Дмитрий Филиппов: Я про литературу

Когда мы подыхали на промке - это была литература, только ее никто не видел. И никто об этом не напишет. Я напишу, если останусь жив, но это не точно.
Когда в Петроградском районе Донецка очередной химарь убил мирных людей - это снова была литература. И ее снова никто не видел.
Когда стали 200 мои друзья, с кем шутил и делил миску супа - это была страшная, зубодробительная литература.
Когда Калина на промке закрыл меня собой от комика - это была литература!
Когда мы взяли Авдос и в первый же выезд попали под камикадзе, и нашу буханку размотало в хлам - вот уж была литература!
Когда Штурман с простреленной рукой откатывался к Вате - литература!
Когда Инженер вплотную подошел к блиндажу противника, пропихнул в бойницу рюкзак с взрываниной и шел обратно, ожидая очереди в спину - это литература.

А когда известный московский литературовед, критик, культуррегер предлагает моему другу (военкору, гуманитарщику) "поваляться в канаве и похрюкать" - это не литература. Когда не воевавший рэпер за всех русских солдат кричит: "Всех убить! Все отнять!" - это что угодно: поза, истерика, крик, понты... Но это точно не литература.

Мнение высказал, все, кому надо - увидели. Работаем дальше.

Мой позывной - Вожак!