как нас вернули в город Т. мистер Грозный ушёл с двумя бойцами в Работино, найти и вывести одну пропавшую группу.
Судьба его мне не известна, и чем закончилась его миссия я не знаю.

На самом деле я не держу на него зла за ту ночь.
Это, в сущности, пустяки и детский сад всё.
Возможно, где-то в чем-то он перегнул палки.
Откровенно и недвусмысленно обнажилась для меня его ментовская натура, злобная, мстительная, с ударом изподтишка и без следов.
Это все так

Но этот человек почти каждый день, сколько я его помню, уходил в Работино.
Уходил в ад.
Выполнял задачи, о которых мы даже и не знали.
Он только на моей памяти вывел оттуда не менее десяти человек.

О какой чаше весов здесь может вообще идти речь?