Vault 8. Убежище №8: «Почему не воюем в полную силу?»

Прочёл в Hard Blog'е сегодня о том, что в России у многих вопрос «Почему не воюем в полную силу?». Почему руководство избегает больших операций?

Обдумывал ответ, даже решил было растянуть на несколько постов, но времена сейчас напряжённые, поэтому коротко, по верхам.

Главное. У нас здесь, в Зоне, вопрос несколько по-другому звучит и состоит из двух частей:

1) Почему высокое руководство не решает несколько ключевых проблем, в которые всё упирается?
2) Почему оно не использует то немногое, что доступно для того, чтобы втащить хохлам прямо сейчас?

Теперь список проблем.

1. Истощение кол-ва личного состава, потеря интереса к войне.

Что нужно? Нужно было построить систему восполнения потерь на основе волн мобилизации раз в 1-1,5 года. Это позволяет обновлять и стабилизировать численность Группировки. С помощью же новых контрактников накапливать резервы для наступления.

Вместо этого сделана ставка на закрепощённые группы военнослужащих, каждая из которых набирается только один раз — остатки штатных, тающая первая волна мобов, растворяющиеся в боях краткосрочники-добровольцы и новые контрабасы, которые обнаружили себя кинутыми совсем недавно (автопродление контрактов до конца СВО вместо «мамай клянус, один год и точка»)

Все эти группы истощаются из-за плохой подготовки и больших трат личного состава с октября 2023-го по настоящее время в нашем наступлении.

На данный момент Армия занимается самоистощением через выгребание штатных контрактников из непехотных родов войск, вроде ВКС, РВСН и пр.

На данный момент ощущается нарастающая (очередная) нехватка личного состава, которая и не даёт проводить стратегические операции с большими потерями.

2. Про***ны основные запасы бронетанковой техники.

Здесь «спасибо» сначала бросанию техники в феврале-марте 2022, затем в сентябре 2022, но настоящим кладбищем металлолома стала Авдеевская операция.

На данный момент мотострелковые полки скорее моторизованные (на автомобилях) с небольшим усилением из остатков БМП и танков.

Причина про*ба — преимущество хохлов в FPV-дронах и мультикоптерах, необеспеченность бортовыми системами РЭБ на октябрь-декабрь 2023-го, когда понесли самые большие потери.

Это делает возможные стратегические операции низкоскоростными — со скоростью наступающих пешком пехотинцев.

3. Не решена проблема превосходства хохлов в малом небе, с дронами. Про это и так известно.

Это закрывает возможность прорывов линии фронта на больших участках.

4. В 2022-м потрачены запасы арт.снарядов и мин, позволявшие проводить стратегические операции.

Только сейчас, летом 2024-го, запасы боеприпасов по всем калибрам ооооочень медленно ползут вверх, как и лимиты на ежедневную трату, которые становятся щедрее. Весь 2023-й, зиму и весну 2024-го оборонялись и наступали на дефиците, кроме Запорожского (оборона) и Авдеевского (наступление) направлений.

Получается картина, когда в каждой проблеме верхние штабы никак не могут собрать всё воедино. При мобилизации появились люди и была восполнена бронетехника, но не было снарядов. Сейчас появляются снаряды, но есть острейшая нехватка бронетехники и серьёзная нехватка людей. Из-за этого наземные стратегические операции пока недоступны.

Плюс, реальный уровень компетентности высшего и среднего командного состава позволяет в основном проводить успешно максимум наступательные операции одного полка из трёх в дивизии или одной бригады в общевойсковой армии.

Так чем же «можно бахнуть»?

Остаётся только «ядрён батон» и крылатые/ОТ ракеты. Из них ЯО не используют, как избыточное и негуманное, а вот с обычными ракетами действуют известные условности.

У ВКС, Флота и Сухопутных войск хватает ракет и дальних дронов-камикадзе типа «Герань» для периодических крупных ударов. Личный состав и техника для пусков в наличии, избежала критических потерь. Куда же можно больнее всего ударить по хохлам, чтобы помочь фронту?

— Мосты через Днепр и реки на западной Украине. Эти удары ОЧЕНЬ серьёзно осложнят снабжение ВСУ на всём Левобережье и в отдельных районах.

Но мосты не трогают.

— Энергетика Украины.
Её постепенно уничтожают, благодаря чему среднестатистический житель Украины пользуется электричеством суммарно около 10 часов в день из 24. Плюс, замедление работы ВПК и промышленности с сельским хозяйством.

Однако непосредственно на войне на фронте это сказывается очень косвенно.

— Удары по ТЭК и хранилищам топлива. Давно не проводились на таком же уровне, как в 2022 году. Влияют частично на появление временного дефицита топлива у ВСУ, но из-за длительного перерыва хохлы восполнили потери за счёт поставок из НАТО.

— Сосредоточенное поражение железнодорожных узлов. То есть ликвидация электростанций, электроподстанций в городе, при котором сделан узел (например, Львов), тяговых подстанций, ж/д мостов самого разного размера вблизи узла, уничтожение депо с подвижным составом, особенно тепловозов (в условиях поражения источников электричества). И всё это должно делаться вместе, сосредоточенно, за короткий промежуток времени — в основном на западе Украины. Примеры узлов: Ковель, Львов.

Такого комплексного воздействия (могу ошибаться) не проводилось ни разу (если включать мосты).

Вот и выходит, что на данный момент не хватает людей, бронетехники, снарядов, дронов и чистого неба для крупных операций, а ракетное оружие используется скорее для медленного давления и истощения украинской экономики, чем быстрой помощи нашей воюющей армии.

Отсюда и возникает вопрос выше:
1) Почему высшее руководство не занимается системным, взаимосвязанным решением перечисленных проблем, чтобы стратегические наступательные операции стали возможны?
2) Почему имеющиеся ресурсы ракетного оружия используются размазано по многим задачам (кроме работы ОТРК в интересах войск — это научились делать)?

Этот вопрос, повторюсь, у нас, у военных, кто в Зоне.