Святослав Голиков: Очередные размышления на тему предстоящего / предполагаемого / гипотетического и т.п. (нужное подчеркнуть) наступления противника

Считаю в принципе контрпродуктивным делать акцент на разборе факторов (местами, кстати, не настолько очевидных, как может казаться), в силу которых у противника НЕ получится. Сосредоточиться необходимо на рассмотрении факторов, благодаря которым у противника МОЖЕТ получиться, дабы не обнаружить себя внезапно в исключительно печальном образе, о чём я уже не раз занудно говорил.

Рассмотрение вопроса, насколько ВСУ готовы к наступлению сейчас или будут готовы в некой обозримой перспективе, особенно на фоне публичных качелей между киевскими и вашингтонскими деятелями, а также информационных сливов, за которыми угадывается как внутренняя политическая борьба в США, так и элементы дезинформационных вбросов, - занятие, конечно, увлекательное.

Однако предлагаю не забывать, что планированием операций на той стороне занимаются отнюдь не идиоты, но вполне прагматичные профессионалы. Противник на самом деле может озвучивать что угодно, вплоть до прорыва в Крым, но знаем ли мы наверняка его реальные цели? При этом противник может корректировать эти цели в зависимости от изменения количественных и качественных показателей сил и средств, предполагаемых к задействованию в наступлении, в ту или иную сторону.

Кроме того, нельзя зацикливаться на чисто военном аспекте, поскольку противник уже использует и будет использовать достаточно широкий спектр инструментов за пределами непосредственно поля боя с целью разбалансировать и перегрузить нашу систему управления множественными вызовами, вызвать панические настроения, простимулировать всплески недовольства действиями руководства (что в значительной степени облегчается тем, что наше руководство имеет таки тенденцию изумительно чудить).

Соответственно, одна и та же механизированная бригада в условиях организованного и энергичного противодействия или же в условиях паралича командования и паники среди личного состава будет иметь очень разный вес (по-моему, я проговариваю очевидное).

Поэтому я не хочу заморачиваться подсчётом циферок (от близких к реальности до гипотетических), но рассматриваю вопрос концептуально, исходя из варианта развития ситуации по радикальному сценарию, т.е. противник идёт в решительное наступление (масштабы могут варьироваться в зависимости от обстоятельств), задействуя для этого максимально возможные силы и средства, используя все возможные вспомогательные инструменты (диверсии, теракты, дестабилизирующие бросы в инфополе и т.д.) и прилагая максимум усилий для достижения как минимум приемлемых для себя, но болезненных для нас результатов.

Причём сейчас мы находимся в таком положении, что любая наша неудача даже масштаба Балаклеи (не говоря уже о большем), которую мы не сможем оперативно отыграть, станет весьма болезненным ударом.

При этом необходимо также учитывать, что критическая комбинация негативных факторов (возникшая в силу стечения неблагоприятных обстоятельств или целенаправленно простимулированная противником, что тоже возможно) может иметь эффект идеального шторма, ведущего уже не просто к болезненным, но к катастрофическим последствиям, аналогичным или превосходящим результаты осеннего наступления противника.

Когда я говорю о рисках ремейка не "Цитадели" (как минимум, с приемлемым для нас исходом), но "Тайфуна" (разной степени катастрофичности), не стоит воспринимать это буквально, тем более что любые исторические аналогии так или иначе хромают. Однако эти образы (с адекватной поправкой на текущие реалии), на мой взгляд, могут помочь лучше представить себе возможные перспективы. Чёткое понимание сильных сторон и преимуществ противника и осознание ни разу не нулевой вероятности поиметь на свою голову условный "Тайфун" на минималках - это путь к тому, чтобы всё-таки вырулить на эффект "Цитадели". Иначе всё может быть очень и очень нехорошо.

Что касается непосредственно военной части, вижу три варианта действий противника по выходу на оперативный простор, которые могут быть скомбинированы в зависимости от масштабов наступления (дезинформационные мероприятия, плюс отвлекающие манёвры и удары, естественно, подразумеваются): активная разведка боем на широком фронте с развитием прорывов на выявленных слабых участках; заблаговременное выявление слабых участков и прорывы на данных участках; концентрация на конкретном направлении и силовой взлом обороны за счёт радикального численного превосходства.

Плюс к этому, в качестве вспомогательного элемента возможен рейд на нашу территории с целью перехвата тыловых коммуникаций наших группировок, действующих в северной и центральной части ЛНР.

Кроме того, мы как-то зациклились на перспективах водных десантов противника через Днепр и Каховское водохранилище (очевидно потому, что противник явно проводит соответствующие подготовительные мероприятия). Между тем, водные десанты на Северском Донце - тоже вполне себе вариант.

Помимо непосредственно военно-тактической составляющей, хочу напомнить, насколько психологически дестабилизирующее воздействие на наших бойцов нередко оказывали сообщения о немецких воздушных десантах в наших тылах в сорок первом.

Сейчас у противника всё печально с авиацией и действенной поддержки с воздуха наступающим группировкам не предполагается, при этом выход на оперативный простор в свою очередь чреват выходом из-под зонтика ПВО. Но противник работает над решением этой проблемы (насколько эффективно у него получится, это уже другой вопрос, но ответ на него мы узнаем уже на практике).

Кроме того, противник уже неоднократно тестировал возможности нанесения ударов по нашим аэродромам. Помимо барражирующих боеприпасов разных типов (включая "Стрижи" и "Рейсы"), хочу отметить, например, проект "Гром-2", который, судя по всему, был-таки не ПОпилен, а ДОпилен, причём дальность действия этих ракет неприятно удивляет.

