Пишет Павел Раста: Почему мы теряем Белоруссию

Вопрос №1

Настоящий уровень важности этого вопроса можно оценить, как минимум, по тому, кто поставлен на его решение. Напомню, что Бабич, нынешний посол в Минске, ранее планировался, как новый куратор украинского и донбасского направления. По крайней мере, об этом свидетельствовали информационные утечки (вбросы), имевшие место год назад. То есть, фактически, его планировали поставить на место Суркова. А это уже само по себе говорит о многом. И причиной такого исключительного уровня важности здесь является одно: новый курс на государственное объединение, взятый в Кремле. Казалось бы, союзному договору, заключённому с Белоруссией, уже двадцать лет, его исполнение бесконечно затягивалось, и вот, наконец, что называется, свершилось — осталось только перекреститься и поаплодировать. Но вдруг вопрос словно упёрся в бетонную стену. Неожиданно он начал встречать всё более и более яростное сопротивление с белорусской стороны.

Виновным за это наши официальные эксперты, политтехнологи и прочие «патриоты на зарплате» сразу же безапелляционно и ожидаемо назначили Лукашенко. Но сути утверждается, что он — это «единственный фактор на пути воссоединения», и больше ничего и никого на данном пути нет. И это всё очень складно звучит. Главное, умиротворяюще. Ведь чего стоит позиция одного «властолюбивого мерзавца» в сравнении с волей народа?

Но вот только соответствует ли это истине?

Действительно ли в таком огромном и важном вопросе всё упирается в одного человека? И в самом ли деле в Белоруссии всё так, как нам пытаются рассказывать? Э, нет, друзья мои. Всё отнюдь не настолько просто.

Страсти по Лукашенко

Собственно, в том, что создание союзного государство на данный момент, практически, сведено на нет, Александр Лукашенко и в самом деле играет значительную роль. Более того, даже как политика его сложно назвать «пророссийским». И сейчас уже даже трудно поверить, что когда-то его рейтинг в России превышал рейтинг действующего президента. Не важно, какого именно — такое было. Причём, изменилось всё не так уж и давно: в 2014 году, когда Александр Григорьевич занял откровенно проукраинскую позицию после начала известных событий.

Ещё в марте 2014 года он не признал воссоединение России с Крымом и встретился с Турчиновым, чем, фактически, легализовал его статус, приобретённый в ходе государственного переворота. Тогда же он сказал про Турчинова следующее: "Очень честный, порядочный человек, очень религиозный человек. Написал докторскую диссертацию, защитил – и не за деньги! – по актуальным вопросам. Да, он чрезмерно националистичен, больше, чем я. Ну, так люди же разные! Он проукраинский абсолютно. Но ведь это не абсолютное зло для России, для нас и для тех, кто его не воспринимает! Он нормальный человек". Вне зависимости от взгляда на те события, подобное поведение едва ли можно назвать дружественным в отношении России. Но дальше было больше.

С началом войны Лукашенко многократно увеличил военное сотрудничество с Украиной. Касалось это очень многого. Например, совместной разработки вооружений: противотанковый ракетный комплекс (ПТРК) «Скиф», помимо украинской ракеты, комплектуется и белорусской системой наведения, а также белорусским тепловизором. Данные ПТРК украинская армия использовала в войне на Донбассе. Ещё один пример: принадлежащая Петру Порошенко автомобилестроительная корпорация «Богдан» наладила локальную сборку грузовиков военного образца Минского автомобильного завода (МАЗ), причём, из полностью белорусских деталей, и с 2014 года таковых было закуплено около 1000 штук.

Помимо прямых поставок техники и вооружений, из Белоруссии воюющему киевскому правительству поставлялись также и жизненно важные комплектующие. Например, аккумуляторные батареи для танков и БМП. А ещё оптические приборы (производство которых было организовано в Белоруссии еще в годы СССР): монокуляры, тепловизоры, снайперские прицелы, коллиматорные прицелы, дальномеры, устройства наведения и системы управления огнем для бронетехники и авиации. Подобного Украине было поставлено на миллионы долларов, что крайне облегчило ей ведение войны — ведь ВСУ воюет советским оружием.

