Пишет Лев Вершинин: Бес, лести предан

В интервью г-на Суркова британской Financial Times внимания, на мой взгляд, заслуживают два пассажа. Во-первых, тот, где он сравнивает великого человека с Октавианом Августом: "Октавиан создал государство другого типа (...) Он сохранил формальные институты республики - сенат, трибуны. Но все подчинялись одному человеку (...) Таким образом, он соединил желания республиканцев, которые убили Цезаря, и желания простого народа, который хотел прямой диктатуры",

а во-вторых, поясняющий причины отставки: "Когда кто-то занимает определенный пост, а люди так долго говорят о нем, что он кукловод, что он душитель демократии, что он Победоносцев и Распутин — это и есть суть одиозности... Правительство должно время от времени убирать таких людей... чтобы они перестали раздражать людей", - и поскольку уже очень многие, обсуждая это интервью, высказались по всем возможным темам, я, пожалуй, ограничусь сухой исторической справкой...

Да, Октавиан Август был велик. Подчинение Египта на века вперед сняло вопросы с хлебом и папирусом, а покорение Астурии и Кантабрии (север Испании) - с металлами. Поставили точку на иллирийском пиратстве: постыдная дань горцам канула в Лету, и горцы стали мирными налогоплательщиками. Решили проблему германцев: их, как минимум, на 180 лет вытеснили за Рейн, а оставшихся прочно

умиротворили. В полной мере вернули контроль над царствами Востока, ранее качнувшимися под Парфию, "сверхдержаву № 2" тогдашней Ойкумены, - цари Армении, Иверии (буд. Грузия), Иудеи, Понта etc. короновались только с разрешения Рима, да и Парфии разъяснили, что к чему: царь Фраат вернул легионных орлов, потерянных еще Крассом, и выдал своих сыновей в качестве заложников.

Но не одной внешней политикой люди живы. Август учредил Стабфонд, гарантировавший госвыплаты социально слабым слоям населения, создал сеть дорог, многие из которых в неплохом состоянии и поныне, очень много строил, и не только в столице: в самых отдаленных провинциях, от Атлантики до Аравии и от Британии до Эфиопии, росли "правильные" города с термами, библиотеками, школами,

лечебницами и водопроводом, - так что, знаменитое "Я принял Рим кирпичным, а оставляю его мраморным" относится не только к Urbi, но ко всей Империи, а в смысле культуры, - тоже ведь показатель! - именно в те дни вышла на пик великая римская скульптура и настал "золотой век" римской литературы (Вергилий, Гораций, Овидий), а имя Мецената, близкого друга Октавиана, стало нарицательным.

Ну и, да, переформатировал всю систему власти. Сенат, на излете Республики превратившийся в сходку олигархических группировок, решавших только свои задачи и плевать хотевших на державный интерес, был почищен и превратился в эффективную управленческую машину, "кузницу кадров", работавшую под строгим контролем принцепса. За воровство, беззаконие, коррупцию, попилы, откаты и даже

аморальное поведение карали беспощадно, не казня, но выбрасывая вон, и тут уж пощады не было никому, даже самым заслуженным и доверенным силовикам, - их выгоняли без пенсиона, конфисковав все, нажитое ранее даже честным путем. Да что так! - позволив себе зарваться, в изгнание уехали даже Юлия, единственная дочь императора, вместе с любимой его внучкой дочкой Юлией Младшей.

Итак, как видим, г-н Сурков изрядно польстил первому принцепсу. Безусловно, Октавиан сделал немало полезного, и аплодисменты в ответ на его предсмертный вопрос: "Хорошо ли я сыграл комедию жизни?" были вполне заслужены, - но что он в сравнении с великим человеком, ответом на аналогичный вопрос которого будут не просто аплодисменты, но аплодисменты бурные, переходящие в овацию?

Впрочем, себе г-н Сурков польстил еще больше. Безусловно, и Победоносцева, и Распутина в "обществе" полагалось недолюбливать, - и недолюбливали! - но уж "кукловодами" (интриганами) они точно не были. Оба они, - и Константин Петрович, и Григорий Ефимович, каждый, понятно, в рамках своего разумения, не за себя, но за державу радели, - и что важно, к палатам каменным не стремясь: первый жил на одну зарплату,

а второй и вовсе копить не умел. И что еще важнее, ни того, ни другого в кювет не сбрасывали: обер-прокурор Синода ушел в отставку сам, по возрасту и несогласию с Манифестом, а сибирского мужика, чтобы не ломал серьезную игру, людям со светлыми лицами пришлось просто, оклеветав, убить. Г-на же Суркова, как сам он признается, выбросили, чтобы мелкой жертвой прикрыть собственные грешки...