Colonel Cassad: Уроки российской военной кампании в Сирии

Аналитика от "Атлантического Совета" на тему российской военной операции в Сирии.



Уроки российской военной кампании в Сирии

Президентские выборы в США стремительно приближаются, неся с собой возможность изменения политики США в Сирии, а это значит, что пришло время еще раз рассмотреть цели и достижения России в этой стране. Для этого в рамках проекта SyriaSource Атлантического совета были собраны данные обо всех тех действиях России, которые, так или иначе, касались Сирии, включая официальные заявления, военные и дипломатические шаги. Все это позволяет сделать вывод о том, что следующая администрация США столкнется с такой российской проблемой, которая будет в значительной мере отличаться от проблемы, на которую указывает нынешняя администрация, что при любых обстоятельствах негативно скажется на перспективе дипломатических переговоров с Россией (или с режимом при посредничестве России) по вопросу об урегулировании сирийского конфликта.

Россия сражается в Сирии по ряду причин: она хочет защитить своего союзника, отвлечь внимание от Украины и увеличить там свое влияние, защитить свое право на использование военно-морской базы в Средиземном море, добиться уважительного отношения со стороны международного сообщества, уничтожить исламистов, а также положить конец западной кампании по смене режимов в Европе и на Ближнем Востоке. Все эти мотивы так или иначе связаны с необходимостью сохранить во власти режим Башара аль-Асада. Асад является тем самым вышеупомянутым союзником. С Россией его объединяет то, что он тоже выступает против исламистов, ему в гораздо большей степени угрожает западная кампания по смене режимов и он вряд ли станет оспаривать доступ России к стратегическим активам в Сирии. Действительно, восстановление российской авиационной базы «Хмеймим» и портовых сооружений в Тартусе, а также создание аванпостов по всей стране направлены на то, чтобы надолго закрепиться в этом регионе. Более того, связи между армиями и разведками России и Сирии сейчас крепки, как никогда прежде.

Таким образом, поддержка Асада Россией вполне логична. Проще говоря, Башар аль-Асад с гораздо большей долей вероятности поддержит российские интересы в Сирии, чем любой другой возможный лидер Сирии. Именно поэтому Россия не станет предпринимать меры для того, чтобы навязать Асаду какой-либо вариант политического урегулирования (если исходить из того, что Асад поддается влиянию России). За редкими и незначительными исключениями, когда Россия публично допускала возможность ухода Асада — это было скорее попыткой затянуть переговоры, чтобы придать легитимности дипломатическим усилиям России, не допустив прогресса в переговорах — она неизменно защищала Асада всеми доступными способами, придавая этому конфликту форму войны с терроризмом. Между тем, неудачные попытки США договориться с Россией указывают на то, что Россия гораздо больше заинтересована в заключении альянса с США для борьбы с терроризмом, нежели в стратегической победе в Сирии — такой точки зрения придерживаются некоторые влиятельные политики Белого дома, однако своими действиями Москва ее уже опровергла.

Если ближайшая цель Москвы заключается в сохранении режима Башара аль-Асада, то можно сказать, что в этом отношении она уже добилась некоторых успехов. Благодаря поддержке российских военных и дипломатов режим сейчас занимает более крепкие позиции, чем он занимал накануне начала российской интервенции в сентябре 2015 года, успев захватить ключевые районы страны, прежде удерживаемые повстанцами, усмирив часть группировок и поставив повстанцев в Алеппо в чрезвычайно тяжелое положение. Однако вмешательство России позволило достичь и других целей, в том числе увеличить степень ее влияния в регионе, убедить международных политиков в том, что непосредственное вмешательство в сирийский конфликт спровоцирует войну с Россией, и изменить ситуацию внутри Сирии.

К примеру, Россия воспользовалась своей сирийской кампанией, чтобы заставить США относиться к ней, как к равному и уважаемому члену международного сообщества. Это объясняет поведение России в ООН и на других международных форумах, где она неоднократно блокировала меры, способные ограничить военные возможности и перспективы режима или привлечь его к ответственности за совершенные преступления. Все это время она принимала участие в мирных переговорах со сторонниками повстанцев. Благодаря такой стратегии Россия сумела использовать ООН в качестве средства легитимации, одновременно заставляя США вести с ней переговоры. Сочетание рамок ООН и относительной пассивности США оказалось на руку России, позволив ей нарастить интенсивность ее военной кампании в Сирии и получить выгоду от легитимирующего эффекта международных переговоров.