Довольно известным фактом, так же, являются поставки солярки для военной техники, которые белорусская сторона осуществляла, получив нефть из России по внутренним ценам и переработав на своих НПЗ. Это осуществлялось в таких объёмах, что с 2014 года, по данным украинской стороны, подобные поставки составляли до 82% украинского импорта из этой страны. Впрочем, здесь какие-либо претензии необходимо формулировать крайне аккуратно, так как не до конца изучена роль уже российских околоправительственных кругов в данных поставках.

А жестокое отношения режима Лукашенко к белорусским добровольцам, воевавшим на стороне Донбасса — это и вовсе известный факт. В общем-то, даже я сам могу это засвидетельствовать по результатам общения с боевыми товарищами из Белоруссии, прямо говорившими, что домой им хода нет, по крайней мере, пока власть не переменится.

Помимо позиции по Донбассу и Крыму, также можно отметить, что Александр Григорьевич активно заигрывает с НАТО. Соответственно, и альянс не сидит сложа руки, в свою очередь, сам активно провоцируя Лукашенко на ухудшение отношений с Россией, причём, порой, переходя в этом пределы допустимого.

И подобных примеров можно привести ещё много. Что, вне всякого сомнения, позволит сделать вполне однозначные выводы о Лукашенко. И всё это будет истинной правдой. Но вот только сам г-н Лукашенко существует не в безвоздушном пространстве. Он живёт в современной Белоруссии, а там всё гораздо сложнее, чем многим хотелось бы.

«Жыве Беларусь!»

На фоне событий в соседнем государственном образовании происходящее в Белоруссии не так очевидно. Но в ней, однако, также протекают довольно угрожающие процессы очень схожего содержания. В белорусском обществе идёт активизация национализма по украинскому образцу. Причём, происходит это при активной поддержке, а, зачастую, и при непосредственном участии властей.

Многие отмечают, что грань между властью и т.н. «национальной оппозицией» всё более стирается. И проявляется это в действиях, о которых белорусская оппозиция ещё не так давно могла только мечтать. Ещё в 2016 году в стране экспертами было замечено значительное усиление политики «белоруссизации», проводимой сверху. Подобный курс властей стал очевиден после того, как в белорусском парламенте позволили появиться лицам, связанным с Белорусским Народным Фронтом (БНФ) — старой националистической партией, выступающей за внедрение белорусского языка во все сферы жизни по украинской модели.

И это не замедлило дать результаты: по всей стране, и особенно в столице, за государственный счет были массово вывешены бигборды, подчеркивающие преимущества белорусского языка перед русским. Это приобрело черты настоящей массовой кампании языковой белорусизации, в которую включились и представительства иностранных фирм. Например, компании «Самсунг». Отдельные сети автозаправок и магазинов так же перешли на обслуживание клиентов исключительно на белорусском языке.

Дни белорусского языка вводятся в детских садах. Пока что раз в неделю. Желания родителей, при этом, никто не спрашивает. На белорусский язык частично переводится государственная лотерея. И это даже не говоря про топонимику в городах и в минском метро. Равно как и других видах общественного транспорта. Местное население шутит про двуязычность минских троллейбусов: она у них белорусско-английская.

Представитель того самого БНФ, Олег Трусов, с большой радостью замечает: «Настоящая белорусизация - это когда президент половину речей произносит по-белорусски, а в 50 процентах школ и вузов ведется обучение на белорусском языке». И об этом говорят не только политические маргиналы: деруссификацией открыто занимается министр образования, заявляющий о намерении перевести половину предметов в белорусских учебных заведениях на белорусский язык.

И всё это при том, что по-русски говорит 95% населения страны.

Кроме того, с 2014 года старая националистическая символика, фактически запрещённая в Белоруссии на протяжении двух десятилетий, снова начала внедряться в массы и превращаться, по сути, в национальный бренд. Причём, происходит это, в том числе и на государственных предприятиях. И эту же символику начали активно использовать белорусские команды по различным видам спорта.

Впрочем, само по себе всё перечисленное не так уж и страшно. Очередная официозная кампания, которая рано или поздно пройдёт, а русское и русскоязычное население останется. Носителей подобного мышления в Белоруссии значительно меньше, чем на Украине: настоящих «свiдомых» белорусов действительно критически мало. Гораздо опасней другое — всё реально пророссийское в Белоруссии разгромлено властями. И это очень здорово напоминает то, что происходило на Украине в период правления «пророссийского» Януковича и «пророссийской» «Партии регионов», буквально уничтожавших любые общественные силы, действительно ориентированные на Россию, и пестовавших бандеровцев всех мастей и разновидностей. Это именно при них в почти парниковых условиях выросло и расплодилось то, что потом зажгло страну на Майдане. И там, на Украине, как и в современной Белоруссии такое не могло быть осуществлено по воле одного человека.

