Святослав Голиков: Негативный эффект

Опыт возвращения отколовшихся территорий Малороссии и Новороссии в состав единого государства большевиками (говорю сейчас о самом факте, безотносительно доктринально мотивированной ошибки создания УССР и политики украинизации) и освобождения территории УССР в ходе Великой Отечественной войны в нынешних реалиях представляется в значительной степени неактуальным ввиду специфики текущей ипостаси нашего государства, включая его организационные и ресурсные возможности, и самого общества.

Однако можно провести некоторые параллели с русско-польской войной 1654-1667 годов, результатом которой стало возвращение территорий Смоленщины, Северских земель, левобережной Гетманщины и города Киева в лоно Русского государства. Проецирование данного исторического опыта на СВО, которая продолжается уже третий год, красноречиво намекает на затяжной характер процесса.

В этой связи, как мне наивно представляется, особого внимания требуют вопросы максимально возможного сбережения и профессиональной прокачки человеческих ресурсов, необходимых для успешной реализации задачи ликвидации целенаправленно враждебного государственного образования на территории бывшей УССР и возвращения под свой контроль критически важных территорий (особенно учитывая то обстоятельство, что по итогу развала СССР нами оказались утрачены территории Новороссии и части исторической Слобожанщины).

При этом смею заметить, что принципы комплектования войск, порядок и условия прохождения службы, в том числе в военное время, характер войны и устройство общества во времена Алексея Михайловича всё же несколько отличаются от нынешних. Можно разве что соотнести предоставление военной ипотеки для кадровых военных с выделением поместий для дворянской поместной конницы. Однако в целом хотелось бы не скатываться в наиболее дремучие проявления семнадцатого века.

Принятый государством подход возлагания львиной доли тяжести непрерывного ведения боевых действий на плечи достаточно ограниченного контингента мобилизованных и контрактников, фактически закабалённых на службе в зоне СВО на неопределённую перспективу, представляется весьма спорным ввиду его откровенно сомнительной эффективности.

Кроме того, весьма негативный эффект такого подхода самым существенным образом усугубляется широко распространёнными специфическими практиками организации и ведения боевых действий, ярчайшим проявлением которых стали мясные штурмы.

На фоне неопределённости, и без того естественным образом присущей участию в боевых действиях, навязанная государством временная неопределённость является в принципе серьёзным демотивирующим фактором для личного состава боевых частей.

Накопление различного рода житейских проблем в семьях, которые не получается разрешить во время кратких и нерегулярных отпусков, является дополнительным фактором демотивации. В первую очередь это касается мобилизованных, внезапно вырванных из обычной жизни.

Продолжительное пребывание в зоне боевых действий без нормальных перерывов на отдых и восстановление ведёт к нарастанию физического и психологического перенапряжения, что сказывается на выполнении боевых задач и ведёт к избыточным потерям ввиду хронически прогрессирующей усталости и апатии к процессу.

В этих обстоятельствах имеется чётко прослеживаемый тренд на отказы личного состава от выполнения приказов на самоубийственные атаки.

При этом имеется распространённая практика отправки на штурм вновь прибывших пополнений, не только не имеющих практического опыта, но и не получивших должной подготовки, что выливается в бездарную растрату ресурса вообще без реализации его потенциала.

Наконец, планомерное стачивание получивших практический опыт кадров выливается в утрату этого опыта, ущерб для боевой подготовки пополнений и отсутствие формирования на перспективу массового мобилизационного резерва, имеющего ценный опыт современной масштабной войны в целом и общевойского боя с применением технических новинок. Игнорирование государством столь очевидной опции представляется тем более удивительным, что официальная пропаганда не забывает подсвечивать растущие риски глобальной дестабилизации.