Святослав Голиков: О проблемном аспекте непубличной профессиональной военной экспертизы

Проблема с отечественной профессиональной военной экспертизой на самом деле комплексная, она не ограничивается продвижением официозных нарративов и пропагандистских мифов по разнарядке и выходит далеко за рамки публичного инфополя. Другое дело, что на терминальной стадии всё так или иначе в любом случае выливается в инфополе, но речь сейчас не об этом.

В части непубличных моментов, разумеется, надо отметить экспертизу, ситуативно направленную на лоббирование тех или иных проектов, на которых заинтересованные структуры могут припасть к живительным бюджетным потокам, либо, напротив, на контрлоббирование в пользу иных проектов в целях перехвата тех самых потоков. Поскольку речь далеко не всегда может идти о реальной адекватности и эффективности оцениваемых проектов, такая ангажированная экспертиза, безусловно, может иметь весьма негативные последствия.

Однако сейчас я хочу особо отметить главный, на мой взгляд, проблемный аспект непубличной профессиональной военной экспертизы. В качестве примера для понимания приведу практическую иллюстрацию из личного опыта.

На момент нашего знакомства Н.В. был полковником ГРУ в отставке и военным консультантом по линии ОДКБ. Это был ветеран целого ряда конфликтов предшествующих десятилетий в самых разных точках с богатейшим практическим опытом. Н.В. искренне любил Родину и честно служил ей, настоящий герой и профессионал своего времени. Он сопереживал происходящему на Донбассе и оказывал содействие в меру своих возможностей. На Донбассе, кстати, в специфическом профессиональном качестве работала его племянница. В общем, портрет человека, думаю, понятен.

И вот как-то раз в одном закрытом чатике выложили ссылку на статью об американских разработках в направлении роя боевых мини-дронов, способных действовать автономно в рамках заданных установок, включая определение биометрических параметров при необходимости отработки по конкретной цели.

В 14-ом году мы сталкивались с малыми дронами-разведчиками. Затем из Сирии и с Донбасса нарастающим потоком пошла информация об использовании уже малых дронов со сбросами. Информацию о применении малых дронов я, среди прочего, получал ещё и по своим личным контактам от непосредственно причастных.

В техническом плане я в этих штуках почти ничего не понимаю, однако я был в курсе проблемы в целом, включая тактическую значимость этих летающих хреновин, и моя техническая малограмотность никак не мешала мне оценивать потенциальные угрозы дальнейшего развития дронных технологий. Не буду сочинять, что я предвидел появление на поле боя тех же FPV-дронов, но главное, что у меня в принципе было осознание необходимости отслеживать развитие этих технологий, прогнозировать риски и заниматься своими собственными разработками.

Поэтому с моей стороны было совершенно логичным выразить обеспокоенность в связи с вышеупомянутой статьёй из чатика.

Моё замечание прокомментировал Н.В. Знаете, что он сказал? Это всё херня, наши системы РЭБ все эти дроны заглушат. Что характерно, никто из профессиональных военных в чатике мою озабоченность не поддержал.

Тогда я ещё не знал, как накрывают артой фонтанирующие радиоизлучением установки РЭБ, но успешная атака малыми дронами на авиабазу в Хмеймиме в ночь на 1 января 2018 года уже показала, что даже на казалось бы защищённом средствами РЭБ военном объекте можно найти окно. А что говорить о городе? Скажем, о том же Донецке? И тут я понял, что искренне уважаемый мной и по-настоящему заслуженный товарищ полковник несёт дичь. Просто потому, что не в состоянии увидеть, глаз замылился. При этом, повторюсь, он был военным консультантом по линии ОДКБ, т.е. как раз генератором той самой непубличной профессиональной военной экспертизы.

Товарища полковника уже нет. У меня о нём осталась светлая память именно как о герое своего времени. И мне очень неприятно сейчас вот это вот всё рассказывать. Но рассказать считаю необходимым, потому что это очень большая проблема. Проблема стагнации компетенций, которая на фоне чужого развития оборачивается профессиональной деградацией. А эта профессиональная деградация в итоге отливается большой кровью.