И это не у Лукашенко — это у белорусской элиты в целом сложился солидарный антироссийский консенсус. Который сейчас реализуется — неявно, постепенно, но вполне методично и дружно. Ситуация с реализацией союзного договора всего лишь вскрыла то, что давно назревало.

Здесь, как и в случае с Украиной, есть все причины утверждать, что и эта элита, и этот консенсус были выращены и вскормлены на деньги Российской Федерации. Это не первый подобный случай на постсоветском пространстве и, боюсь, что не последний. Правда, пока что последствия там не такие катастрофические, как на Украине. Но, при этом, та ситуация, которую мы имеем в Белоруссии, является полным и абсолютным провалом и МИДа, и «Россотрудничества», и всех остальных государственных и окологосударственных структур, занимавшихся этим направлением. А заодно и личным провалом тех, кто это всё курировал. По большому счёту, это уже приговор всей внешней политике РФ за минувшие двадцать лет.

Впрочем, дело далеко не в бездарности отдельных кураторов или даже ошибочности политики в целом. Дело даже не в той самой белорусской элите, которая, если вдуматься, банально держится за власть. Вопрос ведь, на самом деле, куда глубже. Но кого интересует глубина? Зачем вникать в суть происходящих процессов, работать с гражданским обществом, находить точки соприкосновения на уровне смыслов. Гораздо проще залить всё деньгами, ведь правда? Особенно, если вы сидите на трубе, к созданию которой не имеете никакого отношения. А ведь это, на самом деле, иллюзия. И деньги отнюдь не всегда «решают вопросы». Это пора было бы понять уже после Украины. Но выводы сделаны не были. Так что теперь на глазах начал назревать пример Белоруссии. У меня вопрос: сколько ещё примеров понадобится, чтобы начать понимать такие вещи?




И даже не большая её часть.

У этой монеты, к сожалению, есть и другая, куда более весомая сторона.

Воля народа

Говоря о своём нежелании идти по пути государственного объединения, Лукашенко ссылался на данные соцопроса, согласно которым против этого выступают 98% народа Белоруссии. Соответствует ли эта цифра истине? Вряд ли. Но вопрос в другом — а насколько не соответствует? Для начала вот вам данные на январь 2014 года, приведённые независимым институтом НИСЭПИ, согласно которым, если бы гражданам Белоруссии тогда пришлось выбирать между вступлением в союз с Россией и вступлением в Евросоюз, то 44,6% выбирали Евросоюз, и только 36,6% выступали за союз с Россией. И это было уже тогда — пять лет назад. Не очень радостная картина, не правда ли? Так вот, на тот момент данная картина уже вполне сложилась. В белорусском обществе количество тех, кто выступает за объединение с Российской Федерацией, крайний раз превышало 50% десять-двенадцать лет назад. С тех пор этот показатель, в основном, проседал. Сейчас же он находится где-то в районе 15%. Так что г-н Лукашенко солгал, увы, не намного.

На самом деле, для тех, кто более или менее серьёзно интересуется вопросом, это уже давно не новость. Так что я слегка поражаюсь удивлению «ответственных граждан», поставленных на данное направление. То есть, вы хотите сказать, что не знали об этом? Или вам, в очередной раз, «не докладывали»? Впрочем, полагаю, что докладывали. Как минимум, об этом свидетельствует ваша линия поведения, взятая, фактически, со старта — угрожать долгами. Так сказать, пытаться «вести себя по-хозяйски». Что, совсем уж неожиданно, вызвало ещё более негативную реакцию белорусского общества. Разумеется, вам начали отвечать в том же духе. Причём, делать это принялись те самые «свiдомые» личности, которых в Белоруссии мало, но вы, граждане «государственные мужи» своим поведением на ровном месте увеличиваете их популярность. Я даже не говорю о том, что перевод аргументов в плоскость бухгалтерии — это путь в тупик. Но вам не кажется, уважаемые, что это довольно опрометчиво — пытаться на международной арене вести себя так, как вы ведёте себя внутри страны?

