Итак, краткий обзор и некоторые соображения по текущей ситуации. (Как уже у меня тут сложилось, по линии фронта пройдём не как полагается, с севера на юг, а как получается.)

Некоторое время назад, в связи с упоминаниями об определённых событиях 2014-го года, товарищ с канала "Русская ирредента" попросил рассказать о том самом бое за Кожевню. Всей полнотой картины, разумеется, не владею. Рассказываю о том, что видел-слышал и в чём непосредственно участвовал.

Ранним утром 21-го числа прибываю на автовокзал в Белгороде. В районе обеда в определённой локации мне нужно встретить колонну, в которую по рекомендации одного доброго человека я должен влиться.

По случаю прошедшей годовщины начала операции я хочу-таки спокойно, без лишних эмоций, обозначить один важный нюанс. Вне зависимости от того, насколько нам, так или иначе причастным и идейно заряженным, больно от происходящего, необходимость убиения вредоносной крысы Чучундры не снимается.

В очередной раз повторю, что посылы в стратосферу делать надо. Там, где речь идёт о вменяемой конструктивной конкретике, система вполне себе может поскрипеть и отреагировать.

Вот как будто жопой чуял... Дело, правда, скорее не в какой-то там особо прозорливой жопе, а в способности вести наблюдение незамыленным глазом и отличать божью росу от вульгарной ссанины.

Вынужден повторить, что пропагандистская работа по нашему обществу в целом и конкретно по армии идёт сейчас очень активно, причём армия рассматривается в качестве приоритетной цели.

Обрисую несколько немаловажных нюансов касательно работы ИПСО наших оппонентов, о чём я упомянул в предыдущем посте.

Противник отлично знает наши болевые точки, плотно отслеживает ситуацию (в частности, настроения в обществе и внутриэлитные конфликты) и сейчас активизирует работу по теме стимулирования нашей внутренней дестабилизации. Все наши внутренние проблемы ввиду объективно корявого руководства противнику, к сожалению, только в помощь.

Существует мнение, что затягивание процесса не составляет особой проблемы, поскольку при игре вдолгую мы тупо перебодаем противника ввиду существенной разницы в мобилизационных потенциалах.

В первую очередь, такая логика - элементарно людоедская. От неё смердит грязным мифом, который форсят в отношении Жукова: бабы ещё нарожают. Георгий Константинович как раз-таки требовал недопущения неоправданных потерь, в частности, исключения преступной практики лобовых атак на неподавленную оборону. (Привет некоторым великим полководцам нашей современности!)

Вполне закономерно возникает вопрос: мы вообще в состоянии сейчас вытащить масштабную наступательную операцию с достижением и надёжным закреплением реально ощутимых результатов, не растратив при этом критическую массу человеческих и материальных ресурсов?

Однозначного ответа у меня нет. Есть прогресс по ряду моментов, которые создают серьёзные проблемы для противника, и сам противник отмечает, что мы учимся. Учёба, однако, идёт медленно, причём процесс осложняется наличием необучаемых идиотов и мудаков в армейской командной вертикали, от маленьких до очень больших звёзд. Это не говоря уже о проблемах по материально-технической части.

Наблюдения по текущей ситуации.

Продвижение наших сил на Запорожском направлении приостановилось, и это на самом деле неплохо. Своей активностью наша южная группировка притянула к себе определённую часть оперативных резервов противника, которые могли серьёзно осложнить ситуацию на целом ряде других направлений, и рискну предположить, что наступательный фанатизм нам здесь сейчас не нужен. Часть резервов противник сосредоточил на Херсонском направлении, но это пока ещё скорее не угроза, а её имитация. В целом, ситуация на Южном фронте представляется относительно стабильной. Достаточных сил для форсирования Днепра с созданием устойчивого плацдара или масштабного наступления в глубину на Мелитополь или Бердянск у противника пока не наблюдается.

Списывались тут с Сашей Васильевым, который когда-то работал редактором раздела "Мнения" во "Взгляде", и вспоминали, что тогда, в феврале 2018 года, мы оказались, пожалуй, единственными, у кого получилось в официальной прессе затронуть эту очень больную тему. Пусть это прозвучит нескромно, но так вышло. Мы не виноваты, что никто больше не сподобился. Речь идёт про Хишам...

Продолжение рассказа об Изюмском фронте.
Ближе к вечеру 6 сентября нашу роту собрали на экстренное построение. Вот тогда мы и услышали: "Немцы прорвали фронт..." По графику ротаций предполагалось, что в третьей декаде месяца мы сменим другую нашу роту в Богородичном. График посыпался. Вообще всё посыпалось...

Продолжаю рассказ об Изюмском фронте. Обрисую конкретные проблемные моменты, имевшие системный характер.

На Изюмский фронт я попал 24 апреля. Без малого два предыдущих месяца работал в составе одного луганского подразделения на охране тыла. Но тут внезапно нарисовалась возможность, я очень попросил меня понять, простить и отпустить, люди отнеслись с пониманием, экстренно оформили мне увольнение и я релоцировался.

Итак, обрисую широкими мазками, как развивалась ситуация на Изюмском фронте и каким образом мы в итоге дошли до коллапса. В основе рассказа: личный опыт выходов на БЗ, личные наблюдения, опыт и наблюдения товарищей по группе и в целом по батальону, общение со смежниками (армейцами и добровольцами).

За каким-то хером продолжается жаркая полемика по вопросу неебической актуальности - уход Стрелкова из Славянска...

(Стесняюсь спросить, а наш уход из Изюма никто сейчас не хочет пообсуждать? С таким же накалом, чтоб до закипания чьих-то пердаков. Не? А ведь оно, по-моему, как-то поактуальнее будет. С северо-западного направления от Долины и Краснополья, которые мы так и не взяли, до Славянска 20 км оставалось. Вот где была очередная страна проёбанных возможностей.)

Ситуация с публичным срачем "Стрелков vs Пригожин" получается на самом деле исключительно некрасивая. Терзают меня смутные сомнения, что мы вполне можем наблюдать топорно срежиссированную постановку с отвлечением внимания на негодный объект, а по факту имеем выяснение внутриэлитных отношений таким закавыристым путём. Безотносительно сложной фигуры Игоря Ивановича, который в данном случае сам инициировал публичный процесс в свойственной ему язвительно-желчной манере, эту самую исключительную некрасивость ситуации придали как раз обвинения со стороны Евгения Викторовича.