Даниил Туленков: Наши жены это наш тыл

Я женился 6 декабря 2002 года.

То есть сегодня у меня 21 год семейной жизни.
И первая годовщина свадьбы, которую мы с женой проводим не вместе.
Почти двадцать лет мы разлучались не более, чем на месяц.

И вот, пришло время, когда судьба разметала нас всерьез и надолго.
Год назад жена сделала мне сюрприз.
Я работал в ночную смену, и в 8-30 утра лег спать.
В десять утра меня разбудил дневальный, и сказал, что мне надо собираться на краткосрочную свиданку.
Я послал его куда положено, перевернулся на другой бок и собрался спать дальше.
Я ведь не ждал никакого краткосрочного свидания.
Дневальный побежал звонить в штаб и уточнять, нет ли тут какой-то ошибки.
Вернулся и снова меня разбудил.
Ошибки нет.

И тогда я понял. Она все согласовала, не сказав мне, а ранним утром, в день нашей свадьбы, прыгнула в машину и помчалась ко мне, за 360 километров.

Пусть через стекло в комнате краткосрочных свиданий, пусть по телефону, но мы все равно были в этот день вместе. Хотя бы три часа.
Хотя бы положив ладони на стекло, не имея возможности даже коснуться друг друга.
Я был счастлив.
Я вообще мало когда в своей жизни был так счастлив.

Сегодня я очень далеко.
Сегодня ни она ко мне, ни я к ней - приехать не сможем.
Сегодня только слова в чате мессенджера. Может быть, плавающий и крякающий видеозвонок.
Но, пусть это будет темный час перед рассветом.
Я очень хочу в это верить.
Верить и надеяться.

Я привык к тому, что в годовщину моей свадьбы меня окружает снег.
Снега нет вокруг меня, и его отсутствие, тоска по нему, вгоняет меня в хандру и уныние больше, чем это могли сделать все пережитые мною события.
Нет любимой рядом, нет хрустящего снега, низкого зимнего солнца, и дата 6 декабря на календаре дарит ощущение обмана.
Но пусть это будет темный час перед рассветом.

Наши жены это наш тыл.
Банально? Ну а как по другому. Непреложные истины, они, знаете ли, банальны.
Правда она проста как формулы из учебника арифметики.

В самые тяжёлые мгновения, в минуты опасности, мы вспоминаем о жёнах.
О своей обязанности перед ними выжить и вернуться домой.
Приказано выжить (с)
Это от них так. И этот приказ обязан выполнить самый лютый домостроевец и альфа-самец.
Этот приказ не подлежит обсуждению, и самая хрупкая, покорная и безмолвная дочь Востока имеет право отдать такой приказ самому брутальному, заросшему бородой до пояса мачо.
И он обязан принять его к исполнению.
Щёлкнуть каблуками, и доложить: Jawohl. Zum befehl. И никак по другому.

В Н-ке, когда я очнулся ото сна, и сразу же оказался в кипящем огненном аду, в домике, полном пыли до потолка, среди каких-то невнятных криков и бесконечной автоматной трескотни, нащупывая в полутьме броник и каску (ну и очки, конечно, куда же я без очков), я поймал себя на мысли, что мне страшно сейчас не за себя.
Я уже пережил лютый страх несколько дней назад, при мысли о том, как это будет, когда тебе в голову прилетит пуля.
Сейчас я почему-то думал не об этом.
Может быть потому, что смерть, если она и придет прямо сейчас, то она придет из темноты. Будет быстро, и, может быть безболезненно.
Но мне стало неописуемо страшно и тоскливо при мысли о том, как Она переживет ту минуту, когда ей скажут, что....

Потом все как-то утряслось в плане того, что мы расселись по точкам, появилась какая-то организация, план действий.
Мудрое спокойствие индейца чероки, который Казань, привело в порядок мои нервы и подарило мне частичку себя.
Я больше не думал об этом.
Ни о жене, ни о сестре, у которой в этот день был день рождения. Я думал уже о совсем других вещах.
Не о том, как умереть, а о том, как успеть первым уловить, почуять смутное движение в темноте, там за домом, и успеть первым обрушить туда поток свинца.
Что бы выполнить приказ выжить.
Что бы злобная сука и ведьма из какого-нибудь Днепропетровска заламывала себе руки и выла, а не моя Королева с заснеженного Урала.

Потом, когда все кончится, мы, возможно, углядим в сморщенной харе ведьмы-вдовы человеческие черты. И позволим себе пустить в сердце чуток сострадания. Оно у нас есть у каждого где-то в глубине души.
Но не сейчас.

Сейчас нашими женами, нашими мамами, сестрами - приказано выжить.
И чем больше мы любим их и дорожим ими, тем более жестокосердечными мы должны быть к склизкому гаду, который ползет во тьме, что бы нас укусить.
Поэтому мы должны стрелять первыми.
Что бы не только выжить, но и победить.

Женщина дома - это мощь и энергия.
Она даёт нам сил зачастую больше, чем что-то иное.
Это стимул.
Это ответственность и обязанность.

Не случайно в некоторых структурах предпочтение отдается людям без тыла. Такие легче умирают.
Человек с якорями всегда будет думать о том, что он должен выжить, и ему есть ради кого.
Армия в массе своей состоит из таких.
И кто-то сочтет что это ее слабость.

Но нравится это кому-то или нет, но всегда, в конечном итоге, именно армия будет той лошадкой, которая выволакивает всю коляску. На армии держится всё.

Армия часть народа, и этой частью нас делают именно наши жены, наши матери и дети.
Поэтому армия никогда не всадит нож в спину своей стране, в отличии от профессионалов без роду и племени.

Наши жены, ждущие нас дома, никогда не позволят нам это сделать.
Жены солдат, офицеров и генералов.
Жены мобиков. Жены контрактников. Жены БАРСов.

Жены Шторм Z.

П.С. С годовщиной свадьбы тебя, любимая женщина.