Повторюсь: о подобных настроениях в Белоруссии те самые «ответственные граждане» и их предшественники действительно не могли не знать. Потому, что в противном случае это будет совсем уж за пределами разумного. Даже при моём откровенно скептическом отношении к ним, представить себе такое я откровенно затрудняюсь. Вопрос здесь в другом: если они знали, то какие меры принимали для исправления положения? Каковы были их действия?

Никаких.

В итоге, после полутора десятилетий полного бездействия, вдруг обнаружилось, что белорусское общество настроено скептически. И это не имеет никакого отношения к г-ну Лукашенко. Даже самые адекватные и дружественно настроенные представители этого общества — те, кто принадлежит к его действительно потенциально пророссийской части — во внутреннем дискурсе постоянно оговариваются, мол: «Вы только не подумайте, что мы за этот Русский Мир! Нет, нет! Только независимость, только хардкор!». Заметьте — в Белоруссии словосочетание «Русский Мир» становится нарицательным. Его используют с чёткой негативной коннотацией. Ещё раз — речь идёт не об Украине. Речь идёт о Белоруссии. Реальной, а не сферической в вакууме.

Но почему же всё это время никаких действий не предпринималось? Да потому, что представителям так называемой «элиты» РФ это было попросту не интересно. Неактуально для них это было. Люди были заняты другими важными и нужными делами. И тут внезапно об объединении вспомнили. Что же случилось? Да всё просто: им это понадобилось в целях укрепления собственного положения. Особенно в свете намечающегося транзита власти. Им вдруг резко стало очень нужно что-то такое — очень патриотическое и воодушевляющее. Потому, что «крымский патриотический консенсус» в последнее время порядком обесценился из-за ряда действий во внешней и внутренней политике. И они вдруг вспомнили о Белоруссии. И потянулись за ней, как за старой ветошью, когда-то очень давно заброшенной на полку. Вальяжно так. По-барски. Так что ж вы удивляетесь подобной реакции на ваше поведение, граждане? Знаете, я всегда был сторонником воссоединения, но даже у меня это зрелище не вызывает ничего, кроме отвращения.

Но если бы такой низкий рейтинг объединения являлся всего лишь следствием реакции людей из Белоруссии на последние действия представителей российской элиты — это было бы ещё куда ни шло. Вот только тенденция эта наметилась сильно раньше. Каковы же её причины?

Для того, чтобы это понять, недурно было бы взглянуть на ситуацию глазами самих жителей Белоруссии.

Чаши весов

А начну я с интересного и, для многих, неожиданного вопроса: скажите мне, друзья, а жителям Белоруссии это зачем? Нет, серьёзно. Я понимаю, зачем это российской элите. И я понимаю, зачем это российскому народу. А зачем это им? Друзья мои, вернитесь в мир реальности и посмотрите на него: за те двадцать лет, что союзный договор лежал закинутый на антресоль, в Белоруссии выросло целое поколение совершенно новых людей, которые никогда не жили с нами в одной стране. Которые не помнят, что это, потому, что не могут помнить. Которые никогда не испытывали то захватывающее чувство огромности, которое когда-то испытывали мы. И для которых объединение это вообще не является самоценностью. Не потому, что они какие-то неправильные, а потому, что мир изменился и время ушло. Те самые драгоценные годы, бездарно потерянные нашими «ответственными гражданами». И для того, чтобы они теперь захотели объединяться — их надо в этом убедить. Повторяю: убедить. А не являться, как барин на конюшню.

Пока что это новое поколение тяготеет, скорее, к европейскому проекту, нежели к какому-либо другому. И знаете, я более чем прекрасно осознаю все его минусы, включая те, которые лично для меня являются критическими. Но этот самый европейский проект, какой бы он ни был, имеет, всё же, одно очень мощное преимущество — он существует. Он просто есть. И ему есть, что предложить.

А что предлагает нынешняя РФ?

И это ещё один неожиданный вопрос. Так вот, друзья мои, единственное, что может предложить РФ для того, чтобы такое объединение вдруг приобрело смысл (а, тем более, высокий смысл) — это новый глобальный проект. Нечто большее, чем просто экономика или просто политика. Тем более, что по обоим этим пунктам наши оппоненты элементарно сильнее (давайте уж не будем заниматься шапкозакидательством). Предлагает ли РФ нечто подобное?