Тактика и стратегия России также сильно и, возможно, необратимо, изменили ситуацию в самой Сирии. Уничтожение Россией контролируемых оппозицией населенных зон и гражданской инфраструктуры сделало необитаемыми большие участки сирийских территорий, изменив демографическую карту страны в пользу режима в гораздо большей степени, чем режим мог бы добиться самостоятельно. Переселение людей тоже является сознательной тактикой. Преимущественно арабо-суннитские повстанческие группировки, которые сдают свои позиции, вынуждены покидать стратегические позиции, уходя в более удаленную провинцию Идлиб. С тех пор как в марте 2016 года войска прорежимной коалиции, включая российские самолеты и наемников, отвоевали Пальмиру у «Исламского государства» (террористическая группировка, запрещенная на территории РФ, — прим. ред.), они мешали возвращению туда местных жителей, позволив шиитским боевикам конфисковать их дома и поселить там свои семьи. То же самое произошло в Хомсе. Вокруг Дамаска режим — временами при поддержке российских посредников — несколько раз договаривался о прекращениях огня, которые длились ровно столько, сколько было нужно режиму. В тот момент он заставлял удерживаемые оппозицией города заключать соглашения на менее благоприятных условиях под угрозой начала новой атаки, и главным пунктом в новых соглашениях было требование об уходе боевиков оппозиции и их семей.

Интервенция России также изменила соотношение сил в регионе: Россия предложила партнерские или, по крайней мере, рабочие отношения тем региональным державам, с которыми у нее были общие цели или которые не могли достичь своих целей без вмешательства США в сирийский конфликт. За последний год число двусторонних встреч между Россией и региональными государствами существенно выросло. Чиновники Иордани и России встретились для обсуждения военного сотрудничества в октябре 2015 года, спустя меньше месяца после начала российской воздушной кампании в Сирии. Несмотря на то, что Турция поддерживала сирийских повстанцев и сбила российский военный самолет, российско-турецкие отношения снова наладились после того, как в июне Турция принесла свои извинения, а в октябре эти две страны подписали соглашение о строительстве газопровода «Турецкий поток», который будет проходить по дну Черного моря. Вне сирийского контекста Россия продолжает укреплять связи с Египтом, чей президент постарался посетить Россию до своего визита в США.

Наконец, действия России представляют собой мощное психологическое средство сдерживания военной кампании США. В рамках споров о направлении политики США при новой президентской администрации влиятельные политики и эксперты утверждают, что любая масштабная интервенция США в Сирии приведет к войне с Россией, которая остается ядерной державой, поэтому от этого варианта необходимо сразу отказаться. Спустя несколько десятилетий господства мышления холодной войны в США сформировалась вполне объяснимая глубокая, рефлексивная оппозиция любому политическому курсу, способному привести к войне с Россией. Агрессивные высказывания России призваны закрепить идею о том, что вмешательство США в сирийский конфликт обернется ядерным Армагеддоном, поскольку Москва понимает, что, какими бы ни были интересы США в Сирии, они не стоят того, чтобы идти на подобный риск.

Именно в такой ситуации придется начинать работу новой администрации США. Какими бы ни были преимущества ограниченной вовлеченности США в сирийский конфликт, она дала России мощное преимущество первого хода, которое в свою очередь усложнило разработку дальнейшей политики США, предоставило стратегическую точку опоры историческому сопернику, спровоцировало массовые убийства и подорвало основы концепции международного либерального порядка. Убежденность в том, что Россия ценит расположение США и международного сообщества больше, чем свои геополитические интересы, оказалась ошибочной. Предположение о том, что Россия воспримет ту «трясину», о которой говорили США, так же, как ее воспринимает Вашингтон, оказалось высокомерным и неуместным. Несмотря на все предупреждения США о том, что разрушения и огромные потери человеческого капитала сделают управление Сирией невозможным, Россия, очевидно, чувствует себя вполне комфортно в сложившихся условиях.

Следующий президент США должен понимать, что взгляды и интересы России и США сильно отличаются. Те расхождения во взглядах, которые между ними существуют, по всей видимости, неустранимы. Согласовать интересы, вероятно, можно, но только в том случае, если существенно повысить ставки для режима и его союзников и, таким образом, заставить Россию пересмотреть ее инвестиции в сирийский режим. Если новая администрация решит, что ни один из разнообразных вариантов действий не стоит риска или что негативные последствия российского вмешательства приемлемы, так тому и быть. Все возможные аргументы и анализы доступны уже сейчас. Однако чего лидеры США не могут сделать, так это проигнорировать пять лет неоспоримых доказательств и продолжить притворяться, что поведение России в Сирии и ее последствия в регионе и во всем мире изменятся в отсутствие каких-либо шагов со стороны США.

Фейсал Итани — старший научный сотрудник Центра по изучению Ближнего Востока имени Рафика Харири при Атлантическом совете. Хоссам Абузахр — редактор SyriaSource.

http://inosmi.ru/politic/20161030/238108459.html - цинк