Учитывая проблему прикрытия наступающих группировок от ударов с воздуха в принципе, а также очень серьёзную озабоченность противника конкретно использованием нашей авиацией управляемых бомб с безопасного расстояния, отработку по нашим самолётам на аэродромах в пределах досягаемости можно рассматривать в качестве одной из приоритетных задач противника.

Далее, ответ на вопрос прорыва обороны заключается в наряде соответствующих сил и средств в сочетании с технически и тактически адекватным управлением этими силами и средствами.

Артиллерия противника работает весьма быстро и точно, т.е. при должной концентрации тяжёлых средств огневого поражения обеспечение эффективного подавления нашей обороны на участке прорыва - это, увы, дело техники. Контрбатарейная борьба - это объективно сильная сторона противника, а это один из ключевых элементов прорыва обороны. Можно также предполагать, что развитие наступления будет сопровождаться огневым валом.

При этом противнику нет необходимости прогрызать все эти наши линии до полного своего изнеможения, двигаясь тупо по прямой согласно заданным азимутам.

Сматывание опорников вдоль оборонительной линии после прорыва, обтекание узлов сопротивления, манёвры по рокадам с обходами и охватами, прорывы в глубину по условным "панцерштрассе" (здесь, кстати, колёсная техника очень даже рулит) - всё это есть в арсенале военной науки, главное для противника - пробить первую линию нашей обороны на определённых участках, не утратить управляемость и поддерживать энергичный темп продвижения (а это возможно в силу организационно и технически более продвинутой системы управления у противника).

Параллельно противник будет прилагать максимум усилий для дезорганизации управления войсками, воспрещения переброски резервов и срыва тылового обеспечения. Главным образом - посредством ударов высокоточными средствами поражения по выявленным штабам, узлам связи, складам БК и ГСМ, местам сосредоточения личного состава и техники. Кроме того, высока вероятность использования для этих целей диверсионных групп, повышенная активность которых наблюдается уже в течение некоторого времени.

В качестве показательного примера информационно-психологического обеспечения наступления я уже приводил выше вброс на тему готовности нашей стороны оставить южные территории и отвести войска в Крым. Так вот, в первой декаде апреля я отфиксировал, что эта тема (в вариациях одна другой "веселее") не только плавает в наших тележках, но ещё и ходит уже по частям нашей действующей армии. Понимаете уровень эффективности работы?

Здесь необходимо отметить такой момент. Для противника окружение группировки наших войск, достаточно крупной для создания критически значимого медийного и психологического эффекта (но при этом такой, чтобы её можно было сожрать имеющимися силами), стало бы очень ценным призом. Для нашего же командования (безотносительно специфического отношения к личному составу со стороны целого ряда его представителей) такое окружение, напротив, будет кошмаром. Соответственно, в критической ситуации, аналогично событиям осени, вполне возможны "тактические перегруппировки", что закономерно упростит противнику задачу по развитию успеха.

Далее, страх перед окружением и пленом в принципе у людей на земле объективно существует (говорю в том числе и по личному опыту). Т.е. либо факт реального обхода, либо устойчивый слух о таком обходе вполне может стронуть массу людей с занимаемых позиций. Плюс к этому, не забываем о достаточно эффективном психологическом посеве противника на фоне многих изумительных чудес в нашей системе. При удачном, пусть даже локальном, прорыве противника у нас в перспективе рисуется очень тонкая грань между "нас окружают" и "нас продали". И тогда какой-то более-менее организованный отход может перерасти в обвал.

Ещё один характерный пример. За массовым "такбирским" шествием трудовых и не очень трудовых мигрантов торчат некие уши. Я бы даже сказал "крылья". И вот эти крылья сейчас целенаправленно навевают в головы этой человеческой массе мысль о том, что надо продолжать эти "акции протеста против исламофобии в России". И дату очередную назначили. Понимаете, насколько основательно люди работают?

(Смею заметить, что данное обстоятельство серьёзно усугубляет ответственность бенефициаров процесса, лоббирующих приток этой массы в нашу страну, поскольку имеет место не только потворство дестабилизирующему элементу, но и опосредованное - как минимум - пособничество врагу.)

А теперь представим синхронизацию очередной такой массовой акции, выливающейся в массовые беспорядки в Первопрестольной, с началом украинского наступления. Вполне возможный и крайне опасный вариант.

Ну и, наконец, такой момент. В своей недавней громкой статье Евгений Викторович обозначил по сути главную нашу угрозу. И это не наш непосредственный противник на поле боя. И даже не те, кто стоит за ним и воюет с нами его руками. Это, как выразился Евгений Викторович, "Глубинное государство" (по сути аналогичное Deep State в США), для которого наши действия на Украине - это ни разу не нужная головная боль и геморрой. В принципе, Евгений Викторович просто лишний раз подтвердил, какой крысятник у нас развёлся в наших высших эшелонах. И эти люди на самом деле очень хотели бы нас слить. И на них противник тоже делает ставку.

Что характерно, именно от определённых людей из этой когорты исходит заказ на продвижение темы бодрого шапкозакидательства в нашем инфополе. Выше я уже давал расклад, каким образом и зачем агенты враждебного влияния работают по этой теме. Т.е. противник одной рукой старается сеять панику, а другой помогает нагнетать победительную расслабуху. Работает и то, и другое, просто, как я уже говорил, на разные сегменты. (Противник в принципе очень чётко раскладывает свою информационно-психологическую работу по разным сегментам.)

Это, конечно же, никоим образом не исчерпывающий анализ, но я постарался обрисовать комплекс вполне реальных рисков, происходящих из комплексной работы противника.