Нет.

Ну, а раз никаких высоких смыслов не обещают, то знаете, с чем именно предлагается объединяться белорусам в таком случае? С алчной и хищной олигархической элитой. Аппетиты которой просто бездонны, а отношение к людям откровенно скотское. Что она уже продемонстрировала ни раз, и ни два. Элита, которая только что устроила в России пенсионную реформу, шокировавшую население. И именно ей предлагают отдаться белорусскому народу, а отнюдь не воссоединиться с великоросским. И именно так оный белорусский народ всё и воспринимает.

Его собственная, белорусская элита вряд ли чем-то лучше. Но если нет разницы — то какой смысл ломать устоявшийся жизненный уклад?

Я понимаю, что задаю сейчас очень неприятные вопросы. Мне самому они не менее неприятны. Но тем не менее, спрашиваю ещё раз: им-то это зачем?

Легко ли быть русским?

Впрочем, может быть один довод, к которому можно апеллировать в любом случае — это русскость подавляющего большинства белорусского населения. С упором на которую это население можно было бы попытаться агитировать. Ну, чисто гипотетически. Можно спорить об этничности гражданской нации белорусов. О том, являются или нет они одним народом с русскими. Лично я считаю, что являются. Но дело сейчас не в моей точке зрения, равно как и не во мнении тех, кто со мной не согласен. Вряд ли кто-то будет отрицать, что для объединения этническое единство — это весьма весомый аргумент. Не даром на соседней Украине так яростно пытаются утверждать, что его не существует. И не даром не желающая объединения белорусская элита, в свою очередь, начала в стране языковую белоруссизацию.

Но я задам один весьма крамольный и тяжёлый вопрос: а имеет ли право нынешняя РФ на подобные аргументы? И легко ли быть русским в самой Российской Федерации?

Начнём с того, что на всём постсоветском пространстве за минувшие три десятка лет быть русским уже само по себя являлось проблемой. Русская идентичность стала маргинальной практически во всех странах бывшего СССР. И от неё побежали. Ну, там, где это было возможно, разумеется. Например, на той же Украине. Но осуществлялось ли этому какое-либо противодействие из РФ? Естественно, распилочные мероприятия «Россотрудничества» и «глубокая озабоченность» МИДа не в счёт. Думаю, ответ будет абсолютно очевиден. Насколько легко эта тенденция могла бы быть переломлена, показала та же Белоруссия в 2014 году. Чуть выше уже был упомянут опрос, проведённый среди её граждан в январе того года. Но прошло три месяца и, после «вежливых людей», возвращения Крыма и начала национально-освободительной борьбы на Донбассе ситуация на какое-то время изменилась, причём, резко: количество сторонников интеграции с Евросоюзом рухнуло и стало меньше количества желающих воссоединиться с Россией. Причина была в том, что местные обладатели русской идентичности, всего лишь, снова на короткое время ощутили гордость за это. Но потом на Донбассе начало происходить то, что, собственно, происходит до сих пор, и прежняя тенденция вернулась с утроенной силой.

Но вернёмся к реакции РФ: почему она не препятствовала атакам на русскую самоидентификацию на бывших окраинах бывшего Союза? Да потому, что на её собственной территории быть русским являлось весьма непростой ношей. Давайте вспомним, что, в этом плане, происходило в стране за минувшие двадцать лет.

Сначала Чечня, где был учинён настоящий геноцид русского населения. В котором участвовали отнюдь не только те, кого принято называть «дудаевскими боевиками». Чеченский писатель Герман Садуллаев как-то сказал, что в современном Грозном было бы неплохо просто пройти по частным домам и уточнить способ их приобретения, а заодно и судьбу предыдущих хозяев жилья в этом бывшем русском городе — картина могла бы сложиться весьма красочная. Как он выразился: «Дайте мне историю недвижимости, и я вам напишу историю народа». Но на официальном уровне про это предпочли забыть (разумеется, в благих целях). В то же время оставшиеся в живых русские беженцы той войны до сих пор «брошены и забыты», в отличии от тех, кто живёт сейчас в Грозном, заново отстроенном на деньги налогоплательщиков.

Далее, все «нулевые» российское общество просто клокотало напряжённостью на тему не решённого русского вопроса. Кондопога, Харагун, Сальск, события на Манежной площади — вы помните всё это, друзья мои? А ведь те проблемы так и не были решены — они всего лишь ушли вглубь из-за великого патриотического подъёма Русской Весны. Но где теперь та Русская Весна? И, в общем-то, это вопрос к тем же гражданам, которые ныне сосредоточили своё державное внимание на Белоруссии. А ведь белорусы смотрели на всё это с большим вниманием. Смотрели и делали выводы. Особенно тогда, когда один из регионов Северного Кавказа вдруг стал ровнее всех остальных — и кавказских, и не кавказских. Когда глава этого региона открыто начал создавать собственную частную армию, когда к нему по горным дорогам поехали колонны автомобилей «Бентли», а его джигиты с «монополией на насилие» начали гулять по городам страны. И сдерживал их не закон, а только он сам. А за всё это платил федеральный бюджет, что всей остальной страной откровенно воспринималось, как дань. И это тоже белорусы отлично видели. И, быть может, задавали себе всё тот же вопрос: «Нам-то оно зачем?».

А потом произошёл Донбасс. Жители которого поднялись, в том числе, именно для того, чтобы защитить свою русскую идентичность. И то, как с ними, в итоге, поступили, так же не укрылось от белорусских глаз. Помнится, ещё в 2014 году говорилось, что Донбасс должен стать витриной для всей остальной Украины — мол, смотрите, как прекрасно всё будет. Ну, вот он и стал. Причём, не только для Украины. А вы как думали, уважаемые? У любых действий есть последствия. Тем более, у таких.

Теперь вот, пять лет спустя, жителям Донбасса вдруг резко решили выдать российские паспорта. Я ничего не имею против этого — наоборот, я это всячески приветствую. Но вот только делать это надо было пять лет назад. До того, как на Донбассе произошёл созданный руками кураторов экономический апокалипсис. До того, как его население рухнуло в бездну отчаяния и нищеты. До того, как в половине окон Донецка перестал гореть свет. А теперь это выглядит, как брошенная кость. Уж извините, граждане благодетели. Причём, брошена она была явно не из милосердия или желания помочь русскому народу, а в ходе очередных торгов и политических игрищ. Это очевидно даже с учётом того, что паспорта — действительно колоссальный прорыв для людей Донбасса. И это все понимают, включая белорусов.

Вот примерно так всё и выглядит со стороны. На одной чаше весов: отсутствие нового глобального проекта и высоких смыслов. На другой: то, что было перечислено выше.

А теперь представьте себя белорусом, оглядите сложившуюся картину ещё раз и задайте себе вопрос: действительно ли вы хотите во всё это?

Вот потому мы и теряем Белоруссию.

Однажды

Знаете, чего я откровенно не понимаю? Претензий, высказываемых в адрес белорусов, не желающих объединяться. Особенно тогда, когда это перерастает в обвинения их в предательстве. Ребята, вы о чём? Это ещё надо разобраться, кто кого предал. Особенно тогда, когда сначала разваливал страну, а потом тормозил объединение, за которое на тот момент выступало абсолютное большинство в обоих государствах.

А в том, что теперь с нашей страной объединяться не хотят, куда продуктивнее было бы увидеть не повод для обиды, а симптом того, что у нас самих не всё в порядке. И когда мы разберёмся внутри себя — только после этого имеет смысл что-либо предлагать Белоруссии. Никак не раньше.

Ну, а заканчивая это не особо весёлое повествование, я хочу высказать своё личное мнение — поделиться тем, что мне обо всём этом думается. И то, что я скажу, будет жёстко.

Хочу ли я снова жить в одной стране с народом Белой Руси? Очень. Я об этом мечтаю с того дня, как мы потеряли наше общее, великое государство. Но хочу ли я того, чтобы белорусов против их воли втащили в нынешнюю РФ? Хочу ли, чтобы они попали в её нынешний государственно-монополистический капитализм? Хочу ли, чтобы они оказались под властью её нынешней потерявшей берега спецслужбистско-олигархической элиты — жадной, бездарной и самодовольной? Нет. Я этого не хочу. Уж извините.

Но мне хочется верить, что однажды воссоединение всё же станет возможным. Жаль, что теперь это будет уже очень не скоро.

(с) Павел Раста.